Наталья Якобсон - Император-дракон
-- Это не поможет, - она со злостью отпихнула в сторону молитвенник, который протягивал ей брат. Я слышал ее голос, вернее только слабые отголоски.
-- Сколько мне еще осталось жить? - заломив изящные руки, шептала она скорее для себя самой, чем для единственного свидетеля. - Я еще успею к нему? Если я найду его он спасет меня.
Я стряхнул с себя наваждение. Силуэт коленопреклоненной графини в облаке золотого платья растаял перед глазами. Я должен помочь, если есть возможность. Я быстро обрался, накинул поверх отороченного мехом камзола еще и теплый плащ, потому, что ветер, дунувший в приоткрытое окно, показался промозглым и студеным. Сам не зная для чего, я захватил с собой шпагу и мушкет. Хотя зачем мне может понадобиться оружие, ведь я спешу к часовне, как целитель, а не как дуэлянт. Возможно демон внутри меня знал все и обо всем, потому, что на протяжении длинного пути меня не оставляло чувство, что я спешу на дуэль.
Часовня, островерхая башенка которой высилась над верхушками елей, почему-то не вызвала во мне ни страха, ни боли, только какое-то отчуждение. Это было место, куда я входил не по праву и не посмел бы задержаться там надолго. Переступив порог, я с удивлением обнаружил, что лучистый свет, исходивший от распятий и образов, больше не щиплет мне глаза. Я даже прикоснулся к маленькому медному крестику у входа, и он не обжег мне кожу, на ладони остался лишь тонкий розоватый след, который может появиться и у любого человека, если тот надолго зажмет в руке какую-то металлическую вещь. Я старался не смотреть на образа, хотя от них больше и не было легкого жжение в глазах, но лучше все-таки держаться подальше от икон и тонких свечей на каноне. Единственным сияющим предметом, привлекшим меня, были золотые складки парчи, рассыпавшейся по мраморным ступеням. Франческа неподвижно лежала на верхней ступеньке у возвышения, похожего на алтарь, но в часовнях не бывает алтарей. Золотистые волны юбок облаком окружали графиню, повыше тугого корсета на обнаженном плече виднелись следы размазанной крови. Тонкая алая струйка стекала с бледных губ. Белокурые локоны потускнели на золотом фоне, но именно этот сияющий цвет делал мертвое тело невообразимо прекрасным. Только неестественно белая близкая к синеве кожа напоминала о смерти. Я опустился на колени и, сам не зная для чего, поцеловал покойницу в лоб. Длинные ресницы откинули тень на ее щеки, и мне показалось, что она вот-вот откроет глаза, но веки даже не дрогнули.
Винсент давно убеждал меня поехать к ней, потому что знал- она меня любила. Это была странная, эгоистичная любовь, но мне было грустно потерять графиню, которая сейчас в смерти была прекрасна так, как никогда при жизни.
За моей спиной резко хлопнула входная дверь. Кто-то приближался ко мне быстрыми, нервными шагами. Я вскочил на ноги и пальцы правой руки сами собой легли на эфес шпаги. Влажные дорожки от слез на бледных щеках вошедшего яснее слов сказали обо всем.
-- Вам надо было уберечь ее раньше, не позволить пустить на порог бродячего живописца. Тогда я не смог бы причинить ей вред.
Мой голос глухо отдался под сводами часовни, словно не нить к примирению, а вызов на поединок.
-- Вы могли бы вылечить ее, - с упреком выдавил из себя брат Франчески.
-- Ричард, - я обратился к нему по имени, потому что решил, что имею на это право. Он был моложе своей сестры и крайне взволновал. - Она мертва, Ричард. К сожалею, воскресить ее не могу даже я.
-- Вы чародей? - он поднял на меня красные от слез глаза, и в них сверкнула неожиданная ненависть. - Или темный ангел, как она вас называла. Не буду задаваться мучительным вопросом, кто вы, раз вам так легко возникнуть вдруг из вьюги или тумана, а потом так же внезапно исчезнуть. Одно я знаю точно, вы - не человек.
