Екатерина Соловьева - Ведьма 2
Я очнулся в тайге, видимо, далеко от дома. Цепью, идущей от моей шеи, я был крепко примотан к толстенному дереву. Вокруг меня стоял защитный щит. С одной стороны, он закрывал меня от хищников, но, с другой, не давал мне возможности призвать друзей на помощь. Я вспомнил выражение лица Светланы, когда она накладывала на меня заклятие. Но зачем? Что ей надо? И тут я вдруг вспомнил. Моя любимая нежная зеленоглазая девочка умерла. Она ушла за Грань, она оставила меня. Я не знаю, что с ней произошло, почему она ушла из дома и как умудрилась сохранить жизнь ребенку, умирая (ведь она была с ним связана), и как она наполнила меня своей Силой. Я не знаю, почему она не сказала мне ни слова, я не понимаю, что ей двигало. Но я знаю одно: сильнее боли я не испытывал за всю свою жизнь. Я должен, должен быть там, рядом с ее телом! Возможно, я бы что-то еще мог сделать. Я изучал некромантию, я знаю в совершенстве Магию Крови, я могу призвать духов. Возможно, еще не слишком поздно, и я могу призвать и вернуть ее. Сколько прошло времени?
Раздался легкий треск веток, шаги, и передо мной появилась Светлана. Эх, жаль, цепь короткая, думаю, у красотки очень хрупкие кости. Она стояла на некотором расстоянии и ласково мне улыбалась.
— Влад, милый, только не сердись, пожалуйста. Ты ничего не знаешь. Я просто хочу оберечь тебя от ошибки. Она сбежала от тебя с Мирославом. Понимаешь? Она просила тебя задержать. Она не хочет быть с тобой. А я люблю тебя. Я не могу тебя выпустить. А вдруг Мирослав тебя убьет? Пройдет время, ты одумаешься и поймешь, что я была права, и тебе лучше остаться со мной.
Я слушал весь этот бред, и мне хотелось ее разорвать. Как смела она держать меня на цепи? Как смела она говорить гадости о моей женщине? Она ничего не знает и ничего не чувствует. Она просто не в курсе, что Надежды больше нет, вот и несет всякую ересь. Светлана начала опутывать меня импульсами любви. Приговоры укутывали меня, один за одним, накладываясь друг на друга. В каждом из них жило свое желание, страстное, необузданное, животное. Светлана хотела меня и умоляла соединиться с ней. Но боль в груди и любовь к моей единственной женщине, моей нареченной, которой я клялся в верности перед богами, были сильнее, чем все привороты молодой ведьмы. Ничего, кроме ненависти я к ней не испытывал. Она почувствовала мое неприятие, остановила ворожбу, толкнула к моему носу миску с водой, повернулась и исчезла за деревьями.
Я заметался на цепи, перевернул воду и издал дикий вой, рвущийся из самой глубины моей души. Вся магия была бесполезна. Я должен был сначала перекинуться, прежде чем что-нибудь сотворить, но этому мешали ошейник и поводок. Я бесновался какое-то время, потом, обессиленный, лег на траву, и Светланины заговоры начали тихо меня убаюкивать. Я мысленно отгородился от них и погрузился в тревожный, беспокойный сон, полный боли и безысходности.
Я видел злобного старика с землистым лицом и змеиными глазами в центре зеленого пламени. Я видел странно знакомый кинжал с серебристой ручкой и рунами, выгравированными на нем. Он летел в пространстве, как будто в замедленной съемке. Я видел оранжевый купол, падающий куда-то вниз, в темноту. И я видел знакомую руку, тонкую, загорелую, с длинными острыми ногтями, с золотой татуировкой на запястье и долгим, едва поджившим порезом, шедшим прямо через линии жизни и сердца. Я видел Её руку. Я хотел поймать ее, схватить, остановить, но я не мог пошевелиться, а она так стремительно удалялась, таяла, как в тумане.
Я просыпался и засыпал снова. Передо мной проплывали странные картинки из детства, мои воспоминания, мечты, фантазии. Мне снились лица наставников и приятелей. Я видел лицо матери, очень молодое, нежное и веселое. Ко мне являлся отец, строгий, сдержанный, но бесконечно любящий. Мой Мастер Рада впервые показывала мне обряд из магии Крови. Все мелькало в моих снах, менялось, заставляло заново переживать какие-то моменты моей жизни. Единственное, что я не мог увидеть, то, что так страстно желал. Я не видел Её. Словно никогда и не было ее со мной. Я не мог вспомнить ее лицо, ее голос, ее прикосновения. Даже чувства, которые она будила во мне, становились все призрачней. И боль, которую вызывала ее потеря, все притуплялась, становилась слабее. Я забывал ее. Наступит время, и она сотрется из моей памяти навсегда.
Я встряхнул головой и проснулся. Надо мной стояла женщина, обнаженная, прекрасная. Она будила во мне чувственные желания. Я смотрел на ее тело и начинал дрожать от усов до кончика хвоста. Мой разум, мои чувства, мое тело принадлежали этой женщине. Я безумно хотел ее. Она делала руками какие-то странные движения, я не понимал их значения, но просто следил за ней. Она была так грациозна и волнующа. Она приблизилась ко мне на несколько шагов. Еще немного, и мой язык сможет дотянуться до бархатной нежной кожи. Она наклонилась ко мне и пристально взглянула на меня своими необыкновенными бирюзовыми очами.
Стоп! Я вспомнил. Прыжок и мои зубы щелкнули в паре сантиметров от тела Светланы. Она ловко откатилась от меня и застыла в нелепой позе, хрипло дыша.
— Демоны, — выругалась она. — Ну, подожди же! Пройдет еще пара дней, и ты забудешь все, что было раньше. Ты будешь хотеть только меня. Я буду твоей единственной мечтой. А пока посиди-ка, миленький. Тебя никто и никогда здесь не найдет.
С этими словами она скрылась за деревьями, а я начал мучительно соображать, что же могу сделать, чтобы не подчиниться ее чаровству. Я знал, что когда маг находится долго в теле животного, потихоньку все его способности ослабевают и сходят на нет. А Светлана еще и опутала меня своими любовными приворотами. Как мне с этим бороться? Я начал призывать всех известных мне магов по очереди. Ни к кому из них я не мог пробиться. Я старался не впадать в отчаяние и повторял попытки до бесконечности, пока солнце не закатилось.
Ночью я пытался не спать, чтобы не пустить в свое сновидение Светлану. Что она предпримет попытку туда пробраться, я даже не сомневался. Я изодрал всю кору на дереве, к которому был привязан, и чуть не сломал зубы в попытке перегрызть цепочку, удерживающую меня. К утру я был так измучен, что просто валился с ног. Хотелось бы понять, сколько прошло времени, и сколько я уже нахожусь без еды и воды. Светлана снова появилась на рассвете, кружа вокруг меня в каком-то древнем эротическом танце, но я просто прикрыл глаза, чтобы не видеть ее и прокусил себе лапу, чтобы боль не давала уснуть.
Так продолжалось сутки. Я боролся со сном, стараясь прорваться через защитный барьер и призывая друзей на помощь, мучаясь воспоминаниями о своей Надежде и разгрызая все больше раненую лапу. Перед рассветом я все-таки провалился то ли в дрему, то ли в забытье. Я слышал шепот:
