Иар Эльтеррус - Витой Посох. Хроники Севера
— Не надо! Уже поздно! И в поселке нет почти никого — все ушли на лов. Лучше затаитесь!
Юноша быстро ушел в дом. Лерика, посчитав свою задачу в этом месте выполненной, оглянулась на поселок. Жители убегали, но не так быстро, как было нужно, некоторые еще только выскакивали из своих домов. Девушка побежала по поселку, заглядывая в каждый дом, чтобы поторопить отстающих.
Поселок был не так мал, а учитывая то, что иногда приходилось еще тратить время на объяснение, оно закончилось быстро. С берега донеслись крики и лязг оружия, видимо, пираты уже высадились, и кто-то все же решил оказать сопротивление нападающим. Надо было убегать самой.
Пробегая мимо родительского дома, девушка неожиданно вспомнила про кусок древнего ожерелья, закопанного ею в детстве около одного из столбов ограды. Почему-то именно сейчас ей показалось очень важным достать его. Но под каким из столбов? Лерика остановилась, вспоминая. Кажется, под этим… Она нагнулась, чтобы откопать свой клад, и в этот момент мужская рука схватила ее за бедро и потянула к себе, одновременно грубые пальцы второй стали протискиваться в ее промежность. Девушка вскрикнула, дернулась и, падая, ударилась головой о столб. Все померкло в ее глазах.
Когда Лерика очнулась, у нее страшно болела не только голова, но и все тело. Платье было разорвано. Бессознательно продолжая начатое, девушка выкопала обрывок древней драгоценности и зажала его в кулаке, потом с трудом поднялась на ноги и побрела по улице. Ветер холодил полуобнаженное тело, но Лерика не замечала этого. В поселке было почти тихо, только откуда-то из-за домов доносился детский плач. Дойдя до берега, она опустилась на песок. Пиратской шхуны уже не было видно на море. Солнце перевалило за полдень.
Сколько Лерика просидела на берегу, она не отдавала себе отчета. Мыслей почти не было, только тяжелая, глухая боль в душе. Вот о чем говорила Альда… Дар не предупредил девушку о приближении опасности, и теперь все было кончено… В этот день она потеряла все, в том числе и своего будущего ребенка. Ей нечего сказать родным, и тем более нечего сказать Халегу.
Когда к ней подошел какой-то человек и предложил уехать с ним в другой поселок, из которого он прибыл по делу, но застал только пустые разграбленные дома, та лишь молча кивнула. Молодой рыбак, поддерживая спотыкающуюся девушку, усадил ее в лодку, и они отчалили от берега.
Булыжная мостовая блестела, отмытая дождем. Вышло солнце, и на узких улицах Сайхала стало даже душно. Рада уже выполнила поручение наставницы и теперь возвращалась из города в усадьбу, но путь предстоял еще неблизкий, и девушка, не ограниченная временем, не очень спешила.
Прошло больше двух лет с тех пор, как где-то на этих улицах она встретилась с Араной и та пригласила ее в ученицы. За это время Рада научилась многому, наставница была довольна ее успехами, но главное, она почувствовала уверенность в себе, и жизнь снова начала приносить ей радость. Девушка шла упругой походкой, откинув голову, и ее неброские, но добротные туфельки на невысоком каблуке легко отсчитывали милю за милей. Длинное черное платье без каких-либо украшений подчеркивало ее ладную фигуру, а непослушные темные волосы, которые в прошлом принесли Раде немало огорчений, теперь развевались, как знамя.
Да, она ведьма, настоящая черная ведьма, точнее, станет ею через каких-то полтора года, когда состоится посвящение. В том, что она выдержит испытание, девушка уже не сомневалась. Прохожие тоже понимали, кого они видят перед собой, на их лицах было уважение и страх, некоторые осеняли себя священными обережными символами от сглаза и порчи. Но Раде теперь не было дела до их уважения или неуважения, она знала, кем является и что собирается делать дальше. Ей неинтересны мелкие людские пороки, хотя она с каждым днем стала замечать их все отчетливее, и уж тем более глупо наводить на них заклинания, приносящие несчастье, люди сами прекрасно умеют сделать несчастными себя и своих близких без всякого колдовства.
Одно только волновало Раду, она знала, что сильно изменилась и продолжает меняться с каждым днем, не станет ли она глуха и слепа к настоящему человеческому горю, когда хочется кричать, но некого звать на помощь. Девушка еще не забыла злоключения, которые привели ее в этот город. Когда ее подобрала Арана, Раде было все равно, кем быть, лишь бы избавиться от постоянной нищеты и страха. Теперь же будущую ведьму начало беспокоить, не станет ли она такой же, как многие из виденных «сестер» по ремеслу — надменной и своенравной, беспокоящейся только о своем личном благе. Как-то раз она осмелилась спросить об этом наставницу, но та только рассмеялась в ответ, сказав, что каждый становится таким, каким хочет, вне зависимости от своего положения или ремесла. Девушка до сих пор пыталась разгадать эту загадку, но не находила четкого ответа, ведь буквально все, что она видела, доказывало обратное.
Задумавшись, Рада не заметила, как зашла в незнакомый район, видимо, пропустила нужный поворот. Все-таки девушка еще не слишком хорошо знала город, бывая в нем не так уж часто. В этот час узкие кривые улицы предместья были немноголюдны, фасады домов выступали здесь на разное расстояние, словно наползая на брусчатку проулка. Впечатление было неприятное, в воздухе чувствовалось напряжение.
«Стоп! Не просто напряжение, а напряжение магического поля!» — внезапно осознала Рада.
Реальный мир казался все более зыбким, в воздухе веяло черной магией. Девушка инстинктивно замедлила шаг, не хватало еще попасть под руку схватившимся между собой ведьмам.
В отдалении раздавались едва слышные голоса. Рада осторожно дошла до изгиба улицы и выглянула за угол очередного выступающего фасада. Никого видно не было. Она прошла еще несколько десятков шагов. Воздух уже начинал звенеть от магии.
«Да что же такое происходит?!» — выругалась про себя Рада.
Поминать имена темных божеств наставница отучила ее быстро.
«Никогда не поминай того, чего не хотела бы увидеть! — говорила она. — Чем больше возрастет твоя сила, тем меньше ты должна употреблять слова без разбору, даже в своих мыслях».
Пройдя еще немного, девушка услышала голоса почти рядом — странные шутки играют городские улицы — причем один из голосов явно принадлежал ее наставнице. Что она здесь делает? Ведь Арана послала ученицу в город, сославшись на неотложные дела в усадьбе. Хотя это не забота ученицы, наставница делает то, что считает нужным. Второй голос, тоже женский, Раде был незнаком.
— Гардана! — произнесла наставница. — Этим действием ты залезла на чужую территорию! Сколько можно тебя предупреждать?! Моему терпению тоже есть предел.
