Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Первым подал голос старик с вытянутым лицом.
— А кого же мы поймали?
Толпа зашевелилась, загомонила с облегчением, радуясь, что не придётся оправдываться перед разгневанной Кàей, да и не напрасно они собрались, сидели полночи в засаде, поймали-таки ведьму!
— Ведьма!
— На костёр её!!!
Однообразие выкриков стало мне надоедать.
Я тронула пальцем тяжёлую колючую сеть, и она заискрила тысячью мелких разноцветных лучиков, и упала мне под ноги, рассыпаясь крупным розовым жемчугом. Зрелище было впечатляющее.
Крестьян взяла оторопь. Всех кроме Кàи. Она смотрела на меня строго, осуждающе покачивая кудрявой головой.
— Надоели!
Я показала селянам язык и взмыла в небо, оставляя деревушку далеко позади.
И с чего этот мир назван Срединным? Чем он лучше Нижнего? Те же порядки: ведьмы, костры… тупое, отсталое средневековье…
— Эй!
Голос в ночном небе был таким неожиданным, что я рухнула вниз, разом утрачивая все навыки лётного мастерства и делая в воздухе нелепые кульбиты.
Моё падение смягчила вовремя подставленная сильная рука.
— Ты чего?!
Передо мной стояла Кàя. Вернее не стояла. Она висела в воздухе, поддерживая меня за плечи и только убедившись, что я в порядке, осторожно спустилась со мною вниз.
— Ты чего падаешь?! Напугалась?
Я откашлялась.
— Н-нет. А ты что, тоже летаешь?!
Кàя изумлённо всплеснула руками.
— А как же?! Я же женщина!
Похоже, теперь я поменялась местами с селянами по части непонимания и тупости.
— И что? Все женщины летают?
Кàя внимательно всмотрелась в моё лицо.
— Откуда ты? Кто ты?!
Извечный вопрос! Самой бы знать…
— Я тут… недавно. Так что, все женщины летают? — повторила я вопрос.
Кàя смотрела на меня задумчиво и отозвалась не сразу.
— Конечно.
— А чего тогда ваши мужички взбеленились?
Кая разглядывала меня, как диковину.
— Они не знают. Не должны знать.
— Почему?!
— Мужчины… они не такие. Им нужны признание, слава, иначе они станут несчастны. Им нужны красивые женщины, чтобы они могли гордиться ими перед своими друзьями, а ещё более перед врагами. Им нужно постоянное признание их достоинств, похвала, благодарность — и тогда они готовы свернуть горы, они придумывают паровые машины, пишут книги и покоряют океаны. Наша задача им помочь.
— А при чём здесь ваше умение летать? Ну и летайте себе на здоровье, пусть ваши мужчины гордятся вами ещё больше.
— Но они не могут, — голос Каи стал очень тих и печален.
— Чего не могут?
— Они не могут летать. Не дано. Если они узнают, что женщины подобны птицам, им станет нечем гордиться. Это не убьёт их, но сделает жалкими. Они перестанут быть мужчинами.
— И вы готовы мириться с этим? Они вас называют ведьмами и ведут на костёр!
— Да, готовы, — голос Каи стал твёрдым. — Разве в вашем мире женщины не поддерживают мужчин? Они наши сыновья, отцы, братья, любимые. Они дороги нам. Дороже, чем умение парить в облаках! Хотя… — глаза Кàи лукаво блеснули. — Иногда так хочется мчаться наперегонки с ветром!
Кàя взметнулась вверх, теряя с головы лёгкую косынку, и помчалась над бесконечной степью, только ветер свистел за её спиной!
— За мной! Я покажу тебе кое-что!
Мы с Кàей мчались в ночном небе, играя с порывами ветра, качаясь на его волнах и обгоняя холодные тугие струи. Внизу показалась каменная гряда, покрытая густым кустарником, и Кàя махнула мне рукой.
— Спускаемся!
Мы спустились по ту сторону гряды и увидели яркие огни костров. Вокруг сидели и бродили молодые девушки, женщины в возрасте и даже старухи. Отовсюду раздавалось пение и смех.
— Эй, Кàя!
— Смотрите-ка, Кàя явилась! Ты что, бросила своего Лòнку?!
— Она не бросила, просто он так и не решился признаться ей в любви!
— Это что, правда? Кàя бери дело в свои руки, иначе состаришься, прежде чем бедный Лòнка осмелиться на признание!
Мы услышали ещё несколько советов и предложений по поводу отношений Кàи и Лòнки, не столь безобидные, как первое, прежде, чем женщины заметили меня.
— Кàя, ты с подругой? Как тебя зовут, дитя?
Ко мне обратилась немолодая, но стройная, сохранившая красоту женщина.
— Ж-женя.
— Женя? Отчего ты раздета?
— Она думает, что прибыла на шабаш ведьм! — молодая девочка-подросток фыркнула и закатилась звонким смехом.
— У меня одежда кончилась, — я неловко улыбнулась. — Остались одни лохмотья, а они… попадали с меня во время полёта.
— Эй, девочки! — Немолодая женщина властно взмахнула руками. — Давайте соберём Жене одежду. Девочка замёрзнет, да и появиться в таком виде днём будет, по меньшей мере — неприлично, а по большей — не безопасно.
Мне под ноги упали платки и юбки, кофты и расшитые бисером безрукавки. Через пару минут я ничем не отличалась от большинства окружающих меня женщин.
А женщин становилось всё больше. Прилетали матери с дочерьми, подруги и сёстры и просто одиночки. Они прилетали поболтать, посплетничать и конечно порезвиться в ночном небе, хохоча от избытка чувств и взвизгивая, когда холодный ветер забирался им под одежду.
На востоке показалась розовая полоска света.
— Девочки! — Немолодая, стройная женщина хлопнула в ладоши. — Пора по домам! Собирайтесь!
— Собирайтесь! — эхом откликнулось несколько голосов. — Пора!
Разноцветные юбки взметнулись вверх, поляна разом опустела, только Кая и немолодая женщина, имени которой я так и не расслышала во всеобщем гомоне, остались возле меня.
— Тебе есть куда идти? — вопрос задал женщина.
— Да. У меня там… питомец. Мне нужно его забрать.
Женщина кивнула, соглашаясь.
— А потом? — это спросила Кàя.
— Потом в Город. Мне хотелось увидеть Город.
Теперь кивнули обе.
— Хорошо. Прощай, Женя.
— Прощайте.
Глава 18
Нет, Тотошка нисколько не походил на милого услужливого пёсика из детской сказки. За моё ночное отсутствие я была награждена двумя глубокими укусами в руку и длинной царапиной на шее.
Потом тварь демонстративно помочилась на каблук моих новых туфель (на самом деле не очень новых, но вполне добротных) и засеменила впереди, театрально хромая на все четыре лапы, пока я не догадалась взять её на руки.
Солнце палило, как и прежде и от моих «помеченных» туфель нестерпимо воняло.
— Вообще-то это были мои серебряные башмачки, — мрачно заметила я. — Ты слышишь, Тотошка?
