Стэн Николс - Воины Бури
– Ты и вправду первостатейный кретин, Хаскер.
– Иди пососи дерьмо!… И с какой стати ты сказал ей, придурок, что я пишу стихи?
– Заткнись!
– По крайней мере, теперь мы знаем, каково ее отношение к перспективе расстаться со звездой, – заметил Элфрей.
– Да, – согласилась Коилла. – Но благодаря этому недоумку, – она кивнула на Хаскера, – мы чуть было не влипли.
– Этот чертов Катз должен был сказать нам, что его отсюда выперли, – возмутился Джап. – Что теперь будем делать?
– Спать, если у вас осталась хоть капля здравого смысла, – посоветовал Страйк. – Лично я буду спать. Вам, по возможности, надо делать то же самое.
– И извлечь из сна как можно больше удовольствия, – кисло добавил Джап. – Кто знает, может, спим в последний раз.
17
Он чувствовал, что она стоит рядом. Оба смотрели на океан.
Игривый ветерок плясал по их одежде и лицам. Солнце было в зените, а день жаркий. Над далекими островами парили стаи белых птиц.
Он не испытывал потребности говорить, и она, по-видимому, тоже. Они просто предоставили гигантской массе сияющей воды возможность очистить их души и внести в них мир.
Наконец, хотя они еще не насытились зрелищем, оба отвели взгляд от океана. Они начали спуск со своего наблюдательного пункта на меловом карьере вниз, к зеленым пастбищам. Вскоре они уже шагали по щиколотку в траве. Изумрудная поверхность тут и там оживлялась цветами, похожими на золотые орехи.
– Ну разве здесь не прекрасно? – спросила женщина.
– Я никогда такого не видел, – отвечал он, –а мне довелось изрядно попутешествовать.
– В таком случае ты, наверное, видел много мест, способных по красоте сравниться с этим. Наша земля щедра на чудеса природы.
– Только не там, откуда я пришел.
– Ты это и раньше говорил. Признаюсь, я ума не приложу, где это может быть.
– В такие моменты, – признал он, – мне кажется, что я и сам этого не знаю.
– Вечно ты говоришь загадками, – шутливо произнесла она.
Ее глаза блестели, внутреннее веселье озарило лицо.
– Я вовсе не хочу говорить загадками.
– Я знаю… Серьезно, я думаю, ты и вправду не хочешь. Но ты обладаешь способностью избегать тайны, которая, похоже, ходит за тобой по пятам.
– Как это?
– Приходи сюда и живи здесь.
Как и в первый раз, когда она об этом заговорила, он почувствовал прилив радости и желания. Частично это объяснялось землей вокруг, частично ею самой и той ролью, которую она будет играть в этой новой жизни…
– Я испытываю очень сильное искушение.
– Что тебя останавливает?
– Есть две вещи, которые всегда стоят у меня на пути.
– Что это за вещи?
– Дело, которое я оставлю недоделанным на моей… старой земле.
– А вторая?
– Наверное, самая трудная. Я понятия не имею, каким образом сюда попадаю и каким образом ухожу. Я это не контролирую.
– Разберись с первым и поймешь, что делать со вторым. У тебя есть сила. Твоя воля может победить, если только ты ей позволишь.
– Не возьму в толк, каким образом.
– Но бьюсь об заклад, не потому, что недостаточно думаешь. Помнишь океан, на который мы только что смотрели? Если бы ты зачерпнул воды из него и задумался над нею, разве это значило бы, что весь остальной океан больше не существует? Иногда мы не видим потому, что смотрим слишком пристально.
– Как всегда, твои слова будят во мне какие-то струны, и все же я не могу услышать всю мелодию.
– Услышишь. Выполняй свои обязанности как можно лучше, и откроется дорога из твоей земли в мою. Поверь мне.
– Я верю. – Он рассмеялся. – Не знаю, почему, но верю.
Она тоже рассмеялась:
– Разве это так плохо?
– Нет. Вовсе не плохо. Они опять умолкли.
Пастбища пошли под более резкий уклон. Он увидел, что они спускаются в лощину, окруженную холмами.
Посреди травяной роскоши располагался небольшой поселок. Он состоял из примерно дюжины круглых тростниковых хижин и примерно вдвое меньшего числа домов, рядом с которыми располагались загоны для скота. Никаких оборонительных укреплений видно не было, так же как рвов с водой и тому подобного. Видны были орки, а также лошади и вьючный скот.
Он не припоминал, чтобы когда-нибудь раньше видел это селение, и тем не менее вид казался смутно знакомым.
По пути он спросил:
– А здесь когда-нибудь была внешняя стена? Вопрос, казалось, ее почти рассмешил.
– Нет. В ней никогда не было нужды. А почему ты спрашиваешь?
– Просто мне показалось… Не знаю. А как называется поселок? У него есть имя?
– Да. Его называют Галлетон.
– Ты уверена? А иначе поселок никогда не назывался?
– Конечно уверена! А как еще его могли называть?
– Не помню.
Разговор про названия на мгновение направил его мысли по другому руслу.
– Кое-что я твердо намерен на этот раз узнать, – решительно произнес он.
– И что же это?
– Твое имя. Ты мое знаешь. Но я так и не узнал, как зовут тебя.
– Как же мы такое допустили? –Она улыбнулась. – Я Цирзарр.
Он несколько раз вполголоса повторил имя, потом объявил:
– Мне нравится. В нем есть сила, и имя соответствует твоему характеру.
– Так же, как и твое, Страйк. Я рада, что ты одобрил.
Ему показалось, будто он одержал некую победу, и, несмотря на кажущуюся ее незначительность, он некоторое время внутренне ею упивался. Но стоило ему опять посмотреть на лощину и расположенный в ней поселок, как в нем опять пробудилось то же странное смутное воспоминание. Но вспомнить более ясно не удавалось.
Теперь они уже приближались к поселку. Чувство, которое он не мог назвать, усиливалось. Вскоре они войти в скромное поселение. На них никто не обратил внимания, за исключением пары орков, которые поприветствовали его спутницу.
Цирзарр, поправился он.
Не останавливаясь, они шагали мимо хижин, домов и загонов, пока не прошли почти весь поселок. Потом, уже у самого южного конца селения, Цирзарр остановилась и указала на что-то пальцем. Проследив взглядом, он увидел, что она указывает на водоем, почти идеально круглый и наполненный сверкающей водой. Она двинулась в том направлении. Он последовал за ней.
