Василий Доконт - Траурный кортеж
— Я вижу, вам не терпится закатить пир. Пируйте, господа, вы заслужили право на пир. Боюсь только, что моё настроение не совсем подходит для пиршества.
— Пир, Ваше Величество, для нас — дело десятое, — подключился к разговору Астар. — А вот королевский приём необходим: подданные должны видеть, что король нуждается в них. Ни один указ Вашего Величества не будет достаточно популярен без личной встречи с народом.
— За народ я, как раз, спокоен, Астар. («Верно, сир, народ — безмолвствует!») Что же касается придворных, теперь моих, и прочего состоятельного люда, то здесь вы правы. Будет им приём, но только после казни мятежных баронов.
— Стоит ли так надолго откладывать, Ваше Величество?
— Обращайтесь ко мне «сир», Астар. Почему надолго? Сегодня вечером — приём. С мятежниками разберёмся раньше — утром. Может быть, обойдётся, и не надо будет никого казнить. Тут уж как сложится. Но мне не хотелось бы на приёме отказывать в помиловании для них разного рода просителям. Мы недостаточно сильны, чтобы миловать. Организацией приёма займётесь вы, Астар? Тогда пригласите, кроме обычного состава гостей, нашего мастера-ковродела Чхогана и тех из ремесленников, кого он вам назовёт. За вами, Бальсар, обеспечить явку магов разных специальностей. Вы, сэр Эрин, приведите гномов. Мастера Трома — обязательно: пусть нанесёт королю ответный визит. Бушир, пригласите служителей, которые могут быть нам полезны в будущем, и приведите своих офицеров — познакомимся. Брашер, вам следует пригласить посланников, которые не отбыли ещё на родину…
— Из посланников никто не уезжал, сир: посланник не может покинуть пост, пока не будет отозван.
— Даже и в такой ситуации?
— Даже и в такой.
— Тогда пригласите их всех. Или это сделаете вы, Астар, как министр моего Двора? Хорошо, не будем нарушать дипломатического протокола. Есть для всех вас, господа хорошие, общее задание. Приглядывайтесь, прислушивайтесь, отбирайте на приёме нужных для вас людей и гномов: не с улицы же вам набирать себе персонал. Особое внимание обратите на дворян из упразднённых мной баронских домов: каждый из них может выдвинуться на этой войне и получить титул к своему, а не родовому, имени, и стать основателем новой баронской фамилии. Впрочем, это касается всех, желающих служить Короне и Соргону…
Обсуждение предстоящего приёма продолжалось ещё некоторое время, потом король разогнал всех отдыхать: для сна оставалось что-то около трёх часов, а работы и на этот день было «выше крыши», как подсказала Василию Капа.
5.В своей спальне Василий с радостью обнаружил наполненную горячей водой кадку и кусок ароматного розового мыла. Белый махровый халат на кровати дожидался его начисто вымытого тела, накрыв собой изрядную часть аэродрома под балдахином.
«— В этот халат таких троих, как Вы, можно завернуть без труда, сир. Может, этот халат дали вам на всех?»
«— На кого это — на всех?»
«— На Вас, Бальсара, сэра Эрина, Бушира, Брашера и всяких других: пол Скироны имён — перечислять долго».
Король торопливо снимал доспехи, не вслушиваясь в Капины слова:
«— Отвернись, Капа, я мыться буду».
«— Очень надо мне на Вас смотреть! Да и было бы зачем: Вы мне и изнутри порядком надоели».
Король, раздевшись, осторожно опустился в кадку, стараясь не расплескать воду на дорогие ковры, и потянулся за мылом.
«— Я не смотрю, сир. Я даже не подглядываю. Но не объясните ли Вы мне, бестолковой, как Вам удалось снять «чешую», которую не смогли снять сэр Эрин с Бальсаром?»
«— «Чешую?» — король похлопал себя по бокам и по животу в поисках признаков металлической рубахи. — В самом деле, кольчужки-то нет! Чудеса, Капа. А как снял — не помню…»
Он погрузился в воду с головой… И тут же вынырнул обратно: обожжённые лицо и ладонь правой руки нестерпимо заболели в горячей воде — будто заново обварил.
«— Никакого и тут удовольствия… Ну что за сволочная у королей жизнь!»
Кое-как вымывшись левой рукой, Василий вылез, поглядел на себя в зеркало, убедился, что «чешуя» не скрывала под собой ни одной раны и ни одного шрама (от аппендикса не в счёт — давний), и завернулся в халат. Теперь пришла очередь «чешуи». Против ожидания, кольчужка искрами не билась («С чего ей в хозяина пулять, сир?»), и король взял её в руки безо всяких проблем. Он сидел, перебирая в руках небольшой лоскут металлической ткани, в поисках секретных замков, о которых знал только со слов Эрина, и, конечно же, не находил, потому что не представлял, ни как они выглядели, ни где были установлены.
Василий вертел «чешую» и так, и этак, но выяснить смог только, где у неё горловина, где — рукава, и где находится низ у этой хитрой гномьей кольчужки. Впрочем, это было и так ясно, без подробного осмотра. Сделал король ещё один вывод: размер вещи, которую он держал в руках, никак не соответствовал его собственному — мала оказалась кольчужка, просто невообразимо мала. В горловину, например, он с трудом просовывал свой кулак: куда уж тут голову совать!
«— Ну, и как я в ней помещался до этого мытья? А, Капа?»
«— Спросите что-нибудь полегче. И охота же Вам, сир, тратить время на эту железную футболку… А отдыхать когда? Того и гляди, прибегут за Вами на казнь баронов звать, а Вы ещё ни в одном глазу сна не видели».
«— Я пять суток спал — неужто не выспался? А с этой штукой надо разобраться: мне же её и дальше носить».
«— Ага, в кармане, заместо носового платка. Нос только не обдерите об этот железный платочек. Хи-хи-хи, хи-хи-хи…»
«— Футболка, говоришь?»
«— Ну, не футболка, сир, оговорилась я. Раз с горловиной, то это водолазка — свитер такой. Только как не назови, Вам всё едино в него не влезть».
«— Футболка, говоришь? — повторил король. Сбросив халат, он нырнул в кольчужку, как делал не раз это прежде: руки в рукава, голова в горловину — раз, и готово, футболка надета. Ну, не футболка теперь — водолазка, тьфу, свитер, точнее — кольчужка, — Ап, и готово! Капа, а ты сомневалась. Гляди — сидит, как влитая!»
«— Вам бы всё фокусы показывать да чудеса творить. Куда ни ткнёшься — одна только магия… Колдун несчастный!»
«— Да я-то здесь при чём? Я, Капа, понятия не имею, как это всё делается: подснежники в Чернигове, шкатулка для князя Ордена со всеми своими прибамбасами, Королевские Грамоты, раттанарское Знамя — тогда, на кургане… А больше за мной ничего и не числится».
«— Ещё монеты, сир. Про монеты Вы забыли».
«— Ну, и монеты. Только я не могу, как Бальсар, заранее придумать и выполнить. Оно всё делается само, и я узнаю, что сейчас произойдёт то-то или то-то только перед самим событием. А то — и во время него. Разве ж это магия? А гномью кольчужку я и вовсе не трогал».
