Дмитрий Казаков - Сердце Пламени
Выпутаться из неприятностей помогли близнецы, знавшие местные обычаи. Они предложили откуп, и магу пришлось расстаться с некоторым количеством денег. Мокрый после этого едва не лишился части тела, только похожей на палец. Но истошный визг его оказался так приятен для слуха, что Нивуч решил помиловать уроженца Безариона. Хотя руки чесались довести дело до конца.
Через стоящую в чистом поле заставу посланцы Харугота въехали в Серебряную империю. Спустя несколько дней оказались на оживленной дороге, ведущей к ее столице — Терсалиму. Тут узнали о том, что на западе началась война, и едва не погибли из-за нее. Мужики в одной из деревень решили, что теперь все северяне — враги и, увидев на дороге чужаков, решили прибить их.
Отрезвил смутьянов только блеск обнаженных клинков в руках Чернокрылых. А вот сам Нивуч с трудом удержался от того, чтобы не уничтожить деревню до последнего сарая.
Через три дня показался Терсалим.
— Родной город, — с благоговением пробасил Парам Терсалимец, — не думал, что увижу его еще раз…
— А я не предполагал, что нас занесет в такую даль, — буркнул Сераф Мокрый.
— А я вообще не люблю городов, особенно больших, — сказал Картил Одлан, с брезгливой гримасой разглядывая приближающиеся стены и башни.
— Можете отправляться назад в Безарион и рассказать консулу о своих предпочтениях, — осадил подчиненных Нивуч. — Думаю, он с радостью вас выслушает, повесив для начала на дыбу.
Чернокрылые замолчали, Парам Терсалимец смерил мага злым взглядом.
У ворот ждали чуть ли не час. Состоящая в основном из телег очередь двигалась медленно. Стражники никуда не спешили, подолгу говорили с каждым путником, и итог беседы всегда был одинаков. Монета, украшенная изображением полумесяца с одной стороны и бородатой головы в короне с другой, меняла хозяина.
Пришлось раскошелиться и Нивучу. Стражник не обратил на его сердитый вид никакого внимания, бросил равнодушный взгляд на пергамент, полученный при переходе границы, и нагло заявил, что жалованье им задерживают третий месяц.
— И что? — притворился дурачком маг.
— А то, что с тебя динар! — и усатая рожа стражника расплылась в довольной улыбке.
Кошель на поясе Нивуча стал немного легче, и посланцы Харугота въехали в Терсалим.
— Сколько людей, — пробурчал маг, разглядывая забитую народом улицу. — След теряется и размывается… Проклятье!
— Окажите милость, благородный мессен! — из толпы вывернул грязный нищий, ухватил Нивуча за седло единственной рукой.
— Отстань! — рыкнул тот.
— Окажите милость! Окажите, во имя всех богов! Вам воздастся сторицей! — привычно заныл попрошайка.
— Милость? — маг обратил на него внимание. — Хорошо, но ты сам попросил об этом. И не жалуйся больше…
Он улыбнулся, повел рукой, будто сжал что-то в воздухе. Лицо нищего исказилось, посерело, и он со сдавленным криком упал под копыта лошадям.
— Что вы с ним сделали, мессен? — поинтересовался Андвайн Гедари.
— Хе-хе, оказал милость, — Нивуч улыбнулся, — и вряд ли кто скажет, что я сотворил зло. Ведь я избавил его от страданий. Навсегда. Эй, Парам, ты должен знать, какие тут постоялые дворы. Где могут остановиться наши робкие «друзья»?
— Постоялых дворов в Терсалиме — как звезд на небе, — с гордостью ответил смуглый воин. — Чтобы обойти их все, понадобится год.
— Понятно, будем искать, — Нивуч почесал щеку и направил коня на юг, к центру города.
Глава 8. Преддверие смерти
Постоялый двор, где остановились беглые хирдеры барона Куртиана, выглядел более оживленным, чем вчера. Возчики только что прибывшего обоза распрягали мулов, те ревели и брыкались, в конюшне ржали лошади.
— Сторожевое заклинание сохранилось, — Бенеш присел, коснулся рукой участка мостовой, ничем не отличающегося от прочих.
— Это мне что, еще раз отправляться внутрь? — Гундихар недовольно сморщился. — Я могу, вот только денег у меня больше нет…
И он удалился, напевая под нос веселую песенку о героическом поросенке и его туповатых приятелях-зайцах.
— Если так дело пойдет, то нам и в самом деле придется отправиться в гости, — сказал Олен. — Тот старик, за которого я сражался, обещал накормить до отвала.
— Может быть, продать что-нибудь ненужное? — предложила Саттия.
— Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо его сначала купить, а у нас денег нет, — улыбка у Бенеша вышла грустной.
— Они не появлялись, — заявил вышедший их ворот Гундихар. — Что делать будем?
— Ну, это… пойдем по следу, да, — ученик мага пожал плечами. — Сейчас только я выберу ту его нить, что посвежее…
Он закрыл глаза и принялся водить руками в воздухе, словно ощупывая что-то невидимое.
— Нашел, — сказал в тот момент, когда один из прохожих остановился, чтобы поглядеть на необычное зрелище.
Саттия улыбнулась любопытному терсалимцу, тот счел за благо ретироваться. А путешественники зашагали вслед за Бенешем на запад, к порту. Миновали площадь, в центре которой располагался колодец, обогнули святилище Сифорны, Хозяйки Моря, украшенное статуей гигантской рыбы, и свернули в переулок, зажатый между двумя высокими глухими заборами. Сидевший на одном из них черный кот проводил чужаков зелеными глазами.
— Не нравится мне тут, — заметила Саттия. — Кажется, что за нами следят…
— Похоже, это правда… — сказал Бенеш, не оборачиваясь. — С помощью заклинания. А я не знаю, как его отвести…
Переулок закончился, потянулись склады — огромные мрачные сараи с тяжелыми замками на дверях. В узких проходах между ними заблудился бы даже местный житель. Но Бенеш углубился в них с такой уверенностью, точно ходил здесь с самого детства.
Повернул раз, другой, и остановился так резко, что идущий следом Олен едва не налетел на него.
— Вот они, — проговорил ученик мага, и голос его дрогнул. — Нашлись…
Три стоящих рядом склада образовывали небольшой тупичок. И в нем, на земле, покрытой засохшей кровью, лежали двое мужчин. Один, раскинувший руки и глядящий прямо в небо, был высок и смугл. Второй, успевший вытащить меч, мог похвастаться рыжей шевелюрой.
— Это те, кого мы ищем? — сказал Олен.
— Ты потрясающе догадлив, — хмыкнула Саттия. — Вот только боюсь, что кольца у них нет.
— А это мы сейчас проверим. А ну-ка, где мои ловкие пальчики? — и Гундихар решительно зашагал к трупам.
Он присел на корточки. Со сноровкой, говорящей о большом опыте, принялся обшаривать карманы смуглого.
— Можешь… это, не стараться, — проговорил Бенеш. — След тянется дальше. Кольцо унесли.
