Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
Я натянул поводья своего коня, и он остановился менее чем в метре от ближайшей пики.
— Нет, — закричала Свэллоу. — Нет! Все это неправильно! — Потрясая мечом, она закричала на копейщика. — Эй ты там! Какой у тебя приказ? Что сказал король?
Тот оставался безучастным.
— Почему ты не впускаешь нас внутрь? — Она подавила в себе желание расстроенно всхлипнуть.
Солдат по-прежнему молчал.
Я приблизился к сторожевой башне.
— Не волнуйся, — уверенно сказал я. Это было странное недоразумение, однако я мог с ним разобраться. — Комета взывает к вам от лица императора Сана, во имя Божьей воли я прошу защиты. — Эта моя фраза была наследием прошлых Вестников, и неисчислимое количество лет до меня она никого ни разу не подводила. — Откройте эти ворота! — Ничего не произошло. Я предпринял еще одну попытку. Снова ничего. — Станиэль? — позвал я. — Рейчизуотер! Выйди на стену и поговори со мной!
— Ублюдок, — прошептала Свэллоу, и я не мог понять, кому она это адресовала, Станиэлю или мне.
Там, где свет был слабым, две лошади налетели прямо на копья. Это ознаменовало прибытие людей Молнии. Его стрелки смешались с Насекомыми, и их участь была незавидна. А тварей прибывало все больше и больше. Они покрывали всю землю. Каждое новое Насекомое тут же принималось за работу — кусало лошадей, стаскивало солдат из седел. Кони шарахались от ненавистных тварей, втискиваясь между выставленных пик. Пехотинцы падали на землю, обессилевшие и израненные. Толпа кавалеристов, оставшихся без лошадей, росла; они пятились назад от копий, подталкивая всадников ближе к Насекомым.
Молния заметил ярко-зеленую ливрею Свэллоу и пробился к нам через воцарившийся хаос.
— Следовать за вами было чертовски тяжело, — прохрипел он. — Гончего укусили.
— Он здесь? — спросил я.
— Он где-то в этой куче. К чему все эти копья?
— Я не знаю.
Я с ужасом наблюдал, как солдат в белых доспехах схватился с несколькими Насекомыми сразу.
— Скоро мы положим этому конец. — Молния поднял вверх руку и возвысил голос: — Именем императора Сана, во имя Бога…
— Я уже пробовал это.
— Открывайте! Немедленно! Да вы знаете, кто я? Молния Микуотер. Комета здесь! И губернатор Ондин здесь! Именем императора, впустите нас!
— Может быть, они думают, что мы нападаем на них, — предположил я.
— Теперь я, черти их дери, так и сделаю, — рявкнул Молния, выдергивая стрелу из колчана. — Я перестреляю их одного за другим.
— И что это нам принесет?
— Даст нам больше места.
— Нет! Они все равно не откроют ворота!
— Они что, забыли, кто мы такие?
— Все потому, что здесь Насекомые, — вдруг спокойно сказала Свэллоу.
Я взглянул на ее грязное лицо.
— Ты права.
Страх Станиэля перед Насекомыми был настолько велик, что он бы не осмелился впустить даже одного из них во двор дворца. И если это означало, что люди будут сражаться и умирать прямо у его стен, то пусть так и будет.
С каждой секундой нашего пребывания возле дворца организовать отход становилось все труднее, поскольку мы буквально по колено стояли в трупах наших людей и Насекомых. Моя лошадь едва брела, отыскивая клочки свободного места между телами павших. Наши кавалеристы, сталкиваясь с пехотинцами, сбивали их с ног и втаптывали в грязь. Тяжелые копыта, размером почти с обеденную тарелку, опускались на головы и сокрушали щиты.
Двое из наших капитанов были все еще живы. Я махнул им и крикнул:
— Направляйтесь к горам! Туда! Да нет! Вот туда! Пусть Донэйс следует за вами к городу! Двигайтесь медленно!
