Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
привязывая верёвку к ветке. Я осмотрелся вокруг.
Мой парфлеш, с небольшим количеством еды, висел на суку, там, где я его оставил ранее, когда подбирал уютное местечко. Тут же, лежала большая, скатанная в рулон шкура. Именно эту шкуру, я развернул и тщательно расправил на траве. Маленький кожаный лоскут, в который был завёрнут хлыст, я бросил рядом.
- Это кожа, - пояснил я, указывая на ту, что поменьше, - размером с циновку подчинения принятую в Тахари.
Я посмотрел на девушку.
- Ты можешь опуститься на колени, - разрешил я.
Она встала на колени, при этом витки привязи на её шее смотрелись весьма изящно, будучи слегка натянутыми верёвкой закреплённой к дереву.
- Я знаю, что Ты говоришь по-гореански, - заметил я.
Это было хорошо для меня, поскольку общаться не наречие Кайила, пока ещё было сложно. Она не отвечала.
- Расставь колени, - велел я. – Шире!
Она сделала, как было приказано.
Я пристально осмотрел её. Здесь, до заката, она была моей.
- В стаде, Ты попыталась скрыться от меня.
Она сердито отвела взгляд.
- Ты кажешься слишком молчаливой, - заметил я. - Возможно, тебе язык отрезали, или разделили на две половины за дерзость.
Я подошёл к ней и, схватив её за волосы, задрал ей голову.
- Открой рот, - приказал я, и она сразу подчинилась. - Нет, дело не в этом.
Она что-то сердито промычала.
- По крайней мере, Ты способны издавать звуки, - отметил я.
Она нервно дёрнула головой.
Я обошёл вокруг рабыни, оглядывая её тело, сказал:
- Твои изящные формы наводят меня на мысль, чтобы Ты не должна быть куском льда. Они предполагают, что Ты способна реагировать на ласку, как гормонально нормально развитая женщина. Я вижу, что Ты не была заклеймена.
Я присел перед ней и коснулся её шеи сбоку под ухом, но она рассерженно отдёрнулась. Этот телодвижение вызвало у меня недовольство, ибо рабыня должна приветствовать прикосновение мужчины, а в действительности даже умолять об этом.
Рассердившись, я потянул хлыст из-за своего пояса. Заметив моё движение, и поняв его смысл, девушка задрожала от ужаса. Она быстро замотала головой, издала тонкий, возражающий и просящий писк. Она приподняла и повернула голову так, чтобы сторона её шеи смотрела на меня, чтобы я мог трогать, если мне того хочется.
- Ах, да, ну конечно. Ты же стадная девка. Ты не можете использовать человеческую речь без разрешения, - наконец-то дошло до меня.
По ошибке, я решил, что запрет на человеческую речь, наложенный на стадных женщин, прекращает действовать, когда, как в данном случае, её увели из стада. Теперь я понял, что это не так. Это имело смысл, конечно же, например, никто не ожидает человеческой речи от самки кайилы, даже если она не находится в табуне. Теперь, у меня было намного более ясное понятие эффективности дисциплины, в которой краснокожие рабовладельцы содержали своих бледнолицых красоток.
Она энергично закивала своей головой.
- Интересно, стоит ли давать тебе разрешение говорить по-человечески, -размышлял я. - Возможно, будет лучше накормить, и использовать тебя как простое соблазнительное животное, и не трудиться усложнять наши отношения твоей человеческой речью.
Она испустила жалобный стон.
- Похоже, тебе давненько не разрешали разговаривать, не так ли? – поинтересовался я.
Она кивнула.
- Ты хочешь получить разрешение говорить?
Она кивнула с надеждой и тревогой.
- Ты просишь об этом?
Она так отчаянно закивала.
- Очень хорошо. Ты можешь говорить – разрешил я.
