Наталья Якобсон - Император-дракон
-- Нужно окончательно помешаться, чтобы вбить себе в голову такое, - гневно бросил виконт. - Это не может быть правдой, просто какой-то бред.
-- Нет, с головой у нашего Анри все в порядке, - возразил я. - Зато благодарность у него явно хромает.
Я быстро взглянул на него, и он невольно поежился, вспомнив ту ночь, когда я вывел его из лабиринта. " А что бы стало с тобой, если этим встречным оказался бы кто-то более жестокий", - мысленно поинтересовался я, но ответа не получил. Анри был убежден, что должен вернуть себе все то чего лишился из-за минутной прихоти. Тогда он пострадал из-за собственной глупости. Это должно было его чему-то научить, но он так и не стал более осторожным.
-- Поедемте со мной, вы еще можете все исправить, - вдруг попросил Селвин. - Королю нужно только взглянуть на вас, чтобы убедиться в правильности своего решения. Только ваше пренебрежение к своим будущим обязанностям может дать надежду самозванцам.
Я знал, что он будет умолять до тех пор, пока я не соглашусь, поэтому резко заявил.
-- Поздно. Я поклялся, что никогда и ни с кем не поступлю жестоко, если будет возможность этого избежать. Наоборот, вы должны быть рады тому, что я вернул вам вашу пропажу, - я намеренно говорил об Анри, как о какой-то потерянной вещи, а не о живом человеке. В конце концов, он уже не был тем, о ком горевал король. Слишком многое изменилось не только в его внешности, но и в душе. Он так и не мог разобраться, к которому из двух миров принадлежит. Среди людей его красота тускнела, но зато просыпалась жадность, а в обществе фей он чувствовал себя неуютно. Чтобы не стать лишним и там и здесь он хотел заполучить назад свои привилегии и права.
-- Возьмите Анри с собой, может быть еще не поздно вбить в его близкую к коронованию голову хоть немного знаний, - шепнул я Селвину. - Он пережил множество потрясений и теперь ему трудно будет привыкнуть к тому, что злоумышленники не гонятся за ним по пятам. Как видите, он зол на всех подряд, потому что в каждом подозревает врага.
-- А почему он не снимает ни плаща, ни берета? - Селвин явно начал что-то подозревать. Действительно, у кого угодно могло вызвать подозрение то, что в хорошо протопленной гостиной Анри не расстается с теплой верхней одеждой и головным убором. Впредь он негде не сможет появиться без них. Я долго думал, чем объяснить такую странную привычку, но решил, что будет, по крайней мере, невежливо сослаться на вшей или назвать Анри плешивым. Наврать что-нибудь было бы легко, учитывая то, что Селвин свято верил каждому моему слову. Труднее было честно признаться в том, что под плащом Анри вынужден прятать крылья, а берет немного прикрывает подозрительные заострения его ушей. Тогда придется объяснять, каким образом с ним произошло это превращение. Селвин сразу поймет, что многое осталось невысказанным, догадается, что в мире полно других таких же крылатых, нечеловеческих существ. Зачем виконту знать о том, что Анри стал всего лишь еще одной княжеской пешкой в сложной стратегии битвы за власть.
-- Он успел настрадаться, - тихо молвил я, так, чтобы слышать меня мог только Селвин. - Все эти злоключения сильно изменили, даже если не сломили его. Отнеситесь к этому с пониманием. Он мог погибнуть, но остался жив. Уже за это следует благодарить судьбу. Династическая линия не оборвется. Я вам чужой, а Анри законный наследник. Он напорист и сумеет твердо заявить о своих правах перед самой взыскательной публикой. Скажите королю, что я вернул ему то, о потере чего он так сокрушался.
-- И теперь вы опять исчезнете? - севшим голосом поинтересовался Селвин. Я понял, что он снова и снова вспоминает тот страшный день, рычание волков, западню, почти что дыхание смерти и внезапное появление золотоволосого незнакомца, который оказался слишком загадочным и пленительным. Мысли Селвина было прочесть легко, они как строчки в открытой книге все время маячили перед глазами.
-- Вы должны быть рады, что наши пути разошлись, - просто ответил я. - Считайте, что вам удалось обойти стороной огнедышащего дракона и благодарите за это судьбу.
Селвин не уловил двоякое значение шутки. Разве могло такого благородного и доверчивого виконта насторожить какое-то легкомысленное замечание. Из нашей компании только Анри вызывал у него неприязнь. К постоянному присутствию рядом Винсента он уже успел привыкнуть. Но вот Анри стал для нас настоящим камнем преткновения. Даже его тощая угловатая фигура вызывала сомнения в том, что в будущем он может претендовать на роль правителя и полководца. О моем умении укрощать волков знал уже весь двор, но пусть это останется в их памяти всего лишь красивой легендой. То, что король выбирает себе в наследники безымянного и таинственного аристократа моментально становиться притчей во языцах и предметом испепеляющей ненависти, а возвращение того, кто уже давно имел на это полное право всего лишь всколыхнет временные волнения и в конце концов будет принято, как должное.
Я всего лишь пожелал удачи обиженному, переживающему Селвину и постарался задуматься о своих собственных проблемах. А их было не так уж мало. Давно пора навести порядок в империи, не обидев никого улучшить наши жестокие обычаи, может даже провести реформы. Если б все это было так легко. Я ведь даже не успел украсить свой замок. Вырванная из книги страница внезапно отяжелила мой карман, и я прикоснулся к ней, только чтобы убедиться в том, что она не стала свинцовой. В памяти всплыл длинный ряд безымянных, безликих изящных скульптур. Всего лишь белесые тени в мраке длинных галерей. В моем замке все будет иначе. Ни одно заклятие не может быть слишком страшным, если с помощью него я сумею привнести в мрак немного великолепия. Однако на этот раз все зависело не только от меня. Я вспомнил о кольце, о бессильных теперь угрозах князя, о его коварном замысле, который обращу теперь себе же на пользу, и невольно задался вопросом: кто следующая?
Все становится проще, когда есть определенная цель. Я заранее велел вознице подготовить сани или, если на дорогах совсем растает снег, заложить экипаж. На этот раз все происходило, как во сне. Едва ощутив притяжение аметиста, я устремлялся на поиски той, которую сумею узнать среди целой толпы. И она тоже узнала меня. Наши взгляды встретились, и очередная жертва была очарованна. Даже не надо было размениваться на комплименты и приглашения, она сама проследовала за мной к саням. Без вопросов и слез она сама переступила порог моего замка. Мольберт, который заранее принес Перси, заинтересовал ее. Холст был еще чист, ни эскиза, ни карандашного наброска.
-- Да, ты попала в замок ценителя искусств, - ответил я на непроизнесенный вопрос. - Я художник и хотел бы нарисовать тебя. Встань в ту нишу!
