Эрик де Би - Темноты
Кален пожал плечами.
— Я думала, что ты поведёшь Файне, — продолжила девушка. — Она твоя…эм?
— Нет, — моргнул Кален. — Я знаю о ней ровно столько же, сколько и ты.
— О, — Мирин сжала его руку чуть сильнее. Дрен мог поклясться, что слышал, как девушка добавила «Хорошо».
— Сьер и леди, выйдете взглянуть во внутренний дворик? — симпатичный послушник показал на раскрытые золотые двери с изображениями богини.
— Дворик? — пробормотал Кален, но замолк, увидев радостную улыбку Мирин. Девушка потащила его за руку.
По крайней мере, Мирин была счастлива.
Файне была в ярости. Вместо неё, настоящей женщины, Кален взял с собой эту соплячку.
Экипаж начал поворачивать на самую прямую дорогу, на улицу Оринар, но Файне не собиралась упускать ни одной возможности покрасоваться. Показная роскошь поднимала ей настроение.
— Разворачивайся! — приказала Файне кучеру. — К улице Копий!
Мужчина в ливрее приподнял шляпу с перьями:
— Любой каприз за ваши деньги, миледи.
Раз уж она уже сидела в нанятом экипаже, то могла себе позволить продлить свою роскошную поездку.
Они выбились из ряда других повозок и повернули на северо-восток. Выглянув в окно, Файне ухмыльнулась, рассматривая улицы, весёлые таверны и народные гуляния.
Целлика, сидя напротив Файне, нервно сжимала пальцы и покусывала губу. По пути они заехали к Нарнин за масками, и сейчас на полурослице были простая белая маска и золотое вечернее платье. Целлика взяла лютню, чтобы предстать в образе знаменитого менестреля — хотя Файне никогда о ней не слышала, полурослики с куда большим почтением относились к собственной истории.
— Как долго это продлится? — она с тревогой посмотрела на Файне.
— Наслаждайся этим, малышка! — рассмеялась Файне. — Не каждый день рабочим девушкам вроде нас удаётся пошиковать.
— Я благодарна за то, что ты пригласила меня, Файне, — полурослица слабо улыбнулась. — Я просто беспокоюсь за... — девушка выглянула в окно.
— О, не волнуйся! — отмахнулась Файне. — Я уверена, что дурында сумеет позаботиться о себе. Эта девчонка с безумной прической не выглядит такой уж и злодейкой.
Возможно, немного опасна, но это скорее интригующе, чем отталкивающе. Если, конечно, она не будет совать нос куда не нужно!
— Нет, — улыбнулась Целлика, по всей видимости, думая о Мирин. — Не выглядит.
Бешаба, подумала Файне, почему всех всегда тянет к бродягам?
Они ехали на север по Поющему Дельфину и повернули на восток на улицу Копий. Файне ухмылялась зевакам, чьи взгляды она принимала за зависть. Они вновь повернули на юг, на проезд Грозовой Звезды. В конце улицы они увидели храм Красоты.
— О, милостивые боги, — прошептала Целлика, широко открыв глаза. Она нащупала руку Файне.
— Блестит, да? — Файне взяла руку Целлики, и полурослица крепко сжала её. К храму Сьюни в Глубоководье лучше всего добираться было со стороны Грозовой Звезды, отметила Файне, а такими вечерами, когда последние лучи заходящего солнца падали на рубиновые башни и обрамлённые золотом окна, храм отсюда казался неимоверно красивым. Судя по выражению лица Целлики, полуэльфийка была не единственной в своём мнении.
Великий собор, дворец, прекрасное величественное здание возвышалось над близлежащими особняками знати; храм сиял, словно непревзойдённая звезда архитектурного великолепия. Пронзающие небеса башни и кажущиеся ненастоящими контрфорсы[45] создавали истинное величие фасада, которое скрывало бальную залу под открытым небом, отзвуки веселья которого можно было услышать даже издалека.
Полурослица слабо улыбалась всю дорогу, пока они не покинули экипаж.
— Ну как? — усмехнулась Файне. — Нравится?
Но Целлика ничего не сказала — лишь нервно потупилась.
Дварф с каменным выражением лица, стоящий у дверей, взглянул на их приглашение — созданное самой Файне — без каких-либо подозрений, затем оценивающе оглядел их. Казалось странным, когда две женщины приходили на праздник вдвоём, хоть и подобное не было редкостью.
— Как ваши имена, девушки? — спросил он.
— Оливия Раскеттл[46]! — пискнула Целлика, а затем вновь продолжила глазеть на храм.
Стражник кивнул — похоже он, в отличие от полуэльфийки, слышал о «первой полурослице-менестреле» — затем посмотрел на Файне. Он вернул свиток.
— А ты?
— А? — Файне показала на себя: чёрные лосины были заправлены в сапоги лихой рубаки, волнистая белая рубашка с чёрным жилетом, алый короткий плащ и сочетающиеся с нарядом дуэльные перчатки. Девушка тряхнула волосами, вычерненными магией, и улыбнулась под багряной маской лисы.
— Неужели я не... столь узнаваема?
Стражник покачал головой.
— Хорошо, — проговорила Файне и поцеловала дварфа в губы. — Поцелуй Тиморы тебе!
Файне потянула Целлику за руку, и они пробежали внутрь.
— Имена? — спросил герольд у Калена с Мирин во внутреннем дворике. Под открытым небом разносилась музыка — менестрели играли возле центральной лестницы.
Кален даже не думал, что такое могут спросить.
— Эм…
— Леди Аластриэль из Серебристой Луны, — без колебаний ответила Мирин, качнув короной. Расплывшаяся в улыбке под золотой маской девушка взяла Калена под руку.
Герольд кивнул и с явным неодобрением посмотрел на поношенную старую броню Калена. Хотя бы Кален позволил Целлике купить ему новый плащ.
— Конечно, ваша милость.
Он шагнул вперёд и провозгласил собравшимся.
— Аластриэль, одна из Семи, со спутником.
Гости посмотрели в их сторону — одетые все, судя по всему, именно в духе таких же известных личностей — и Кален почувствовал, как напряглась Мирин. Но большая часть сокрытых под масками или разрисованных лиц расплылась в улыбках. Некоторые даже зааплодировали.
Мирин расслабилась.
— Хорошо, — выдохнула девушка.
— Блестяще, — согласился Кален, хотя и не был уверен, что имел в виду именно это.
Девушка улыбнулась в ответ — от её улыбки у Калена затрепетало в груди.
Выйдя на внутренний дворик, Кален с Мирин оказались посреди целого пёстрого моря гостей, одетых в яркие цвета и самые разные наряды. Короли и кабацкие девки смеялись и перешёптывались возле жаровен, щегольски одетые пройдохи заигрывали с венценосными королевами и женщинами-воительницами. Мускулистые юнцы в мехах и коже северных варваров скучковались возле кружек с мёдом, не забывая при этом посматривать на танцующих девушек — в платьях жёлтых и оранжевых, красных и зелёных, словно нимфы или дриады. Танцующие кружили по двору, а музыканты выдавали бойкие мелодии на яртингах[47], флейтах и барабанах.