Последний приказ я отдал потому, что нам нужно было перестроиться, а резкие перемещения могли вызвать панику.
Люди, оказавшиеся с краев этой свалки, были изнурены, а из середины доносились громкие стоны раненых. И вот теперь те, кто был с края, начали разбегаться. Они пребывали в таком ужасе, что абсолютно перестали соображать и понеслись в кишащую Насекомыми долину. Они скидывали шлемы, чтобы лучше видеть, отстегивали мечи и мчались как сумасшедшие. Каждый бежал, наклонившись вперед, сверкая пятками, на ходу срывая с себя доспехи. И когда наутек бросался один, находившийся рядом с ним не выдерживал и не мог не рвануть следом. За ними бежали остальные, человек за человеком, и вскоре уже большая часть толпы неслась прочь. У них были совершенно пустые лица людей, перешагнувших грань стыда за свои поступки или боязни возмездия за них.
— Проклятье!
Я понимал, что те, кто ринулся во тьму, обречены. Но их было не остановить. Уверен, потом нам придется собирать их тела. Однако «потом» может и не наступить, если мы сами не спасемся.
Капитаны сделали все, что могли, чтобы спустить людей с вала, сведя давку к минимуму. Гончий своими приказами более-менее привел фюрд в порядок, и солдаты, похоже, поняли, куда им нужно двигаться. Я взглянул вниз на кучу спрессованных, едва живых людей. Их головы были на одном уровне с лошадиными хребтами, и они задыхались. Значок Замка привлекал их ко мне, но я был бессилен хоть чем-то им помочь. Я мог только догадываться, каково было тем, кто находился внутри этой давки. Люди выставляли щиты, чтобы сохранить в целости ребра.
Я двинул свою лошадь прочь из толпы, но это лишь еще плотнее прижало людей, оставшихся позади меня, к Насекомым. Свэллоу своей шпорой резанула солдата по лицу, а затем пнула его в шею, после чего он попятился назад. Губернатор Ондин безостановочно рыдала. Гончий указал на город Рейчиз и вопросительно поднял руки, сжимавшие поводья. Я хотел, чтобы в первую очередь спасались пешие воины, а всадники следовали за ними, но, кроме того, мне нужно было вытащить отсюда Свэллоу.
Я почувствовал такое всепоглощающее бессилие, что меня внезапно охватило какое-то черствое равнодушие, и я подумал: она, должно быть, мертва; Боже, она не сможет выжить, размышлял я, наблюдая за падавшими на землю израненными людьми.
Насекомые вспарывали толпу людей и коней. Я слышал треск, который они издавали, слышал, как они разрывали плоть, слышал, как бешено ржали лошади, — и чем ближе были Насекомые, тем эти звуки становились громче.
Одно из Насекомых с ходу вгрызлось в сердце лошади, и мое лицо обрызгало кровью. Свэллоу кричала — ее залило с головы до ног. В свете факела кровь казалась черной. Свэллоу посмотрела в мою сторону, и в ее взгляде плескалась паника — она пыталась закинуть ногу на спину лошади, чтобы убрать ее подальше от челюстей. А потом она исчезла. Ошеломленный, я увидел, что нога Свэллоу застряла в стремени и она судорожно пытается освободить ее. А затем Насекомые стащили девушку вниз. Лошадь наткнулась на нее.
Я услышал рев Молнии, пробившийся сквозь шум, — он что-то орал Гончему. Переднюю ногу моей лошади вдруг повело — Насекомое перекусило ей сухожилие. Животное упало вперед и вбок, выбросив меня из седла. Ударившись о землю, я скорчился от боли и схватился за плечо, уверенный, что сломал какую-то кость. Увидев над собой грудную клетку Насекомого, я едва успел закрыться щитом. Тварь обхватила мой щит четырьмя ногами и не отпускала. Я изо всех сил боролся с ее весом, но в конце концов мне все же пришлось отбросить щит в сторону. Я наскреб в грязи свой ледоруб, и следующие пять Насекомых пали жертвами моей силы и таланта.