Галина Ли - Своя дорога
Очаровательная рыжеволосая красавица соблазнительно коснулась моей щеки нежными пальчиками и томно улыбнулась, чуть приоткрыв пухлые губы. А потом позволила одеждам упасть на землю, оголяя манящее тело. Ни капли стыда в ее дерзких глазах, ни тени смущения. Словно это принято, бросаться в объятья к незнакомому мужчине.
Тяжелая грудь прижалась к моему телу, и дыхание сбилось. А потом, вместо того, чтобы продолжить такое многообещающее начало, девица быстро нагнулась и схватила меня за щиколотку. В отличие от теплой груди, пальцы красавицы были влажны и прохладны.
– Дюс, проснись! Кому говорят – проснись!
Какой знакомый голосок...
– Проснись немедленно!!!
Чего же ты сердишься, милая? Все так хорошо начиналось.
– Ну, погоди, засоня!
Засоня? А я разве...
Додумать мне не дали. Холодные брызги окатили лицо и заставили меня подпрыгнуть от неожиданности. Горячая рыжеволосая красавица растаяла как дым – я очнулся на берегу.
Сон уходил тяжело, глаза не желали открываться, мне пришлось тащиться к озеру, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Плеснув пару раз в лицо прохладной водой, я, наконец, выплыл из объятий феи Грезы.
Мей сидела на одном из камней и с любопытством наблюдала за моими потугами снова встать в строй. Ее зеленые волосы влажно блестели, окутывая точеную фигуру плотным покрывалом.
Какая жалость, что ты, араи, такая миниатюрная, я бы не отказался составить тебе компанию, как когда-то Корри в далеком лесу.
Воспоминания о сладких минутах вызвали истому во всех конечностях и заставили торопливо зайти по пояс в воду, дабы фея не подумала что-нибудь не то.
Демон раздери эти похотливые сновидения! Не хватало только краснеть из-за них.
Мей довольно рассмеялась, пристально разглядывая мою сконфуженную физиономию, а потом стала серьезной:
– Дюс, я тебя разбудила из-за очень важного дела.
Я кивнул:
– Верю, из-за ерунды ты смертельно уставшего человека тревожить не стала бы.
Араи нахмурила брови, вздохнула и, не тратя времени на пустые разговоры, потребовала:
– Обещай мне, что не выйдешь завтра за границу моих земель. Что даже на мгновение не переступишь ее.
Странная просьба. Оно мне надо? Я вроде как отдыхать собирался.
– Слово дворянина.
Я приложил руку к сердцу, давая жестом понять, что выполню обещание.
– Замечательно! – весело кивнула фея, а потом ошарашила. – С тобой хочет поговорить князь вампиров. Он придет завтра в полдень к большому камню на границе. Выспись хорошенько.
И, не дав опомниться и возразить, плеснула хвостом, столько ее и видели.
Ах, негодница! Ну, знает же, что я спокойно пройти не могу мимо этих кровопийц!
Ладно, поживем – увидим, что мертвой погани от меня надо.
Я, с сожалением посмотрев на расходящиеся круги, вышел на берег, сплюнул от досады и пошел к шатру, досыпать. Только у самого входа вспомнил, что фея не вернула ребенка. Обругав себя последними словами, все-таки заглянул в жилище, прежде чем бежать обратно к озеру. Малышка мирно спала под боком у Таниты, улыбалась и крепко сжимала в руках мой корявый подарок.
Утро началось с радостного вопля Агаи:
– Дюс!!! У тебя снова твое лицо!
Я открыл глаза, заслонился ладонью от бившего прямо в глаза через тонкую занавеску солнца и увидел донельзя счастливого волшебника. Он, давая удостовериться в свершившемся чуде, протягивал мне маленькое зеркальце.
Едва взглянув в него, я почувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке.
Наконец-то, родная физиономия на месте! Привык я к ней за столько лет. Да и не понравилось, честно говоря, быть почти точной копией моего прежнего нанимателя. Каждый раз мутило, когда видел отражение.
– Ты прощен, но не вздумай повторить!– сказал я сирин, ощупывая многодневную щетину.
Надо было привести себя в порядок перед встречей с незваными гостями, чтоб им пусто было.
– Давай, я тебя побрею, – предугадала мое желание рош-мах.
Покосившись на кривой шрам, украшавший щеку Агаи, немного подумал, но все-таки согласился.
Не прошло и десяти минут, как я уже сидел на лужайке с намыленной физиономией, а оборотень серьезно и неторопливо играла в цирюльника. Надо сказать, это у нее неплохо получалось – на встречу с нежитью я отправился свежим, как огурчик.
Высокий белый камень почти не отбрасывал тени, так что сидящему рядом с ним вампиру негде было укрыться. Однако с первого взгляда казалось, особых неудобств небесное светило упырю не причиняет.
Стоило мне подойти, князь нежити встал и весьма церемонно раскланялся. Некоторое время он смотрел на меня, ожидая ответного поклона, но, поняв, что проявления вежливости не дождется, усмехнулся и грациозно сел обратно на раскладной стульчик.
Ах, ты зараза... Где бы мне устроиться? На камне нельзя – нарушу клятву. Если сесть на землю, то кровосос будет пялиться на меня свысока. Стоять – желания нет, начну себя чувствовать как на приеме у Фирита.
Парламентер, правильно истолковав недовольную гримасу на лице собеседника, вытащил из густой травы второй стул и кинул его мне.
Какие мы деликатные...
Я сел, закинул ногу на ногу и бесцеремонно принялся разглядывать визитера.
Вампир был стар... и сыт. Его голубые глаза, щедро украшенные красными прожилками, говорили о том, что он недавно изволил кровушки испить. Объяснить, откуда я знаю, что возраст князя перевалил за две сотни, у меня не вышло бы, но, тем не менее, дело обстояло именно так. Уверенность в этом была просто железная. Наверное, из-за силы, которой веяло от этой твари. Поди, собьешься, считая выпитых жертв.
Подавленная ненависть всколыхнулась, заворочалась тугим комом глубоко в груди. Упырь улыбнулся самыми уголками тонких губ, алых, как у юной девушки, давая понять, что заметил недружелюбные чувства. Сразу захотелось нарушить обещание: плюнуть на все и отправить поганого кровососа туда, где ему следовало находиться. Увы, обещание, данное Мей, не из тех, которые можно обойти без последствий. Пришлось усмирить желание связать нежить в узел. Чтобы отвлечься и успокоиться, я принялся внимательно разглядывать кровососа.
Когда-то князь был весьма интересным мужчиной. К тому же, знатного происхождения. Неординарное лицо, такие у простонародья не встретишь: благородный лоб, аристократический нос с горбинкой, сильный подбородок, умный взгляд. Держится уверенно, на шатком стульчике восседает непринужденно, словно у себя дома во время утреннего приема. И во взгляде нет той жадной одержимости горячей кровью, которая обычно выдает нежить. Встреть я этого вампира на улице в толпе, спокойно прошел бы мимо. Хотя... нет, все-таки тянет от него липким холодом не-жизни. Отважный, однако, кровосос, раз пришел без охраны.
