Пирс Энтони - Золото дракона
Келвин совсем забыл, что перед ним монарх…
— Хорошо, сам сделаю. Но сейчас важнее всего выиграть время.
— Придумал что-нибудь?
— У меня осталось немного семян, — объяснил Келвин. — Некоторые из них лучше поддаются заклинаниям круглоухих, чем местных жителей. Если я сумею вырастить что-нибудь особенное, возможно сумеем сбежать.
— Невозможно, — покачал головой король. — Пройдут недели, прежде, чем что-нибудь вырастит, а кроме того, здесь и света нет!
— М-да…
Но тут пальцы Келвина нащупали привядший бутон сорванного забытого цветка. Он осторожно вытащил его из кармана. Помят, но все лепестки целы — сухая спайсроза.
— Может, я смогу оживить это…
— Умеешь говорить с цветами? — удивился король.
— Конечно. Цветы и фрукты любят меня, уж не знаю почему.
— Я узнаю этот сорт! — разволновался король. — Это цветущая в тени спайсроза — один из самых дерзких цветов! Я велел выращивать их в своих покоях, но они откликались на уговоры только одного садовника.
— Да, поэтому я и сохранил ее, — согласился Келвин. — Какой-то зверь наступил на стебель, сломал его. Я подумал, что оживлю цветок, если он кому-нибудь понадобится.
— Ты можешь оживить розу?
— Думаю, да. Они предпочитают тень, а здесь совсем нет солнца, так что…
— Я сейчас же соберу помет! — воскликнул король, принимаясь стаскивать мусор из всех углов, пока Келвин, осторожно держа розу в сложенных ковшиком руках, дышал на нее. Цветок уже начал поднимать лепестки.
Король принес полный пригоршни омерзительного месива.
— Держите, — велел Келвин. — Я воткну сейчас цветок и поговорю с ним.
На этот раз король повиновался без возражений; и стоял смиренно, пока Келвин придерживая поникшую позу, шептал:
— О, прелестная спайсроза, расцвети для меня еще раз, если пожелаешь. Я жажду вдохнуть твой необыкновенный аромат…
— Получается! — воскликнул король. — Лепестки разворачиваются.
— Да, но ненадолго — она слишком высохла;
— Осторожно! Вдохни хотя бы раз — и потеряешь сознание!
— Нет, на меня это не действует, — покачал головой Келвин.
— Преимущества и недостатки круглоухих, — философски заметил король. — Обладать волшебной силой оживления редкостного цветка и не быть в состоянии насладиться заслуженной наградой!
— Такова природа героизма, — пожал плечами Келвин. — Будь у меня выбор…
Послышались шаги возвращавшихся стражников.
— Но они… — начал король.
— Да. Притворитесь, что хотите ее забрать, так, чтобы он заметил.
— Понимаю. Скажи, когда роза поднимется. Я не смею вдохнуть ее аромат.
Уставший, ко всему равнодушный стражник, уселся перед дверью камеры.
Келвин поднес розу к лицу. Лепестки расправились, светло-красный цвет вернулся.
— Готово, — пробормотал Келвин.
— Эй, мальчишка, — резко крикнул король. — Оставь и мне немного.
— Нет, она моя! — подхватил игру Келвин.
— Но я король! Имею право вдохнуть первым!
Стражник встрепенулся:
— Что там такое?
— У него спайсроза, а делиться не желает! — негодующе завопил король.
— Спайсроза?! Не может быть!
— Глупец! — прошипел Келвин. — Молчи! Он ее заберет!
— Уж это точно! — кивнул стражник. — Немедленно отдай!
— Но она моя, — запротестовал Келвин.
— Отдай, не то разобью тебе голову!
Король, с очевидным сожалением, поднес к решетке розу вместе с пометом. Стражник наклонился и втянул в себя воздух. Глаза закатились, рот расплылся в идиотской ухмылке, и он упал прямо на железные прутья решетки.
— Достань ключи, — прошептал король, не отводя цветка от носа стражника.
Келвин протянул руку и схватил связку ключей, открыл дверь и переступил порог. Потом размотал обвязанную вокруг пояса веревку, свитую из тростниковых волокон, такую легкую, что при обыске ее не заметишь, и сказал стражника.
— Но нам может понадобиться эта веревка, — вмешался король, бросив цветок вместе с пометом.
Келвин сообразил, что король прав и поэтому они связали стражника обрывками его же мундира. Роза уже начала увядать — никогда больше не порозовеют ее лепестки.
— Молодец, роза, — прошептал Келвин, и лепестки цветка, казалось, вздрогнули в последний раз.
— Плохо, что она растратила аромат на недостойного человека, — вздохнул король.
— А теперь, — сказал Келвин, — нужно выбираться отсюда.
— За мной, — велел король и побежал вверх по ступенькам.
Стражник пошевелился, но освободиться от пут не смог. Келвин повиновался, удивляясь, что в старом короле осталось столько сил. Может, не зря король и отец каждый день занимались какими-то странными упражнениями.
— Сюда, — сказал король, сворачивая влево. — Лестница ведет в потайной проход, который я велел соорудить. Даже королева о нем не знает.
Они очевидно, оказались в тупике. Король налег всем весом на казавшийся монолитным камень. Сначала ничего не произошло, но король продолжал толкать. Послышался громкий скрип. Медленно, нехотя, тяжелая каменная дверь повернулась. Беглецы оказались в пустой, пыльной, увешанной паутиной комнате.
— Но выхода все равно нет! — воскликнул Келвин.
Король коснулся его локтя.
— Пойдем.
На этот раз дверь оказалась за выцветшим гобеленом. Они вышли в густые заросли, через которые пришлось с трудом пробираться. Оглянувшись, Келвин не заметил никаких признаков того, что кусты были потревожены.
Исцарапанные, в изодранной одежде, они, наконец, очутились на свободе. Келвин всей грудью вздохнул свежий воздух, напоенный ароматом ягод и плодов. Но тут в воздухе раздался странный, похожий на рев, звук.
Келвин подумал было, что это дракон, но тут же понял в чем дело:
— Да. Он обучает его! — прошептал король.
Значит, они сейчас увидят, как летает Кайан! Стоит ли задерживаться? Может лучше скрыться, пока можно? Но что будет с Джоном Найтом? Они не могут его бросить!
Рев перешел в жужжание. Кайан медленно поднимался над вершинами деревьев. Он выглядел потрясено-испуганным, руки в перчатках крепко вцепились в лямки.
Келвин замер, не веря глазам. Рядом застыл король. Вот она, истинная магия круглоухих!
Внезапно в воздухе что-то просвистело. Маленький снаряд летел прямо в лицо Кайана. Тот попытался перехватить его, и это ему удалось, но летательный аппарат вышел из-под контроля. Равное гудение перешло в пронзительный визг. Кайан, как подстреленный, начал падать на крышу дворца.
Раздался тошнотворный хлюпающий звук. Искореженный ранец за спиной Кайана задымился, переворачивая бесчувственное тело в воздухе, пока, наконец не приземлился на острых камнях дорожки.
