Олег Фомин - Ледяные крылья
Эгорд старается не показывать, как душу пожирает мрак, дыхание подрагивает, кулаки стиснуты... Так и знал, до этого дойдет! Эгорд должен подчиниться, но убийство Хафала идет вразрез с планом мести. Хафал нужен живым. Месть нужна как воздух, ради нее Эгорд и отправился на охоту за Зарахом, ради нее спас мир, должна быть завершена! Но об этом лучше помалкивать...
На спину ложится ладонь богини, воин-маг чувствует тепло, оно разливается по телу и сознанию.
"Эгорд, я вмешаюсь", - слышится в голове голос.
"Нет", - отвечает Эгорд решительно.
- Как осветленный, обладатель плаща и носитель нашего знака, исполните мою волю, - говорит верховный жрец в тоне просьбы. Но добавляет повелительно: - Убейте сына Зараха!
Эгорд кивает.
После окончания переговоров Око Асимиры гаснет, Эгорд погружается в мрачное безмолвие, подбородок опущен, крылья наплечников кажутся более тяжелыми, холодными, поры и трещинки в треугольных плитах под ногами, а также щели на стыках заполнены тенями.
- Что намерен делать? - интересуется Халлиг.
- Убивать Хафала не буду, - отвечает Эгорд. - Железно. Он нужен...
- Неподчинение Ордену. Могут лишить звания осветленного, если узнают. И этот плащ уже не наденешь.
Воин-маг кивает.
- Именно: если узнают... Постараюсь, чтобы не узнали. Или узнали как можно позже. Да и не ради звания и куска ткани служу Ордену, а ради света.
- Верно, - говорит Халлиг со сдержанным довольством. - Мы служим Светлому Ордену, но Орден служит богам, ведь так? А среди нас богиня, хоть и младшая, и ее мнение отличается от мнения Ордена. Точнее, от мнения верховного жреца Далорена. Ну, а я... Что я? У меня дел невпроворот, ловушек в подземелье целая плантация, с утра до ночи только и делаю, что обезвреживаю, могу не замечать, что творится вокруг... Кстати, пора возвращаться к ловушкам.
Халлиг уходит.
"Эгорд, почему не позволил вмешаться? - спрашивает Леарит мысленно. - Я бы переубедила".
- Боги вновь наказали бы тебя, - отвечает Эгорд.
И тоже уходит.
Глава 15
Голова полна тревожащих душу мыслей, и об отношениях с Леарит, и о новорожденной трещинке между ним и Светлым Орденом, пока слабой, но все же очевидной. Кто знает, вдруг судьба сложится так, что трещинка разрастется до размеров непреодолимой пропасти?
Чтобы об этом не думать, воин-маг возвращается в лабораторию, к слежке за пленниками с помощью стрекозы-шпионки. Силой воображения, знанием магических алгоритмов на столе с похрустыванием возникает ледяная чашка, копия той, что разбилась. Эгорд творит заклинание, белесо-небесный лед впитывает густую паутину чар против жара, затем Эгорд заваривает кофе.
Велира и Хафал молча скучают, разбойница иногда разминается акробатическими трюками, демон оценивает как бы безразличным высокомерным взглядом, тут же отворачивается, но для настоящего безразличия оценивает слишком уж часто...
Эгорд чуть снова не уронил чашку: в коридоре появился Тиморис!
Вид у воина неуверенный, в нем будто борются злая решимость и порожденная стыдом робость, шаги резко меняются с широких солдафонских на крошечные, как на пороге мышиной норки. Тиморис малость пошатывается, щеки горят алым: очевидно, долго целовался с бутылкой.
По прутьям бьет огромный скорпионий хвост, вспыхивают белые змейки молний, красный кончик Тиморисового носа мгновенно обращается на шум.
- Ты! - взвывает Хафал. - Р-р-р-р-р!
- А-а-а, это ты, таракан, - протягивает Тиморис пьяно.
