Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
- Сядь на левое бедро, - велел я, - Вытяни правую ногу, ладонями обопрись на покрывало.
- Вы не можете убить меня, - предупредила она. - Я принадлежу не Вам!
- Это - спорный вопрос, - ответил я. - Поскольку я держу украшенный бисером хлыст, как мне кажется, в этом контексте, я действительно имею такие права по отношению к тебе. Во всяком случае, даже если я этого не сделаю, то моя жалоба мальчишкам, переданная ими твоему владельцу, конечно, будет рассмотрена. А уж он тогда будет решать, заслуживает ли твоё неповиновения или возникшие трудности того, чтобы наказать тебя смертью. А так как Ты – стадная девка, то сомневаюсь, что он будет долго думать над этим вопросом. Вот так-то лучше, – усмехнулся а, когда она приняла положение, которое я предписал.
- Пожалуйста, не жалуйтесь мальчишкам, - запросила она. - Они очень жестокие!
- Они не жестокие. Они – всего лишь хорошие пастухи, - поправил я.
- Когда я не смогла их ублажить, они избили меня хлыстами, - пожаловалась она.
- Не волнуйся, - сказал я, и тут же предупредил: - Если я не буду доволен, я сам умею хорошо обращаться с хлыстом. А потом я решу уже решу, жаловаться твоим пастухам или нет.
Она застонала.
- У тебя хорошая изящная фигура рабыни, - отметил я, рассмотрев её в этой позе. - Вы можешь поблагодарить меня.
- Спасибо, Господин.
- Многих волнует вопрос, почему же, тогда Ты настолько никчёмна. Ты стоила шкуру, затем два ножа, а в конце только зеркало. Теперь Ты докатилась до стада. Почему тебя ценят столь низко?
- Я не знаю, Господин.
- Мальчики сказали мне, что Ты - кусок льда.
- Что я могу поделать с этим, если я невосприимчива? - спросила она. - Такова моя природа.
- Я также заметил, что Ты высокомерна и неприветлива. Таким образом, с какой стороны не посмотри, Ты - никудышная рабыня.
Она раздраженно дёрнула головой, за что я тут же сильно хлестнул её, по правому бедру. Она вскрикнула от резкой боли, и посмотрела вниз, на край шкуры.
- На твоём месте я бы дважды подумал, прежде чем я стал издавать сердитые звуки или нетерпеливые жесты, - посоветовал я своей подопечной.
- Да, Господин, - всхлипнула девушка.
- Ты находишь мужчин привлекательными?
- Какое это имеет значение, если я в любой момент могу быть ими изнасилован для их удовольствия? - спросила она.
- Ты находишь их привлекательными? – повторил я свой вопрос, поднимая хлыст.
- Иногда, - призналась она, - они заставляют меня чувствовать себя неловко.
- Каковы были твои отношения с мужчинами до порабощения?
- Неужели Ты не можешь просто взять меня и использовать?
- Говори, - сказал я, и вновь продемонстрировал хлыст.
- Когда-то, несмотря на то, что была гордой свободной женщиной Ара, я чувствовала желание вступить в семейные отношения с мужчиной.
- Понятно, - кивнул я поощрительно.
- Я решила, что разрешу некоторым из них, на основе моего собственного тщательного отбора, рассмотрев их со всех сторон и в разных ситуациях, познакомиться со мной, чтобы я могла бы, из числа их, выбрать достойного моей дружбы. Тогда, возможно через какое-то время, если бы я почувствовала себя настолько готовой, и если бы он был полностью приятным и совершенно подходящим мне, то я могла бы принять его предложение о вступлении в семейные отношения со мной.
- И как у тебя проходило это дело?
- Я собрала много молодых мужчин, - сказала она. - Я сообщила им о своей готовности к знакомству и поставила им строгие условия отношений в семье, такие как абсолютное равенство, и тому подобные.
- И что произошло дальше? – спросил я, уже зная ответ.
- Все ушли, вежливо попрощавшись, - обиженно ответила она, - и я никогда не видела их снова, за исключением одного маленького, похожего на урта, который сказал мне, что он полностью разделяет мои взгляды.
- Вы вступили в брак с ним?
- Я обнаружила, что его интересовало только моё богатство, - зло сказала она. -Я прогнала его.
- Ты была сердита и обижена, и решила полностью посвятить себя ведению бизнеса, - угадал я.
- Да.
- А ещё, исходя из других аспектов твоей истории, я заключаю, что Ты стала корыстной и жадной.
- Возможно, - пробормотала она.
- А затем Ты была захвачена, приведена в Прерии, и сделана рабыней.
- Да. Могу я как-то выбраться из этого положения? – спросила она, с надеждой гладя на меня.
- Нет, - остудил я её.
- Вам нравится то, что Вы видите?
- Ты должна надеяться, что мне понравится то, что я вижу, - поправил я.
Она с трудом сглотнула.
- Да, - всё же ответил я. - Мне нравится то, что я вижу.
- Я полагаю, что должна быть благодарной за это.
- Я думаю, что я был бы благодарен на твоём месте, так как Ты - рабыня.
- Конечно, - сказала она, и с горечью добавила: - Но я не хочу быть выпоротой или убитой.
- Да, я надеюсь на это.
- Вы любите заставлять голых женщин позировать для вашего удовольствия? – поинтересовалась она.
- Да, - не стал я отказываться от очевидного.
- О, - произнесла она.
- Я думаю, что Ты просто боялась своей женственности, - объяснил я. - Это кажется совершенно ясным, даже рассматривая твои действия в Аре. И кстати это, весьма обычно для свободных женщин, потому что они чувствуют, что глубокая женственность может вызвать любовь, а любовь для женщины, всегда подразумевает неволю, пусть не всегда предполагая верёвки и цепи.
Она посмотрела на меня заплаканными глазами.
- Когда тебя отвергли как женщину, тебе причинили боль и рассердили. Ты решила для себя сделать так, чтобы никогда больше не повторился подобный оскорбительный отказ. Теперь мне понятно, почему Ты стала враждебна к мужчинам, и за что Ты возненавидела их. Ты захотела превзойти их, это была бы твоя особая месть на них. Ты пришла, к тому, что стала бояться определенных чувств. И Ты отступила ещё дальше от своей природной женственности.
- Нет, нет, нет, - плакала она, размазывая по лицу слёзы. - Я - плохая рабыня только потому, что я холодна! Это - моя природа! Я не могу ничего поделать с этим!
- Это не твоя природа. И Ты можешь изменить это, - сказал я зарёванной девушке.
- Господин?
- Ползи к траве, - приказал я. - Быстро!
Она задрожала, но поползала к месту указанному мной.
- На колени, в позу для наказания плетью! - скомандовал я ей.
Она встала на колени, дрожа, опустив голову в траву, уперев в скрещенные, как если бы они были связаны запястья. Я трижды ударил её хлыстом.
- Теперь Ты - выпоротая рабыня, не так ли? – спросил я.
- Да, - прорыдала она, - Я - выпоротая рабыня.
- Ты принадлежишь мужчинам, - сказал я, и ей стегнул ещё раз.
