Маргит Сандему - Женщина с берега
— Да… — еле слышно произнесла она. Мали быстро и горячо обняла ее, поблагодарив за все то хорошее, что было между ними. И они ушли. Глубоко вздохнув, Нетта спросила у полицейского:
— Так что же вы хотели узнать?
Мали хотела пойти сразу на кладбище, но Андре сначала зашел в цветочный магазин и купил букет и маленькую вазу.
После этого они, прихватив с собой карту, стали искать нужную могилу.
— Это должно быть где-то здесь…
Они переходили от одной могилы к другой, читая надписи.
Между двумя могилами они обнаружили полоску травы.
— Вот здесь, — упавшим голосом произнесла Мали. — Никакого надгробья, никаких цветов, ничего. Одинокая в жизни, всеми забытая в жизни, всеми забытая в смерти…
У Андре комок подступил к горлу.
— Если хочешь, можно заказать надгробье, — сказал он.
Она быстро обернулась к нему.
— Да! Да, спасибо, я этого как раз и хочу! У меня теперь нет денег, но я потом верну их…
Он кивнул, взял вазу и пошел налить воды. Когда он вернулся обратно, Мали по-прежнему стояла, склонившись над могилой.
Она рассеянно взяла вазу и поставила туда цветы. Андре насыпал небольшой холмик земли.
Андре было странно видеть Мали такой. Он слышал ее тихие слова,
— Спасибо, мама! Спасибо тебе за то, что ты дала мне жизнь! Ты жила не напрасно. Я буду бороться дальше, ты так и знай. Они получат от меня по заслугам, эти важные господа!
Не поворачивая к Андре головы, она сказала:
— Я знаю, какую надпись нужно сделать на камне: «Здесь покоится Петра Ольсдаттер из рода Людей Льда».
— Превосходно, Мали, — сказал Андре. «Женщина с берега» обрела теперь свое подлинное имя!
Наступил вечер. Нетта сидела на кровати в своем одиноком жилище, на спинке шкафа висело ее новое платье…
«Он сказал, что напишет… Я не хочу, чтобы ты написал мне, но я буду ждать твоих писем каждый день, каждый час… И, не получая их, я буду умирать с каждым днем…»
Она встала и сняла со шкафа платье, с грустью погладила мягкую ткань. Как много было радости… Какой замечательный был вечер… Как чудесно им было разговаривать! Он тогда назвал ее своим лучшим другом. Она и была его лучшим другом.
Оторванный клок материи, пятно… Это платье было для нее также и символом насилия, физической и душевной боли. Какой-то человек был зол на нее, ненавидел ее настолько, что желал ей смерти…
— Кому нужно, чтобы я жила? — произнесла она в тишине своей комнаты.
И, несмотря на врожденную аккуратность, Нетта повесила платье в шкаф, так и не постирав его и не зашив.
Пусть себе висит, оно ей больше не понадобится.
Она задумчиво вынула лорнет и положила его на стол, собираясь взять завтра на работу. Он не особенно украшал ее, но без него было неудобно.
В этот вечер ее молитва была весьма специфической:
— Господи, — шептала она в темноте, сложив руки, как ее учили в детстве. — Помоги мне пережить все это! Помоги мне вернуться к моей прежней… пустоте!
Через неделю она решила обратиться к врачу, к тому самому врачу, который осматривал ее после нападения.
— Я… плохо сплю по ночам, — сказала она. — Не дадите ли вы мне какое-нибудь снотворное?
Врач посмотрел на ее покрасневшие, обведенные синевой глаза и сказал:
— Я вижу это. Конечно же, это последствия нападения. Думаю, вам нужно принять что-нибудь успокаивающее нервы, фрекен Микальсруд. Но порошки эти сильнодействующие, так что принимайте на ночь только по одному!
Нетта кивнула. Сердце ее взволнованно билось. Это куда лучше, чем снотворное!
14
Путешествие Андре и Мали подходило к концу. Оно прошло превосходно, хотя и не без препирательств, поскольку Мали рьяно отстаивала свои мнения, порой пуская в ход кулаки.
Но теперь она была полна планами на будущее.
— Кристиания! Какие возможности, Андре! Я смогу встретить там настоящих великих эмансипаток…
— Что это еще за словечки такие? — спросил он, передразнив ее.
— А как же их еще называть?
— Борцами за женские права.
— Если тебе кажется это название короче, — обиженно ответила она, — то пожалуйста, я могу называть их и так!
— Ты по-прежнему настроена воинственно?
— Я не могу изменить делу, запомни это, только потому, что случайно встретила порядочного мужчину.
— Благодарю!
— И еще я подумала о нашем милом полицейском, — язвительно заметила она, и они принялись смеяться так, что чуть не заехали в канаву.
— Такие ворчуны, как он, никогда не женятся, — пояснил Андре, когда они немного успокоились и машина выровняла свой курс.
— Фи, — сказала Мали. — Можно подумать, что о таких, как он, мечтают молоденькие девушки! Такие, как он, настолько самонадеянны, что от них просто тошнит.
Мали вдруг сказала серьезно:
— Лично я думаю, что никогда не выйду замуж.
— Это ты сейчас так говоришь. Но внезапно грянет гром.
— Еще чего! Я видела столько неудачных браков, что у меня нет желания пробовать все это самой. Я предъявляю к браку очень высокие требования.
— Я тоже, — сказал Андре. — Брак должен быть прочным, иначе это не брак. И супружеская верность — самое главное, как мне кажется. А ты, наверняка, делаешь ставку на свободные отношения?
При этих его словах она вспыхнула, глаза ее загорелись, и она разразилась потоком слов.
— Как ты мог такое подумать! Я не признаю любовных связей вне брака!
— Наверняка, думая об этом, ты две секунды назад сказала, что собираешься умереть девственницей?
Обнаружив свою непоследовательность, она потрепала его по волосам.
— Знал бы, не сажал бы эту амазонку в автомобиль, — со вздохом произнес он. — Я весь в синяках.
— Ха, — произнесла Мали, что, вероятно, означало извинение.
— Я так и понял, — сказал он. — Стало быть, тебя еще никто не опробовал?
— Этот вопрос недостоин тебя, — пробормотала она.
— Согласен. Я беру свои слова обратно.
Мали искоса посмотрела на него. Хотела ли она этого? Хотела ли, чтобы он не задавал ей таких вопросов?
И она сердито забилась в угол кабины.
— Тьфу ты! — в сердцах произнесла она.
Нетта получила посылку: деньги, одолженные у нее Андре и Мали, и письмо.
«Дорогой друг!
Большое спасибо за все, было так чудесно познакомиться с таким замечательным человеком, как ты, Нетта. Посылаем тебе деньги, огромное спасибо за них, надеемся, что не заставили тебя слишком долго ждать.
Мали передает тебе огромный привет, ей у нас живется хорошо. Мы все осторожно пытаемся сгладить у нее острые углы. Но большую часть своего времени она проводит в общении с моим десятилетним родственником Ветле. Они оба одинаково упрямые и непослушные. Кажется, что они одногодки.
