akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
— Это ведь та самая целительница из святого Мунго, которую отстранили от работы из‑за того, что Силки Дьявола задушили Бедоу, – шепнул он Рону. Тот, внимательно вглядевшись в колдунью, ошалело закивал.
— По–моему, очень полезно, – услышал Гарри из уст проходящей мимо Пэнси Паркнсон в кругу подруг. Похоже, слизеринки делились впечатлениями от урока.
— Ну, драться нас эта тетенька, конечно, не научит, хотя она полезнее, чем Локхарт, – высказал свое мнение Рон.
Гарри в целом считал так же, а еще он ни за что бы не признал в присутствии Гермионы, что испытал разочарование, когда выяснилось, что преподавателем защиты будет не Мундугус Флетчер. Ему казалось, что навыки старого мошенника стоят того, чтобы им научиться. Тем более теперь, когда ему предстояло обвести вокруг пальца Волдеморта.
— Интересно, что Флетчер делает в «Хогвартсе»? – спросил он. – Хагрид, конечно, пропустил его, но если Фадж увидит…
— Наверное, он притащил что‑то такое, чего иначе не доставишь, – предположил Рон и добавил, понизив голос: – Я как‑то не очень верю, чтобы профессор МакГонагол стала покупать ворованные котлы.
Гермиону шутка не рассмешила. Посчитав, что выполнение домашнего задания не терпит отлагательств, она отправилась в библиотеку, а Гарри и Рон – в гостиную «Гриффиндора».
— А я бы хотел, чтоб Люпин вернулся, – сказал Рон.
— Я тоже, – сказал Гарри, и ему не понравилось, что сам он, говоря так, ни капельки не верит в такую возможность. Но он слишком хорошо знал порядок вещей, установленный во многом Министерством, который умел обходить только Дамблдор. – Ну, неужели Снейпа так трудно найти?! – вскипел он.
— Знаешь, сам удивляюсь, – мрачно кивнул Рон. – С другой стороны, что с ним делать, если поймать? Дементорвы сейчас против Министерства.
— А Дамблдор всегда был против того, чтобы иметь дело с дементорами, – напомнил Гарри. – Мы должны научиться обходиться без них. Что касается Снейпа, лично я бы…
Он не договорил, поскольку они достигли хвоста маленькой очереди гриффиндорцев к открытому проему за портретом Полной дамы. В гостиной Гарри механически сбросил с плеч сумку и повалился на диванчик, ожидая, что Рон возобновит разговор, но этого так и не случилось.
Смятение Гарри было вызвано тем, что он вдруг засомневался: действительно бы ему не хотелось, чтобы Снейпа можно было оставить в компании дементоров. Он помнил их ледяной холод, ужас, помнил, что Дамблдор считал, что не следует им доверять. И все же в глубине души вариант с дементорами сейчас показался ему самым подходящим и удобным. Прошло много времени с той ночи, когда он, готовый на все, преследовал Снейпа. Но с тех пор желание лично осуществлять правосудие померкло и завяло, возможно, это было как‑то связано с выступлением в Министертсве, но… Нет, не хотелось ему убивать. Парень чувствовал, что все лучшее в нем предостерегает от этого шага, все стало таким противоречивым…
От тяжких сомнений его отвлекла Джинни, забравшись в гостиную, она сразу подскочила к ним с Роном, лицо ее пылало от возбуждения.
— Представляете, что я узнала! – хотя девушка старалась приглушить голос, вышло у нее довольно громко, так что на них даже начали оглядываться. – Эта корова, Пэнси Паркинсон, хочет учиться на целительницу. Она уже даже подошла к мадам Помфри и попросилась к ней в помощницы. Хочет рекомендацию к концу обучения.
— Да, слизеринцы времени даром не теряют, – подытожил Рон, многозначительно глядя на Гарри.
Гарри с ним соглашался. Ему эта новость совсем не понравилась. До сих пор он редко имел дело лично с Паркинсон, разве что довелось пострадать от ее острого языка, но так, несерьезно. При этом он никогда не ждал от нее ничего хорошего, ведь она входила в команду Драко Малфоя, они даже встречались. Новость Джинни заслуживала самого пристального внимания, поскольку слизеринцы, очевидно, заранее побеспокоились о том, чтобы было, кому исцелять их раны.
Больше ничего нового второй день в школе не принес, разве что устал Гарри отчего‑то гораздо сильнее. В этот раз он уснул, даже не вспомнив о Карте мародеров.
После завтрака его ожидал первый в этом году урок зельеварения. Гарри ждал его, и в то же время неуверенность в том, что именно он собирается делать, против воли вызывала в нем напряжение и заставляла, нет, не остерегаться этого момента, но что‑то вроде того. На других уроках всегда оказывалось чересчур много народа, а на зельях встречалось, пожалуй, меньше всего ребят с параллели, и Малфой оставался без поддержки верных Крэбба и Гойла, во всех других местах неизбежно его сопровождавших.
Гарри обратил внимание, что слизеринцы, посещающие зелья, вышли из Большого зала рано. Гермиона, проследив его взгляд, нахмурилась и кивнула.
— Я все‑таки не понимаю, почему Слагхорн согласился отвечать за него, – сказала она. – Мне он всегда казался осторожным стариком, который не ищет себе проблем.
— Наверное, дело в том, что Малфои богаты, – презрительно скривившись, пожал плечами Рон. – И мамаша Драко может посылать Слагхорну подарки, ананасы всякие.
Прежде чем подняться из‑за стола, Гарри размеренно дожевал свой пирог. Он видел здравый смысл в словах друга, и был, как никогда, полон спокойной решимости преодолеть эти обстоятельства с мужественной кротостью льва. Из Малфоя необходимо было вырвать признание – хотя бы ради памяти Дамблдора.
Когда Гарри с друзьями вошел в лабораторию, слизеринцы, действительно, там уже были, на своих прежних местах. Гриффиндорцы последовали к тому же столу, что и год назад. Драко и компания не смотрели в их сторону, но чувствовалось, что они бдительно следят за каждым движением.
Гарри поставил сумку, и сердце его учащенно забилось. Противостояние было почти равным, они оба здесь, каждый при своих сторонниках. Сейчас. Он развернулся, и – встретил взгляд Малфоя.
— Ты так и будешь прикидываться, что потерял память? – сказал он. Собственный голос показался ему чужим и невыразительным.
— Не звезди, Поттер, – ухмыльнулся Драко. – Хватит воображать, будто тебе позволено нести всякий бред.
Слизеринцы ненатурально прыснули. Гарри не успел переварить собственное возмущение, и хотя было ясно, что без толку оспаривать несправедливое обвинение, ему очень хотелось возразить.
А в класс уже входили равенкловцы, и Майкл Корнер, шедший первым, осекся на полуслове.
— Проблемы, Гарри? – устало спросил из‑за спины Корнера Энтони Гольдштейн.
Боковым зрением гриффиндорец отметил, что в этот момент рука Нотта, сидевшего справа от Малфоя, сжалась в нагрудном кармане его мантии. Собственно, Гарри и сам был готов в любой момент выхватить палочку. Но не дуэль ведь была той целью, к которой он стремился, хотя в этом случае его сторонники, теперь более многочисленные, скорее всего, снова обратили бы слизеринцев в слизней.
