Дмитрий Дашко - Клиент с того света
— Очень интересно, — буркнул я, — но давайте ближе к делу. К чему столь долгое пространное вступление?
Вальехо не обиделся.
— Убийство произошло во время моего выступления. Я стоял на сцене, творил иллюзии. Публика была в восторге. Потом, отработав номер, ушёл за кулисы и тут же услышал крик — в зале нашли мёртвое тело.
— Да, это был Томас Хэмптон, — кивнул я.
— Начался переполох, никто не знал, что делать. Потом приехала полиция. Они стали расспрашивать посетителей, официантов, допросили и меня. Я честно признался, что ничего не помню. Знаете, я не лгал. — Он приложил руку к сердцу. — В тот момент я на самом деле не помнил ничего такого, что могло бы помочь найти убийцу.
Понятно, почему и Рейли, и Колман твердили, что свидетеля нет: Вальехо ещё не успел погрузиться в «особое» состояние, что тот, собственно, и подтвердил:
— Ночью я сумел извлечь из головы всё, что видел в тот день даже краешком глаза. Меня как громом поразило — я знаю убийцу. Этот человек подошёл к Хэмптону, когда внимание посетителей было отвлечено на меня. Жертва склонилась над тарелкой и ничего не чувствовала, тогда убийца занёс за его спиной нож, воткнул и ушел как ни в чём не бывало. В память врезалась рука в чёрных перчатках, сжимающая рукоятку.
— И вы можете опознать этого человека? — чувствуя, как волнение охватывает тело, спросил я.
— Не только опознать. Я могу показать его лицо, — гордо ответил Вальехо. — Только надо настроиться. Не возражаете?
— Валяйте, — разрешил я, а у самого в горле заходил сухой комок — вдруг иллюзионист перестарается и отправит мой мозг в дальнюю прогулку по местам, которых не существует в природе.
Мужчина поднёс кончики пальцев к вискам, немного помассировал, затем сложил ладони ковшиком и выдвинул вперёд. Сначала на них появилось ярко-зелёное свечение, оно преобразовалось в шар, который начал распухать, пока не достиг размера футбольного мяча. Вальехо зажмурился, напрягся, рот его открылся, произнося фразы на непонятном языке. Я физически, можно сказать кожей, ощутил, как от иллюзиониста исходят непонятные невидимые волны. Как там по-научному — флюиды, что ли. Воздух вокруг стал искриться. Шар в руках Вальехо превратился в сгусток молний, забегавших с невероятной быстротой. Они мелькали, а я следил как завороженный, не в силах оторвать взгляд, и едва не поплатился за свою ошибку. Шар взорвался и разлетелся на тысячи мелких частей, похожих на осколки разбитого зеркала. Процесс сопровождался ослепительной вспышкой, казалось выжигающий мои глаза до самого затылка.
— Вы меня ослепили, — крикнул я, падая на колени.
Страшная темнота окутала меня со всех сторон. Не видно ни зги, одна сплошная стена мрака, пугающего безысходностью.
— Не бойтесь, вставайте, — с беспокойством в голосе произнёс Вальехо. — Вы не ослепли. Я держал ситуацию под контролем.
— Опасный вы человек, Вальехо.
Действительно, чернота стала расползаться, как туман, гонимый таинственным ветром. Зрение частично восстановилось. Я поднялся с колен и увидел в ладонях Вальехо изображение человеческой головы, показавшейся знакомой. Очевидно, требовалось время, чтобы полностью восстановиться и прийти в себя. Когда взгляд сумел сфокусироваться, я понял, кого напоминает эта иллюзорная голова.
— Гибсон…
— Те, кто были до вас, тоже назвали эту фамилию, — тихо согласился Вальехо. — Он убил Хэмптона.
Руки иллюзиониста разошлись. Голова исчезла. Просто исчезла, будто её не было.
— Это убийца, можете не сомневаться. Надеюсь, вы его схватите, пока он не натворил других бед.
— Очень эффектно, — признался я. — Первым впечатлением было, что вы отрезали Гибсону голову. Она казалась такой материальной.
— Не могу сказать, что ваша похвала была мне неприятной, — улыбнулся Вальехо. — Это всё, чем могу помочь.
— Вы помогли больше, чем я рассчитывал. Большое спасибо.
— Это мой долг. — Губы иллюзиониста снова расплылись в улыбке. Она провожала меня до самых дверей.
Я вышел в коридор, вытер со лба выступивший пот, обнаружил, что брюки в области колен запылились, и склонился, чтобы их отряхнуть.
— Я привёл Фероза, как договаривались. — Голос, прозвучавший над ухом, едва не заставил меня подпрыгнуть.
В коридоре стояли двое: администратор и высокий мужчина лет пятидесяти с вытянутым подбородком, носом бывшего боксёра и глазами мудреца.
— Очень приятно, Фероз, — сказал я, протягивая руку.
Официант осторожно пожал. Я знал, в уме он прикидывает, зачем сюда явилась полиция и чего от него, собственно, требуется. Сложилось впечатление, что у Фероза были проблемы с законом и он опасается, как бы они не вышли ему боком.
Пожалуй, после увиденного у Вальехо нужда в допросе других свидетелей вроде бы отпадает. С убийством Хэмптона и так всё ясно: нет никаких сомнений, оно — дело рук Гибсона, но я решил не отказываться от намеченного плана.
— Мы можем занять ваш кабинет? — спросил я у администратора.
Администратор кивнул.
— Да, там не заперто. Вас не будут беспокоить. Фероз, постарайтесь вести себя так, чтобы у господина следователя не сложилось неправильного впечатления о нашем заведении.
Официант кивнул. Удовлетворённый администратор устремился куда-то в глубь коридора, суетливо размахивая руками.
В кабинете было душно. Я открыл форточку, набрал полную грудь воздуха и устроился напротив Фероза.
— Сидел?
Не знаю, что заставило меня сделать такой вывод. Возможно, тюрьма накладывает на человека особенный отпечаток, понятный тем, кому привелось коротать дни и ночи за решёткой.
Фероз был стреляным воробьём, и вопрос не застал его врасплох. Он не стал запираться:
— Было дело.
— За что?
— Так, по глупости. Хозяин, конечно, не знает, иначе бы вышиб меня в два счёта.
— Можешь не беспокоиться, закладывать тебя я не собираюсь.
— Спасибо, — усмехнулся Фероз.
— Однако взамен попрошу быть со мной искренним, — продолжил я.
— Да что уж там, спрашивайте, — обречённо произнёс Фероз. — Вы ведь меня теперь в покое не оставите.
— С чего вы так решили? — не понял я.
— Да ладно, дело обычное, — горестно вздохнул Фероз. — Велите, чтобы я следил за посетителями, замечал, что и как, а потом отчитывался в участке. В противном случае стуканёте начальству. Все вы полицейские одинаковые.
— Даю слово, что от меня этого ты не услышишь, — заверил я. — Мне всё равно, сколько ты мотал в тюрьме. Я расследую убийство, и если поможешь разоблачить убийцу, мы больше никогда не встретимся.
— Слишком сладко поёте, — недоверчиво покачал головой официант.
