Людмила Астахова - Злое счастье
То была любимая присказка князя Финигаса.
Проклятый дождь обещал смешать все планы Мэйтианна. Он бессильно глядел в обложенное черными тучами небо, из чьего бездонного чрева вот-вот извергнутся небесные реки, шипя через стиснутые зубы откровенные богохульства. Ну вот! Что теперь прикажите делать с тетивами луков? Уже к вечеру у лучников не останется ни единой сухой жилы. Конечно, есть еще самострелы, но их дальнобойность не выдерживает никакой критики.
Дождь размоет берега Бобрового ручья до состояния трясины, и, с одной стороны — это неплохо, потому что дэйном не станут рисковать своими конями, а с другой — драться по пояс в грязи удовольствие небольшое. Тут никто не даст гарантию, что униэн смогут удержать рубеж. Никто, даже сам Лойс.
— Мой лорд, мне не нравятся эти тучи, — сказал Гвифин. — Похоже, будет не просто дождь, а еще и град.
— Град?
Вытоптанным и сожженным полям уже ничего не грозит, чтобы переживать о потраве. Мэй лишь пожал плечами.
— Ни один ли …
— Представьте себе, нет! Что будет с нами, если градины окажутся размером с ваш кулак?
Мэй сжал ладонь, поглядел что выходит, и призадумался. Ледышка такого размера, летящая с небес, может проломить череп.
— Прикажу людям поднять над головами щиты, в случае чего.
Ведун пробормотал что-то неразборчивое. Он ни днем, ни ночью не расставался с амулетами, заговоренными корешками, веревочками из конского волоса и прочими магическими причиндалами, вид которых всегда смешил Рыжего до слез. К настоящему, дарованному волшебству эти штуки не имели ни малейшего отношения. Как не летать человеку, будто птице, так не сотворить истинное чудо посредством волосяной петельки с гроздью нанизанных на неё камушков или, скажем, выпив специальное зелье. Фрей Гвифин прекрасно понимал, насколько дикими кажутся Мэйтианну хитроумные ритуалы, и был благодарен за известную долю терпимости со стороны утратившего свой дар волшебника. Ведь, наверняка, Рыжему невыносимо видеть чужое чародейство. Каждый жест, каждое слово заклинания напоминают о безвозвратно потерянном, хоть уши затыкай и глаза закрывай.
Градины и в самом деле оказались здоровенные, чуть меньше, чем предрекал ведун, но крупнее куриного яйца. Мэй благодарно кивнул соратнику-колдуну. Не будь его, кому-то обязательно перешибло бы ключицу, не говоря уж о разбитых лбах. Но поблагодарить как следует ведуна Рыжий не успел. Едва шквал затих, многоголосый испуганный вопль возвестил князю, что на ледяных булыжниках его неприятности не окончатся. Ветер крепчал, его рев нарастал с каждым мгновением. Тучи вращались, подобно лепесткам неукротимого пламени, образовывая гигантскую воронку. Вихрь стремительно рос в размерах и неуклонно двигался на лагерь униэн. В один миг его ненасытная глотка выпила маленькое озерцо, оставив на земле лишь глубокую яму. Липкий язык смерча отрывал целые пласты почвы вместе с деревьями. Люди в ужасе кричали, кони рвались с привязи, но если четвероногие еще могли спастись бегством, то людям оно все равно не поможет. Сквозь истошный вой ветра Мэй слышал радостный хохот ненаследной принцессы дэй'ном. Кананга могла учинить и кое-что похлеще, были бы лишние силы. Рыжего охватила настоящая паника. Сейчас смерч обрушится на позиции униэн, перемалывая людей в мясной фарш, они все погибнут и дорога в Исконный Тир-Луниэн будет открыта.
— Тварь проклятая! Чтоб тебя…
Грубой мужской фантазии хватило на несколько замысловатых словесных конструкций. Впрочем, кто сказал, что Кананга откажется весело провести время с разными ядовитыми гадами? Родня все-таки!
Вихревая воронка неумолимо приближалась.
Пожалуй, если бы Эйген хотя бы единожды увидел, как колдует ненаследная принцесса, то он бы не стал так отчаянно её вожделеть денно и нощно. Мертвенно-синий огонь, которым пылал колдовской круг, придавал коже Канаги жуткий трупный оттенок. Из черной ямы рта рвались звериные вопли, по подбородку текла слюна. Глаза благородной дэй'га закатились под самый лоб, белки стали розоватыми от полопавшихся мелких капилляров, а все тело, потное и липкое, сотрясала крупная дрожь. Хан'анх прекрасно понимал, что женщина сейчас под властью зелья и целиком поглощена колдовством, но все же… Не будь рядом до зубов вооруженной жреческой стражи, он бы попытался избавиться от принцессы. Магрр'су[14], какой бы великой силой они не владели, безусловно подконтрольны своему Водителю. А кто сможет контролировать Канангу? Повелитель? Если бы! Оллакан из столицы носа не казал, возложив на плечи вигила ответственность. Предположим, Эйгену это обстоятельство очень даже на руку, если бы не принцесса со своей безумной магией. Уже четверо дэй'фа отправились в Бездны из-за мимолетной благосклонности ненасытной Кананги. Эта дорогущая солдатская подстилка забавлялась, стравливая между собой вооруженных и кровожадных мужчин. Эйген скрипел зубами, но развлечениям принцессы не препятствовал. Пусть себе, лишь бы наколдовала обещанный ураган.
Кананга раскинула руки и начала медленно вращаться вокруг своей оси, выкрикивая необходимые для чар слова на скрипучем языке. Теперь она вся светилась синим…
— Хан'анх! Посмотрите!
Ай да принцесса-ведьма! На лагерь униэн двигался исполинский смерч. Эйген не мог нарадоваться.
— Приготовиться! — приказал вигил, надевая на голову шлем с ярко-оранжевым плюмажем. — Едва вихрь пройдет по их берегу, атакуем!
«Вот значит, как!» — почти восхищенно подумал Мэй, разглядывая смертоносный вихрь. Он аккуратно вытащил из ножен меч и подошел ближе к реке, готовясь принять свой последний бой.
«Сомнительно, чтобы Кананга направила смерч прямо на меня», — рассуждал Рыжий, глядя, как на противоположном берегу, на взгорке строится перед атакой конница дэй'ном. — «Они пойдут следом. Ну что же, возможно, так оно будет правильнее всего». Ветер уже рвал на Мэе плащ, бросая пригоршнями в лицо пыль и песок. Он пригибал князя и его воинов к земле, недвусмысленно напоминая, что перед могущественным колдовством следует склонять и головы, и колени. Чтобы там не пытался предпринять фрэй Гвифин, как бы не воздымал он руки и не старался перекричать гул бури, а все же понимал, что итог будет один. Смерть есть смерть, ничего тут не поделаешь.
Об одном лишь жалел Рыжий Мэй, о том, что не успел ответить на последнее письмо Хелит. А так… вроде бы никому ничего важного не успел задолжать.
Глава 9
Душа воина
В низкий потолок, черный от копоти, он вглядывался до рези в глазах, а мысли ворочались в голове, как мухи, завязшие в смоле. Не было ни удивления, ни страха, лишь мутный густой поток мало связанных меж собой образов. Вполне резонный вопрос: «Где я?» всплыл как бы промежду прочим и не слишком взволновал… поначалу. Мэй попытался припомнить события, предшествовавшие его появлению в грязной хибаре с прокопченным потолком. И понял, что воспоминания отсутствуют.
