akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
— Как обычно, – процедил Малфой, хотя спрашивали не его. – С головой у Поттера всегда проблемы.
— А мне казалось, это у тебя. Именно так ты и отмазался, – парировал Энтони.
— А вы почему тут столпились, ребята? – прозвучал из коридора голос профессора, избавляя Драко от скользкой необходимости отвечать.
Присутствие Слагхорна и без того частенько вызывало у Гарри раздражение, а теперь его появление в не самый подходящий момент усилило недовольство парня. Но против воли он почувствовал и облегчение, поскольку было ясно, что дальнейшее развитие ситуации непредсказуемо, причем скорее нежелательно для его, Гарри, целей.
Он едва заметил, что появился Эрни Макмиллан, и урок начался. Слагхорн велел переписывать с доски рецепт и, не скрывая симпатии, благосклонно улыбнулся Гарри. И в душу последнего вдруг закралось совсем иное волнение, чем минуту назад. Мгновение спустя он понял, откуда взялось это чувство опасности. Ведь Слагхорн был убежден в его таланте к зельям. А учебник, ставший причиной его феноменальных успехов в прошлом году, в данную минуту был вне пределов досягаемости.
Гермиона незаметно толкнула его локтем, кивая на доску, затем – на перо, к которому он все еще не решался прикоснуться. По выражению сдержанной и такой назидательной злорадности на ее лице Гарри понял, что она тоже подумала о книге Принца–полукровки. Она никогда не одобряла успеха в учебе, не подкрепленного упорным трудом. А Гарри после всего, что случилось, по доброй воле не хотел даже притрагиваться к этой книге, и тем более – ею пользоваться, но тем не менее собственная способность прекрасно варить зелья казалась ему теперь весьма сомнительной.
По прошествии половины урока Гарри признал, что совмещать внимание к теме и наблюдение за Малфоем довольно сложно. А Драко, похоже, нарочно с самого начала уселся так, чтоб гриффиндорцы могли лицезреть только его спину. Но все же Гарри смог определить, что дела у слизеринца шли нормально, намного лучше, чем в прошлом году.
Слагхорн это тоже отметил. Когда студенты разливали по склянкам закваску, необходимую для дальнейшего приготовления парящей настойки, учитель подошел к столу слизеринцев, покровительственно похлопал Драко по плечу и сказал:
— Ничего, молодой человек! Пока что все поправимо. Самую малость не хватает, исправим в следующий раз!
Малфой нахмурился и едва сдержался, чтоб не сбросить руку Слагхорна.
У самого Гарри, вопреки его беспокойству, вышло вполне прилично, хотя под конец все же пришлось воспользоваться подсказками Гермионы. Та не сумела сдержать самодовольного фырканья, что здорово разозлило Рона.
— Ты хоть бы при посторонних вела себя прилично. А то критикуешь Гарри при всех, диверсантка, – прошипел он, в то время как другим ухом Гарри выслушивал покровительственные заверения Слагхорна, что «каникулы всех расхолаживают» и он, Гарри, несомненно, скоро «вернет форму».
Как только зазвонил колокол, Гарри сразу засобирался и поспешил на выход. При этом сознательно он почти не рассчитывал, что в итоге окажется по ту сторону двери в коридоре со всеми теми же лицами, только без Слагхорна.
Протискиваясь мимо Рона, Малфой постарался не задеть его. В Гарри возликовало злорадство – в прежние годы враг, наоборот, непременно попытался бы толкнуть как можно сильнее. «Наконец‑то змее наступили на хвост», – подумал он.
Однако Гарри не сразу сообразил, что имеет возможность «взять змею за горло», возобновить прерванный разговор, чем с ходу Малфой и воспользовался, бросив своим: «Пошли». Глядя им в спины, Гарри чувствовал, что упускает удобный случай оставить последнее слово за собой, но пока подбирал подходящее последнее слово, слизеринцы скрылись.
— Если что, Поттер, мы рядом, – ободряюще произнес Гольдштейн.
Гарри обернулся и увидел, что Эрни Макмиллан горячо кивает. Все вместе поднялись в Большой зал, обсуждая, насколько непробиваема наглость Малфоя, и что они больше не намерены это терпеть. Утешаясь поддержкой, Гарри только за столом обратил внимание на красноречивое молчание Гермионы. Она хмурилась, явно о чем‑то задумавшись.
— Что тебя тревожит? – прямо спросил Гарри.
— Бессмыслица, – немедленно выпалила Гермиона. – Вы обратили внимание, – она понизила голос и огляделась, не слушает ли их кто еще, – что Слагхорн сказал Малфою?
— Насчет его зелья? – усмехнулся Рон. – Подумаешь, дал этому придурку понять, что не все, к чему он прикасается – совершенство! И правильно, с ним только так и надо!
— Но не в этот раз, – веско возразила Гермиона. – С его зельем все было в порядке.
Гарри отмахнулся; его мало волновали воспитательные методы Слагхорна. Слишком долго Малфою на зельях все сходило с рук, и теперь он полностью разделял мнение Рона, что и несправедливую критику слизеринец заслужил.
Гораздо больше его волновало явное и все нарастающее ожидание гриффиндорских членов Дамблдоровой Армии, которым не терпелось пойти на первое в этом году собрание. Они ничего ему не говорили, считая свои долгом сохранять конспирацию, но их взгляды, подразумевающие, что встреча кажется им уж делом решенным, выбивали Гарри из колеи. Гермона это заметила.
— Послушай, Гарри, – сказала она вполголоса, когда они втроем стояли в вестибюле, решая, куда податься, в библиотеку или, может, навестить Хагрида, – все равно для анимагического теста нужен хороший выбор.
Гарри сдержал усмешку. Подруга хорошо изучила его и знала, на какие точки нажимать. Она совершенно верно рассудила, что все, что связано с превращением в анимагов, покажется ему важным.
— Я все равно не хочу втягивать наших одноклассников в рискованное дело, – сказал он, но вышло это как‑то устало, без должного пыла. Этим немедленно воспользовался Рон.
— Это пусть они решают, – рассудительно заметил Рон. – Слушай, ты не имеешь права мешать людям обучаться!..
…Давая согласие на первую встречу, Гарри рассчитывал, что у него будет время и возможность как‑нибудь после отвертеться. И потому ему стало очень обидно, когда тем же вечером друзья поставили его перед фактом: все повещены и собираются через несколько минут.
Только присутствие рядом напряженных в предвкушении Лаванды и Парвати удержало Гарри от того, чтобы как следует наорать на них обоих.
— Какие вы хитрые, – тихо проворчал он, шагая впереди гриффиндорцев в Комнату необходимости. Рон и Гермиона, идущие по обе стороны от него, напоминали парню конвоиров.
— Неправда! Мы храбрые, – оскорбился Рон.
Ожидающие его одноклассники собрались возле статуи и, увеченные обсуждением спасения Олливандера и методов авроров, почти не обратили внимания, что он пришел. Когда Гарри, испытывая против воли приятное чувство чего‑то знакомого, открыл Комнату, которая оказалась тем же знакомым помещением, где проходили тренировки Д. А. два года назад, пришлось заводить их внутрь едва ли не за ручку. И при этом они продолжали рассуждать о том, что политика Министерства за два года значительно улучшилась.