Обычно я разрешал моим рабыням говорить. Однако, бывали случаи, когда я приказывал, чтобы они служили мне безмолвно, как всего лишь восхитительные животные. Только двум своим рабыням я никогда не разрешал говорить в моем присутствии, и то вскоре я избавился от обеих.
- Как же хорошо, быть в состоянии говорить! – воскликнула она.
- Ты можешь поблагодарить меня за это, - сообщил я ей.
- А если я не хочу делать этого, - дерзко спросила она.
- Легко полученное тобой разрешение, может так же легко быть отобрано.
- Спасибо, - тут же сказала она.
Мне понравилось вырвать это небольшое количество любезности, этот символ примирения, от этой женщины.
- Спасибо - что? - уточнил я.
- Но Вы - раб! - воскликнула она. - Вы носите ошейник!
- Спасибо - что? – повторил я свой вопрос.
Она молчала.
- А знакома ли Ты с хлыстом? – поинтересовался я, кладя рука на украшенную бисером рукоятку.
- Спасибо, Господин, - быстро исправилась рабыня. - Да, Господин!
- Похоже, что Ты уже испытала его на себе, - предположил я.
- Да, Господин.
- Ты знаешь, зачем я тебя сюда привёл?
- Вы собираетесь использовать моё тело, один или более раз. Потом Вы возвратите меня в стадо. Я готова. Вы можете сделать это.
Я с усмешкой посмотрел на неё.
- Я не хочу быть выпорота хлыстом, - объяснила она.
- Почему же только что, Ты пыталась уклониться от моего прикосновения?
- Я сочла его раздражающим и неприятным.
Я осмотрел её тело, поскольку сказав это, она напряглась, и отпрянула. Это совершенно отличалось от нормальной реакции тела рабыни, которое кажется столь теплым и мягким, столь чувственным и наполненным жизненной энергией, столь отзывчивым к прикосновениям, ласкам и объятиям. Я заметил, что её тело было окаменевшим телом несчастной женщины.
- Ты не помечена клеймом, - повторил я.
- Нет.
- Ты из загонов Ваниямпи? – спросил я.
Ваниямпи, это рабы краснокожих, проживающие в крошечных, изолированных сельскохозяйственных сообществах. Они снабжают своих владельцев зерном и овощами. Эти чудаки придерживаются идеалов равенства обоих полов.
- Нет.
- Каким образом Ты попала в стадо Исанны? – заинтересовался я.
- Вам не обязательно знать обо мне что-либо, чтобы пользоваться мной, - зло ответила она.
- Говори, рабыня! - приказал я, и слегка хлопнул хлыстом по своей левой ладони.
- Да, Господин, - быстро исправилась она, и сказала: – Когда-то я была гражданкой Ара.
Акцент девушки, мягкий и текучий, подтвердил её слова.
- Я была из касты торговцев, и организовала компанию для торговли вдоль Иханке. Я наняла пять мужчин. Я рассматривала дикарей, как невежественных варваров, и послала своих помощников в соседние торговые места, открытые Пыльноногими для любых белых торговцев, снабдив их самыми дешёвыми и низкокачественными товарами, которые они должны были попытаться продать дикарям. Я планировала обогатиться на торговле шкурами и рогом. Вообразите моё удивление, когда, стоя на крыльце моей маленькой лавки, я увидела своих пятерых мужчин, связанных и с кляпами во ртах, тянущих волокуши, возвращаясь от Иханке. И в тот же момент кто-то схватил меня сзади. Это были дикари - Пыльноногие. Я был раздета и связана. Они подвели меня к волокушам и показали на возвращённые низкокачественные товарами, которые я послала на торговые места. Кое-что, правда, на одной из волокуш было не моим. Это была прекрасная шкура кайилиаука. Один из Пыльноногих показал её мне, затем ткнул пальцем в шкуру, а потом в меня, и бросил ту шкуру на крыльцо моей лавки. Это была их оплата за меня. А меня угнали в Прерии. Вот так я и стала рабыней краснокожих.
