Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
Я летел вдоль улиц на уровне первого этажа, а за мной следовали Молния и Гончий. Два раза я заблудился, ибо со времени моего последнего визита тридцатилетней давности город несколько изменился. Взмыв вверх и оглядев город с высоты птичьего полета, я нашел Гранд-Плейс и отвел Молнию и Гончего в великолепный отель «Парящий орел». Приземлившись на балкон, я увидел, как мои спутники слезали с лошадей.
Холодное бело-голубое рассветное небо заставило Молнию и его слугу разговаривать совсем тихо. А может, они опасались, что громкий звук убьет Свэллоу. Я спустился по внутренней лестнице, пока Гончий вносил ее по элегантным ступеням в холл.
ГЛАВА 10
Хозяином гостиницы оказался невысокий, энергичный человек с животиком. Из заднего кармана его штанов торчала тряпка. Бросив быстрый взгляд на наши с Молнией значки в виде солнца, он сразу понял, что перед ним эсзаи. Мы молча стояли, а он смотрел на запятнанного кровью воина с раненой девушкой на руках; ее кровь капала на розовый мрамор. Хозяин уставился на них с безмолвной оторопью.
Ему будет что рассказать детям, подумал я.
— Нам нужна комната.
Разинутый от удивления рот он прикрыл рукой.
— Мы хорошо заплатим, — добавил Молния.
Хозяин наконец осознал, что мы очень спешим, и обрел дар речи.
— Конечно, мой господин.
Он побежал вверх по лестнице, украшенной огромным количеством металлических завитушек и искусно сделанных стеклянных лепестков. Молния мрачно последовал за ним. Хозяин гостиницы распахнул дверь в роскошный, выполненный в кремовых тонах номер.
— Я уберу гостей с этого этажа, — подобострастно сказал он. — Все здание в распоряжении моего господина.
— Это не обязательно, — улыбнулся я.
— Спасибо, — бросил Молния. — Мы позовем тебя, когда будет необходимо…
Я оглянулся, но хозяин уже исчез.
Я расстелил на полу простыню все того же кремового цвета, и Гончий опустил на нее Свэллоу. Затем широко распахнул шторы, чтобы в комнату проник мягкий утренний свет.
Молния упал на колени рядом с кроватью.
— Ты разрываешь мне сердце, — прошептал он. — Выглядит ужасно, не так ли? — обратился он ко мне. Его голос дрогнул.
Я кивнул, осматривая Свэллоу, как учила меня Райн.
— Ты ей поможешь?
— Я не хирург.
— Пожалуйста…
— Я сделаю все, что смогу.
— Нет… Еще одна. Опять… Я надеюсь, ты сможешь сделать для моей возлюбленной больше, чем Райн для Данлина!
— Хм, да. Свэллоу? Свэллоу, ты слышишь меня?
Ответа не последовало. Первое, что бросалось в глаза, — это рваные раны на ее животе и бедрах. Кровь уже запеклась, и мне потребовалось время, чтобы отодрать кусочки ткани и понять, насколько они глубоки. Одна нога казалась сплошным кровавым месивом, словно побывала в мясорубке, — из нее торчали обломки костей. Мне уже приходилось видеть такие повреждения у кавалеристов, покусанных Насекомыми. Гончий хромал — у него над коленом тоже зияла рана, хоть и менее глубокая.
Я коснулся лба Свэллоу и подумал, что ее наверняка скоро начнет лихорадить.
— Мне понадобится множество вещей.
— У тебя будет все, что нужно. — Молния подозвал Гончего. — Цена не имеет значения.
— Просто повязок будет недостаточно. Мне потребуется несколько чистых тряпок, чтобы порвать на лоскуты. Кроме этого, нужна марля, горячая вода, мазь из толченой коры дуба и корпия, чтобы остановить наружное кровотечение. Для внутреннего кровотечения — лесной хвощ и пастушья сумка. Побеги тысячелистника и арники, чтобы очистить кожу. Как болеутоляющее подойдет аконит, как успокоительное — мак, а если начнется лихорадка — понадобится отвар из бузины. К тому же необходимы нити и нож…
Гончий утвердительно кивнул.
— И немного сколопендиума.
— Вестник, его я достать не смогу. В этой стране он уже много лет запрещен.
— Я знаю, где его найти.
Райн всегда истово ратовала за то, что ключом к успешному исцелению пациента является максимально возможная стерильность. За столетия своих наблюдений она пришла к выводу, что причиной болезней и инфекций очень часто становится пыль. В бытность подмастерьем в Хасилите я целыми днями изучал ее трактат и был весьма удивлен тем фактом, что даже крохотное количество пыли может вызвать усугубление болезни. Пыль есть практически везде, и ее чрезвычайно трудно заметить, так что важно соблюдать предельную аккуратность. Для обработки инструментов Райн использовала горячую воду, воду с солью, алкоголь и огонь.
Молния стоял у меня над душой, пока не понял, что я собираюсь раздеть Свэллоу, и, как только показался участок оголенной кожи, юн быстро придумал какой-то предлог и исчез. Я сделал все, чтобы очистить комнату от пыли и всякого старья, после чего обработал и зашил раны Свэллоу и одел ее. Затем позвал Молнию. Надо было разобраться еще с одной проблемой.
— Она будет жить? — умоляющим голосом спросил Молния.
— Нам придется задержаться здесь на несколько дней, пока ее состояние не стабилизируется, — ответил я.
— Что ж, так тому и быть, — пробормотал Сейкер, опускаясь на колени около Свэллоу.
— За это время, — продолжал я, — мы должны собрать весь выживший ондинский фюрд, наградить их и отправить домой. Ты понимаешь, что теперь они возненавидят копейщиков Рейчизуотера, и чем дольше они будут оставаться здесь, тем больше шансов, что они предпримут попытку отомстить.
— Предоставь это мне, — промурлыкал он, уставившись на закрытые глаза Свэллоу. — Она как будто спит.
— Она действительно спит. Вот что — мне нужен надежный курьер, который сможет доставить мой отчет императору. И еще один гонец, который отправится к губернатору Хасилита. Кроме того, хорошо бы выделить пятьдесят всадников, чтобы разведать обстановку к северу от поместья, оценить нанесенный вчера ущерб и определить нынешнее местоположение Насекомых.
— Насекомые проучили нас. Для нее это катастрофа, — вздохнул Лучник и рискнул погладить руку девушки, покоившуюся на слипшихся от крови простынях.
— Я предстану перед императором от ее имени. И мне нужны данные обо всех солдатах, павших возле дворца Станиэля, поскольку я намереваюсь представить Сану список имен.
— Ты приглядишь за ней, хорошо? — Сейкер поднял на меня глаза.
— Ни на шаг не отойду.
— Тогда об остальном позабочусь я.
Он поцеловал руку Свэллоу и ушел, окликнув по дороге Гончего.
Я написал Райн, и она прислала в ответном письме указания, которым я старался следовать, однако мне чуть ли Не каждый час хотелось опустить в отчаянии руки. Что, к Чертям, такое «метатарсия» и куда она пропала? Ответственность напрягала, работа была кровавой, но ради Молнии я хранил свои сомнения при себе.