- Я скорпион, придурок!
- А я человек-умник. - Тиморис икает, пошатываясь, отвешивает поклон. - Приятно познакомиться!
- Жаль, тебя тогда не вспорол насквозь!
- А тебе надо было бы отрубить не хвост, а кое-что другое! Хотя, смотрю, его и так нет...
- Идиот! Я скорпион, у меня под пластинами, и побольше твоего, червяк!
- Трепло! - выплевывает Тиморис, не выговаривая половину согласных, покачивает пальцем. - Еще моего не видел...
- Зачем пришел? - обрывает Велира.
Тиморис тут же умолкает, голова поворачивается в другую сторону, спина выпрямляется, воин даже слегка трезвеет, рука прячется за спину, кулак второй подплывает к губам, Тиморис нерешительно прочищает горло, переминается с ноги на ногу.
- Дочка, я это... пришел...
- Вижу, что пришел! Зачем?!
- Ну... поговорить... узнать... как ты это...
- Узнать, да?
Велира подходит к решетке.
- Ну так знай...
Вспыхивает новая пламенная речь. Эгорд думал, после прежней любые словесные язвы нипочем. Размечтался... Похоже, для папочки Велира приберегла самое "вкусное". Челюсть Тимориса с каждым залпом слов опускается ниже, пьяная пунцовость на щеках белеет, брови выгибаются как луки. Опытный воин кажется подвешенным на гвоздь тряпичным манекеном для отработки ударов. Подойди мальчишка лет пяти с игрушечным копьем, были бы хорошие шансы затыкать насмерть, Тиморис не среагировал бы. Глаза потрясенного отца не моргают, в них отражаются яростные гримасы дочери, та ругается, рычит, ревет, Хафал заслушался, на сей раз получает наслаждение. Наблюдать, как палки летят не в тебя, а в кого-то другого, приятно, такова натура людская, а тем более - демоническая. А уж если палки летят во врага...
Велира умолкает.
Время отмеряется сердитым шипением вдохов и выдохов, Велира опять раскалилась, губки подрагивают, фаланги пальцев тоже, наверное, хочет вгрызться зубами и ногтями в горло папаши...
Тиморис бесшумно, как древнее привидение, разворачивается, ноги плетутся прочь, звуки шагов медленно растворяются в тишине...
Велиру вынуждает успокоиться слабость, щеки на протяжном выдохе вздуваются, ладонь тыльной стороной проскальзывает по лбу, прутья орошают капельки пота, спрятанные в металле чары отзываются белыми искорками, взвиваются испарения. Веки девушки слипаются, падает спиной на боковую стену.
- Лихо ты его! - восхищается Хафал.
Велира слабо усмехается.
- Не таких уделывала...
- Точно, - соглашается демон, похоже, имея ввиду себя.
Ближе к ночи оба бездельничают. Велира неспешными грациозными шагами нарезает по камере круги, потряхивает волосами, словно взбалтывает застоявшиеся в голове мысли. Хафал сидит у боковой стены, лапа поднимает с пола камешки, лениво швыряет в противоположную. Взгляд периодически поворачивается к силуэту девушки...
Зеленое пламя в глазницах колышется медленно. В ритме ее шагов.
- Тебя как зовут? - спрашивает демон.
Молчание.
- Велира.
Молчание.
- Велира?
- Да.
Молчание.
- Ясно... А меня...
- Да знаю, знаю. Только и орал весь день: "Я Хафал, великий Хафал!"...
Демон хмыкает.
- Ну да...
Ночью Эгорд забирается на крышу башни, там хранится память о побеге трех пленников из этого места в виде огромного пролома. Эгорд зашил его льдом, теперь в мансарду проникает гораздо больше света, днем - солнечного, а сейчас - лунного. Воин-маг лежит рядом с ледяным островком крыши, взгляд самозабвенно путается в паутине звезд...
