Григорий Павленко - Север
Последнее чувство всё-таки взяло верх и, как только Рорик позвал её, Налли развернулась и совсем другим, тёплым и виноватым голосом сказала:
— Извините, господин северянин.
— Э… — опешив, Чёрный замер на месте. — За что?
— Я вела себя как высокородная сука по отношению к вам обоим. Извините меня за это, если сможете. Никоим образом я не хотела вас задеть и тем более обидеть! Просто лорд Логар сказал, что донесения от Гордака чрезвычайно важны для него, вот я и тороплюсь… Вы сможете меня простить?
— Э… — вновь протянул Рорик, стараясь понять где там было высокомерие, — да.
— Спасибо! — Налли, поражённая такай великодушием аж подпрыгнула и, не задумываясь что делает, подбежала к Тарглу и начала трясти его за руку, судя по всему изображая очень эмоциональное рукопожатие. — Вы самые лучшие!
— Я… мы… она ко мне прикоснулась! — Таргл, сражённый на повал таким проявлением чувств понял, что мир вокруг него вдруг начал очень быстро вращаться. Очень-очень быстро. А потом вдруг стало темно.
— Он что, упал в обморок? — озадаченно спросила Рорика Налли.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Чёрный, подняв тело волчонка с земли и перекинув его через плечо. — Логар ждёт донесений, пошли.
Глава 16 — Балор
Драконы. Ужасающие, свирепые существа, изрыгающие пламя, в чьих жилах вместо крови течёт настоящая ярость. Целая сотня драконов. Сотня сложенных из бумаги дракончиков.
— Сотня и один, — негромко сказал Балор, поставив очередную поделку к остальным. Весь стол, на котором в своё время подписывались важнейшие указы, регулировавшие жизнь десятков тысяч граждан Империи, сейчас был полностью заставлен сложенными из бумаги дракончиками. Настоящее воинство. Единственное воинство, доступное Балору в данный момент.
— Скучно.
Столкнув со стола одного из дракончиков, Балор лениво проследил за его падением, а затем просто откинулся на спинку кресла. Не считая упавшей на пол бумажки, в кабинете царил идеальный порядок — стеллажи с книгами, стоявшие у восточной стены, были протёрты от пыли, а книги на них разложены сначала по категориям, а затем и по алфавиту. Статуя какого-то из первых Императоров (Балор не считал нужным запоминать его имя) была начищена до блеска. Камин, в котором догорали последние угольки, тоже расстался со слоем многолетней гари и копоти…
Была ли вся эта чистота работой слуг? Разумеется. Но Балор самолично руководил каждым их шагом, указывая на малейшие пятнышки грязи, пропущенные этими бедолагами. Обычно лорд Соладара не опускался до таких низменных вещей, как контроль за работой слуг… но обычные дни прошли, а на смену им пришли дни скуки и безделья.
Маховики истории, раскрученные его силами и стараниями, не нуждались в смазке. События идут своим чередом и необходимость в Балоре отпала после того как он закончил последнюю из поставленных самому себе задач — разжечь мятеж в Корантаре и Бакорте, а затем максимально кроваво подавить его. Теперь, когда его работа была закончена и в дело вступил Эрхен, ему оставалось лишь покинуть этот мир, отправившись на завоевание новых душ для Огненных Богов. Должен. Но оставлять игру, на которую он потратил столько сил и времени, так и не увидев результата… нет, Балор просто не мог так поступить, особенно учитывая появление его неблагонадёжного сына в северных землях.
Игра принимала новый оборот, и Балор просто обязан был продолжить участвовать в ней. Но тут возникало сразу несколько проблем, и во многих из них был повинен Эрхен — амал-аш, несколько сотен лет носивший личину Короля-Жреца южан, а всего несколько месяцев назад сменивший её на сына Императора. Этот набожный ублюдок всегда портил планы Балора самим своим существованием. А теперь ещё и приходится уступать ему верховенство власти в Империи. Пути Богов, возжелавших этого, конечно, неисповедимы, но все это очень походило на месть одному не самому покорному их воле амал-аш. Балору. Будучи первым из амал-аш, сейчас ему приходилось прислуживать… жрецу. Фу.
— Нет, так никуда не годится, — пробормотал Балор, встав с кресла, — так никуда не годится! Я прав, ребята?
Последние его слова обращались к дракончикам из бумаги, безмолвно взиравшим на своего создателя.
— Этот жречишка приходит в мой мир, забирает мою Империю. Кто вообще подумал, что я смирюсь с этим?!
Дракончики молчали.
— Что-что? — Балор наклонился над столом. — Вы говорите, что первый из амал-аш никогда не будет подчиняться Красному Эрхену?
Дракончики всё ещё молчали.
— Нет, — Балор отошёл от стола и подошёл к камину, — я не могу так поступить. Идти против воли Богов… что ты говоришь Бари?
Балор вновь вернулся к столу и, взяв в руки одного из дракончиков, поднёс его к самому уху.
— Да… — протянул он, через несколько секунд поставив дракончика на место, — ты прав. Боги вполне могут послать Эрхену испытание. Ведь плох тот жрец, которому не приходиться преодолевать различные трудности на пути к… Что они там делают? Ах да, к "укреплению веры"! И Боги хотят, чтобы при покорении этого мира Эрхена ждало как можно больше суровых испытаний. Конечно, Бари, я исполню волю Харэн. А теперь… избавимся от свидетелей.
Балор взмахнул рукой и сотня дракончиков, стоявших у него на столе, вспыхнули и осыпались пеплом.
— Но с чего же начать эти испытания? — задумчиво протянул Балор, неторопливо прохаживаясь к двери и обратно. Он ещё несколько минут расхаживал по кабинету, раздумывая над тем, как ему усложнить жизнь Эрхена и какую свинью ему подложить, как вдруг, неожиданно, ответ пришёл к нему с небес. Женский крик раздался из покоев расположенных прямо над кабинетом Балора.
Этажом выше. Покои Велены.Роскошь. Бесконечная, поражающая, ослепляющая роскошь — вот что окружало её все эти дни, проведённые в плену во дворце Императора. Под ногами её лежали ковры привезённые купцами из далёкого юга, стены украшали гобелены, расшитые жемчугом с берегов Нешорта, и всюду это золото, золото, золото!
Велена бы с радостью заняла другую, куда более простую комнату, но её мнения никто не спрашивал. Эти покои были её тюрьмой, в которую она попала после плена. Тюрьмой, в которой ей только и оставалось, что дожидаться часа, когда покрытые изысканной резьбой двери распахнутся и за ней придут палачи.
Единственным развлечением опальной леди в последние две недели было смотреть в окно, точнее не в само окно, ведь его предусмотрительно закрыли плотными ставнями, а в мелкую щёлку между досками. Через неё Велена видела город, когда-то поражавший её своей красотой и величием. Соладар и сейчас, когда на севере бушевала настоящая война, жил полной жизнью. Потоки людей запруживали улицы, торговцы на площадях нахваливали товары… и жрецы в красных робах распевали свои проклятые молитвы.
