Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой
Нюша изгалялась в попытках оскорбить горделивого Кроу и тем самым заставить его выдать себя.
— Загляни, — согласился Ондатр.
Нюша сунула голову в нору, избегая влезать туда целиком: вылизывать собственную шубку после полужидкой пещерной грязи — удовольствие небольшое. И прислушалась…
Тем временем ворон подошел, а не подлетел, чтоб не выдать себя хлопаньем крыльев, к кошке сзади, постоял возле машущего из стороны в сторону хвоста, нацелился и больно клюнул в самый кончик.
Кошка ойкнула и подпрыгнула. Ворон предусмотрительно взлетел на дерево.
Дима и Оля рассмеялись.
— Где ты был, прожорливый комок перьев? — возмущенно спросила неуберегшаяся от размокшей глины кошка, опасливо поджав хвост.
— С грязными и вонючими волосатыми мордами не разговариваю, — заявил ворон, победно сверкая черными глазами.
— Плюх, где он был? — переспросила кошка у пса.
— Там, — ответил пес и показал на нору.
— Понимаешь, Нюша, — раздался голос из ниоткуда, — Кроу сговорился с кроликами. Они прорыли нору до самых апартаментов Ондатра, и Кроу тихонько прошагал под землей, пока ты его вынюхивала на земле.
— Ксор? — вскричали Дима и Оля одновременно.
— Ксор, — подтвердил невидимый голос, и добавил: — Какую комнату мне отведете?
Улыбающийся и довольный, Ксор выглянул из окна второго этажа.
— Эту?
— Да бери хоть весь этаж! — прокричал в ответ Дима.
— Не, — проговорил Ксор уже рядом. — Гаремом я так и не обзавелся, зачем мне весь этаж?
— Старенький ведь уже, — пошутила Оля, — куда такому древнему гарем…
— И не говори, — посетовал Ксор, — зачем жены тому, кто и сам концы с концами свести не может… Хожу голый. Не ем столетиями… А уж чаю сколько не пил — даже не вспомню. Не растет в моем мире чай.
Ксор вернулся на Землю
Чаепитие продлилось далеко за полночь. Дима подробно рассказывал о своих удачах и ошибках, Оля интересовалась миром Ксора, и Ксор слушал, говорил, потом снова слушал…
— Надолго ты к нам? — спросил Дима, поняв, что визит Ксора — не только дань вежливости и ностальгии.
— Надеюсь, что навсегда, — заявил Ксор. — Мои люди уже здесь.
— Вот как? — удивился Дима. — Почему же тогда вездесущие птицы не несут весточки своему правителю? — и он кивнул в сторону скалы, где на ветвях одного из деревьев любил коротать ночи Кроу.
— Не обнаружено пока что вторжение, — заметил Ксор. — Пройдет какое-то время, прежде чем мои гаврики налетаются, налюбуются, и возьмутся за создание плоти. Думаешь, легко им было из поколения в поколение культивировать, возделывать, холить и лелеять галлюцинации, практически бред о некоем мире? В котором все — то белое, то зеленое, то голубое, то желтое, то красное? Души — тех из них, которые жили в мегаполисах — вспоминали какие-то машины, странные устройства, необычные занятия… Они все, между прочим, считали себя тупиковой формой жизни, богато наделенной лишь врожденным сумасшествием. Мне стоило труда переубедить их: вначале отказаться от технического прогресса как от главной жизненной цели, а потом и вовсе признать императив бесплотного существования.
— То есть, — сделала вывод Оля, — твои люди — бесплотны?
— Отчего же… В своем мире каждый из них обладает телом. Но для перемещений в пространстве они эти тела покидают.
— Но ведь душа без тела, — воскликнул Дима, — это же… состояние смерти!
— В нашем случае это не совсем так, — возразил Ксор. — Душа, вышедшая из тела, и отправившаяся куда ей захотелось, всегда может вернуться в тело. Это знание блокирует ряд возможностей, присущих душе, вообще свободной от тела.
— Ты хочешь сказать, — поспешила вставить Оля, — что если души твоих людей здесь, а тела — где-то далеко, то они все равно не разделены окончательно?
Ксор кивнул.
— А если тела твоих людей пострадают, пока души в «отлете», что тогда?
— Вот тогда смерть, — подтвердил Ксор. — Все как обычно. Энергонный мостик между душой и телом рвется, душа утрачивает интересы, свойственные ей при жизни тела, и возвращается в колонию душ Борэа или Орэс.
— А здесь твои люди, — поинтересовался Дима, — так и будут вне тела? Или они, как я понял из твоих слов, сумеют себе создать новые тела? Полноценно свои?
— Создать себе плоть — они могут, — ответил Ксор. — Но эта плоть — лишь временное вместилище, оболочка, биологическая машина, если угодно. Уничтожение искусственно созданного тела не приносит вреда душе, в нем помещавшейся. Эта душа снова может создать себе тело. И снова — такое же временное. Так что если твои разумные звери станут кушать моих людей на завтрак, обед и ужин — нашего войска не убудет.
— Лихо ты придумал, — протянул Дима. — А если у тебя на планете разразится война, пока души здесь? Там же кто-то остался?
— Это сюда кто-то прилетел, — ответил Ксор. — Основная масса населения живет как обычно, и с большим интересом ожидает вестей с Земли.
— Ну, вот, — разгорячился Дима. — Если твои тамошние вдруг… я не знаю… воевать начнут? Они ж ядерной энергией уже овладели? Взорвут бомбу — и конец твоему здешнему войску!
— Теоретически это возможно, — согласился Ксор. — Но на практике у нас там такие порядки: не убий, не укради, не возжелай… Продолжать?
— Не надо, — засмеялись Дима и Оля. — И все заповеди работают?
— Все, — спокойно, без тени гордости произнес Ксор.
Озадаченные ангелы примолкли.
— А как же свобода выбора, вообще свобода и все такое? — спросила Оля.
— Это и есть свобода выбора в действии, — ответил Ксор. — Я, конечно, прилагал кое-какие усилия к установлению порядка. Но и чадам своим — помогал реально и действенно. Оттого они в меня верят — во всех смыслах этого слова. И слушаются. Да и привыкли уже…
— Вот это да! — проговорил Дима, и недоуменно почесал затылок. — Ты, похоже, переплюнул любого из Создателей.
— Не знаю, — ответил Ксор, — о соревновательности не задумывался. Но ведь и вы, как я вижу, сделали нечто, чего до вас никто не делал, а? Как вам это удалось?
— Что именно? — не понял Дима.
— Ну, как же… И я, и Хамдиэль пользуемся теми живыми душами, которые созданы Господом, и которые вверены нашим заботам. А вы? Где вы берете живые души для ваших разумных зверей? Из какой колонии? Борэа? Орэс? Номер какой?
— Не берем мы из колоний, — развела руками Оля, а Дима пожал плечами.
— Мы делаем просто: чуть меняем нервные связи, будим эмоции, добавляем памяти, создаем мышление…
— И готово?
— Да нет… Приходится еще все это увязывать между собой, прививать интерес к жизни…
