Василий Доконт - Траурный кортеж
«— Опять хандра, сир?»
«— Опять, Капа, опять. Я выполню своё решение и повешу изменников. Я чувствую, что это правильно, что нельзя поступить иначе. Но сомнения не оставляют меня, Капа. Кто я такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями? По какому праву я стал королём и поднялся над законами человеческого общества? Сколько крови! Сколько жизней! Почему я должен заниматься всем этим?»
«— Я тут порылась в Вашей памяти, сир, и нашла кое-что интересное. Вряд ли Вас случайно выбрали в короли. Помните, Византия, Восточная римская империя? Правили там басилевсы — такие себе императоры. Басилевс, василевс, Василий… Вы не находите, сир, некоторого сходства Вашего имени и титула императоров Византии? Даже имя говорит, что Вы на своём месте. Я не говорю уже о делах: за девять дней Вы освободили от Масок целое королевство и теперь — король Скиронара. Сомнения, сир — это нормально. Было бы хуже, если бы Вам было всё равно. Сомнения помогают отыскать верное решение. Они — Ваша страховка от самодурства и глупости. Даже признак ума, если хотите. Скажите, сир, Вы снова ноете, чтобы подразнить меня?»
«— Я не ною, Капа, я тихо скулю от страха перед тем человеком, в которого превращаюсь, и тем одиночеством, на которое он обречён: каждое новое моё решение всё больше отдаляет меня от окружающих меня людей…»
«— И гномов, сир. Но у Вас ещё есть я! И есть ещё Гром, привязанный к Вам от души. И будет любовь народа, который Вы спасёте от незавидной доли — стать пустоголовыми. Вы никогда не будете полностью одиноки, поверьте мне, сир!»
«— Спасибо, Капа, за сочувствие. Эх, знать бы наверняка, что я не ошибаюсь и, убивая немногих, спасаю множество жизней…»
«— Будущее, сир, покажет. Доверьтесь королевской интуиции, которая ещё не разу Вас не подводила, и положитесь на призвавших Вас богов Соргона, или кто там Вас призвал: Вас не оставят без совета и помощи».
«— Только это мне и остаётся!» — ответил король и открыл глаза.
4.В кабинете ничего не изменилось, разве только ушёл Крейн: Совет ждал своего лидера с информацией о пленных. Остальные: Эрин, Бальсар, Астар, Брашер и Бушир потягивали потихоньку винцо и ждали дальнейших указаний Василия. Праздным их поведение мог посчитать только сторонний наблюдатель, но не король, планы которого, изложенные ещё до присяги, уже выполнялись, и первые результаты вот-вот должны были проявиться.
Бальсар ещё днём встретился кое с кем из местных строителей, и ждал теперь приглашения на созываемое ими собрание магов-зодчих и архитекторов Скироны, чтобы организовать строительство крепостей на границах с Хафеларом и Аквиннаром.
Астар с Готамом подготовили черновой план мобилизации, и военный министр (Василий уже утвердил назначение барона) обещал с утра доложить королю его уточнённый вариант. Готам всё ещё находился в палатке, и военные чины Скиронара толпились у её входа, ожидая приёма у раненого начальства.
Лейтенант Даман с полусотней дворцовых стражей уехал на границу с Хафеларом — разведать там обстановку (из-за близости Хафелара первой атаки Масок ждали оттуда), и потому его не было на присяге. Вернуться Даман должен был дня через два, и команду над оставшимися во дворце стражами принял на себя Астар.
Эрин подыскал среди местных гномов кузнецов, плотников и землекопов, и те ждали команды Бальсара, чтобы отправиться мастерами на строительство крепостей. Старшим над ними Эрин поставил Трома, в доме которого недолго гостил Василий после прихода в Соргон. Личное войско сэра Эрина постоянно росло численно, и просились в его отряд уже не только гномы, но и люди.
Брашер объехал те адреса, по которым возил капитана Паджеро, когда король Фирсофф останавливался в Скироне по дороге в Аквиннар. Василий решил восстановить работу разведки капитана под руководством посланника и, по возможности, расширить разведсеть за счёт местных жителей. Информационный голод, который постоянно испытывал король в мире без телевидения и радио, следовало утолять не слухами, а достоверными, неоднократно проверенными фактами. К тому же, действия врагов легче было предупреждать, чем потом ликвидировать последствия.
Бушир после присяги встречался со служителями Храмов по поводу дальнейшего существования цветных повязок — войска добровольного, плохо обученного и фанатичного. Решение короля влить этот отряд во вновь формируемую регулярную армию Скиронара служители восприняли с недовольством: их захватила идея создания Священных отрядов по раттанарскому типу, когда каждый Храм формировал и содержал отряд только из своих приверженцев, и отряды эти не являлись частью армии Раттанара. Бушир, поддержанный своими офицерами, без труда развеял подобные настроения, доказав, что цели формирования цветных повязок и Священных отрядов были изначально разные, и дробить спаянное в бою единство приверженцев разных Храмов — действие вредное, чуть ли не предательское для дела спасения Соргона от Масок. Он дал служителям совет объединиться самим, подобно раттанарскому Храмовому Кругу и помогать цветным повязкам совместно, что и легче, и разумнее. Служители всё ещё парились в жарких спорах, а Бушир, доложившись Василию, получил полное одобрение своих действий со стороны короля.
Так что, праздно сидящие в кабинете у короля приближённые провели этот день в хлопотах и заслуженно отдыхали. Несмотря на поздний час, расходиться никому не хотелось — боялись разрушить в себе радостное ощущение того, что сделано ими главное: сдвинули, столкнули с места огромную махину освободительной войны. Трудности будут и дальше, и трудности немалые, но важность всего, совершённого сегодня, невозможно было переоценить. Усталое и грустное лицо короля сдерживало бурное проявление радости у подданных, но испортить им настроение было не в состоянии.
— Сир, Вы чем-то огорчены? Что-то важное не сделано нами? — увидев, что король открыл глаза, поинтересовался Бальсар, пряча от короля веселье в глазах. — Приказывайте, сир, мы ждём указаний.
— Я вижу, вам не терпится закатить пир. Пируйте, господа, вы заслужили право на пир. Боюсь только, что моё настроение не совсем подходит для пиршества.
— Пир, Ваше Величество, для нас — дело десятое, — подключился к разговору Астар. — А вот королевский приём необходим: подданные должны видеть, что король нуждается в них. Ни один указ Вашего Величества не будет достаточно популярен без личной встречи с народом.
— За народ я, как раз, спокоен, Астар. («Верно, сир, народ — безмолвствует!») Что же касается придворных, теперь моих, и прочего состоятельного люда, то здесь вы правы. Будет им приём, но только после казни мятежных баронов.
