Лиза Смедман - Жертва Вдовы
Халисстра засмеялась диким, колеблющимся на грани безумия смехом. Куилью подумала, что услышала оттенок мольбы о помощи, но не могла сказать точно.
– Вы думаете, я могла бы сделать больше для Фелиани, но я была слаба, почти мертва. Я была бессильна помешать драеглоту.
Куилью выгнула бровь, ожидая. Как бы то ни было, все уже в прошлом. Избранная Мистры наконец кивнула.
– Ты ничего не могла сделать, чтобы спасти ее, – согласилась она.
Облегчение Халисстры было очевидно, и возможно, все действительно было очень просто. Возможно, Халисстра чувствовала себя виновной в смерти двух жриц, которые сопровождали ее к Ямам Паутины Демонов, вина столь же болезненная, как любое проклятие, наложенное Лолс.
Куилью внезапно задалась вопросом, не слишком ли она высокого мнения о Халисстре. Она переключилась на успокоительный тон.
– Смерть Фелиани беспокоит тебя, – сказала она. – Такое заставило бы любого подвергнуть веру сомнению. Достаточно легко думать, что Эйлистри оставила тебя, но она не делала этого. Именно ее чары восскресили тебя, после того, как моргенштерн Данифай изуродовал твое лицо.
Халисстра подняла голову.
– Эйлистри была ... со мной? – прошептала она сухим, задушенным голосом. – Даже когда…
Куилью кивнула.
– Да.
Глаза Халисстры посуровели.
– Если Эйлистри была со мной, почему она позволила Лолс забрать меня?
– Поскольку Лолс сильнее Эйлистри в пределах собственного уровня, особенно в крепости, – Куилью взмахнула руками, – Эйлистри не оставляла тебя. Я видела, что случилось до тех пор, пока Данифай не свалила тебя. Я предполагала, что ты мертва, пока Эйлистри не сказала обратное. Что бы ни случилось в Ямах Паутины Демонов после, Эйлистри простит тебя.
Халисстра уныло смотрела на Избранную. В ее глазах не было осуждения.
– Последний вопрос, – сказала Куилью. – Прошло три года с тех пор, как Лолс нарушила Безмолвие. Что ты делала все это время?
Халисстра неловко дернулась.
– Я сбежала из Ям Паутины Демонов только год назад. Все последующее время я была ... занята.
– Выполняла приказания Лолс, – предположила Куилью.
Глаза Халисстры сверкнули.
– Я никогда не нападала на твоих жриц.
Куилью отметила выбор слов. "Твои" жрицы. Горькое замечание.
– Это были Дом Джерл и Дом Озковин, на них я охотилась, – продолжала Халисстра. – Клирики Ваэрона. Они и твои враги.
– Те, кто поклоняется Ваэрону - да,– мягко сказала Куилью, – но некоторые из тех домов искали спасения.
– Не все, – перебила Каватина и кивнула на Халисстру. – Последний, которого она убила, умер нераскаявшимся. Я дала ему такую возможность, но он отказался.
Куилью хмурилась, не понимая.
– Ты спасла одну из ее жертв от смерти?
Рыцарь Темной Песни засмеялась.
– Наоборот. Он был очень даже жив, в коконе Лолс, когда я нашла его.
– Ты убила его?
Каватина, не раскаиваясь, взглянула на Куилью.
– Он заслужил смерти.
Каватина, казалось, не хотела больше ничего добавить. Лучше бы Куилью оставить этот вопрос и не вдаваться в подробности дел в присутствие Халисстры, слушавшей слишком внимательно. Были более важные дела. Клинок Полумесяца. Если он все еще существовал, то поиски, начатые три года назад, могли продолжиться.
Куилью поглядела мимо Халисстры на Каватину. Рыцарь Темной Песни была готова, ее глаза блестели в лунном свете. Каватина была мастером меча и побеждала в боях с демонами. Кроме Куилью, она самый логичный кандидат, чтобы возвратить Клинок Полумесяца. Если он все еще существует.
– Жрица? – громко спросила Куилью. – Что скажешь?
В то же время, она использовала чары, чтобы послать Каватине тихое сообщение.
Это западня. По всей вероятности храма больше нет, и клинок потерян.
Каватина напряглась.
Но если это правда? Если меч может быть возвращен?
– Тогда ты принесешь его мне, – громко ответила Куилью.
Она смотрела на Халисстру, следя за ее реакцией. Та не подавала никаких признаков разочарования. Казалось, для нее не имело значения, пойдет ли сама Куилью в Ямы Паутины Демонов или кто-то другой.
Рот Каватины открылся и закрылся. Куилью почувствовала желание рыцаря возразить, настоять на том, что это должна быть Рыцарь Темной Песни, кто предпримет покушение на жизнь Лолс, но вместо этого склонила пред ней голову.
– Песней и мечом, мы преуспеем, – сказала Каватина. – Дроу, наконец, будут свободны от Паучьей королевы.
– Песней и мечом, – пробормотала Куилью.
Она глубоко вздохнула.
Халисстра, подумала верховная жрица, была монетой, стоявшей ребром. На какую сторону она упадет – предательства или помощи? Пророчество три года назад сказало, что вероятны обе возможности.
Нет. Оно предвещало, что сбудутся оба варианта. По словам богини, Дом Меларн и поможет, и предаст. Единственная монета могла упасть только на одну сторону.
Где-то там есть вторая "монета", ждущая своего часа? Если так, то где?
*****
К’арлинд приблизился к дереву, служившему домом для жриц. Оно все еще было одето в листву, несмотря на недавний снегопад. Поддерживаемые древней магией, его ветви искрились на фоне ночного неба зеленым мерцанием, которое напомнило К’арлинду феерические огни, украшавшие здания и дороги его бывшего дома.
Ствол был массивен, толст, как иная из улиц Чед Насада. Его кора выпирала в нескольких местах, образуя огромные узлы называющиеся наростами. Впадина в каждом из них была комнатой с круглой деревянной дверью. До дверей можно было добраться по лестницам, сделанным из ветвей, которые покачивались в воздухе. Эти ветви казались мягкими, но глифы, вырезанные на них, активировались, когда любое зло касалось их, немедленно становясь острыми как сталь. Враги Эйлистри, оказавшиеся настолько глупыми, чтобы воспользоваться волшебной лестницей, потеряют, по крайней мере, пальцы.
У К’арлинда, однако, имелось более легкое средство доступа к покоям – эмблема его Дома. С этой мыслью Меларн активизировал ее и поднялся в воздух к комнате Роваан.
Желтый свет пробивался сквозь щели между дверью и деревом. Роваан могла бы воспользоваться инфразрением, как обычно делали темные эльфы, но она предпочла оставить это в прошлом. К’арлинд, все еще вися в воздухе, рассеял глиф на двери: простой оберег, который давал ментальное предупреждение, отговаривавшее мужчин коснуться двери или ее ручки. Потом он поднял руку, чтобы постучать.
Но остановился, так и не завершив движение. Он шел, чтобы убедить Роваан сопровождать его в Променад и представить Куилью. Он имел в запасе прекрасную историю, тщательно прорепетированную, чтобы вызвать симпатию молодой жрицы, рассказ о том, как Халисстра спасла его жизнь после несчастного случая во время верховой езды. Меларн собирался рассказать ей, как был взволнован ощущениями, о которых и не подозревал, и которые открыл в себе, когда полюбил Халисстру.