Последние слова он не выговорил, а прошептал. Его пробрала дрожь от осознания того, что он забылся, и говорит обо всем этом находясь в часовне.
-- Если бы не вы она бы была жива, - уже более спокойно, как бы для самого себя вымолвил он.
-- А, где та горничная, что принесла ей этот наряд? Недавно нанятая служанка с густыми рыжими волосами и белым без веснушек лицом?
-- Странная девушка по имени Шантель, - как бы припоминая, пробормотал Ричард. - Она исчезла вчера вечером.
-- Исчезла? - с усмешкой переспросил я. - Может, проще было бы сказать ушла через замковые ворота.
-- Но ворота ведь были закрыты весь день и всю ночь.
-- Постарайся не прикасаться к трупу. Ткань пропитана очень сильным ядом, названия которого я не знаю, но уверен, что противоядия нет, - предупредив его, я собирался уйти, но он окликнул меня и медленно обнажил шпагу.
-- Вы же не исчезните просто так?
-- Ты хочешь драться со мной? - я был удивлен. Зачем этому парнишке, который лет на пять младше сестры вызывать на дуэль господина смерть.
По его настроению было ясно, что слова больше не нужны. Достав шпагу я отразил первый же удар так, что Ричард, не удержавшись на ногах, упал к тем ступеням, где лежала Франческа. Оружие выпало из его руки и откатилось в дальний угол часовни. Сейчас я мог пощадить его, но это не значило, что он не попытается снова разыскать меня и пустить пулю мне вслед. Клинок моей шпаги приблизился к его горлу и застыл в дюйме от него. Я все еще сомневался, но кончик острия сам скользнул вперед и отсек пуговицы с воротника, чтобы обнажить артерию. Под накрахмаленным воротничком распахнувшейся рубашки блеснул серебряный крест, бессильный остановить смертоубийство. Если б дуэль случилась год назад или хотя бы полгода, я бы возможно прикрыл глаза рукой от слепящего света и поспешно выбежал из часовни, но теперь слепящих лучей больше не было, только слабые угрызения совести. В конце концов Ричард был прав, если бы не мой приход изо тьмы, Франческа осталась бы жива. Моя рука дрогнула, впервые за много лет. Кончиком шпаги я лишь царапнул обнаженное горло, чтобы оставить клеймо на память об этой встрече. Кровоточащая отметина не позволит ему разыскивать меня, чтобы свести счеты.
Я вложил шпагу в ножны и быстро зашагал к выходу. Пощадить было сложнее, чем убить, но Ричард по-своему истолковал мои сомнения. Он сорвал со своей шеи цепочку, догнал меня, схватил за локоть и хотел приложить свой крест к моему лбу. Однако на такой смелый жест ни у кого не хватило бы сил. Возможно, удачей стало то, что я на голову выше ростом. Крестик Ричарда всего лишь скользнул по моему плечу, острые углы зацепили одежду. Ткань разорвалась и горячее, как и державшие его пальцы, серебро коснулось кожи.
Очевидно, очень верующий Ричард ожидал увидеть что-то из ряда вот выходящее, но ничего подобного не произошло. Я не испытал боли, ни рассеялся в дым, ни обратился в дракона. На коже остался тонкий розовый след, только и всего. Сбросив со своего локтя руку обескураженного Ричарда, я в последний раз взглянул на ступени, иконостас и бледное в золотом ореоле тело, а потом быстро вышел за дверь. Сцена, разыгранная Ричардом, была крайне неприятна. Еще хуже все казалось от того, что я ощущал за собой вину. Стоило только добраться до поместья, и Винсент утешил бы меня, придумал бы что-то мне в оправдание. Его юмор мог бы скрасить любую жизнь.
