Юлиана Суренова - Потерянные души
— Разве мы не помогаем вам всем, чем можем? За что ты так не-навидишь нас? — он со страхом покосился на стены возвышавшегося на восточной стороне площади храма.
— Помощь? О да, как я мог об этом забыть! — криво усмехнулся командующий. Ему было безразлично, что кто-то услышит его сло-ва. В конце концов, мнение военных о предателях было уже давно из-вестно священникам, которые предпочитали делать вид, будто ничего не знают. — Конечно, мы пользуемся ею, как и продажной уличной девкой! Но та приходит лишь когда ее зовут и, получив свою моне-ту, спешит убраться восвояси. Перед тем, как выслушать тебя, я хочу знать твою цену.
— Я должен…
— У шлюхи нет долга, — резко прервал его воин. — Только цена.
— Добрый человек, — взмолился тот. — Поверь, мне нужно от тебя лишь одно: чтобы ты выслушал меня. Я хочу предупредить о беде, которая может стоить жизни всем, всей земле… Потерянные ду-ши… Много веков назад, на самой заре колдовского королевства, бы-ли составлены заклинания, сковавшие и подчинившие их своей влас-ти. Но эти заклинания не вечны. Настанет миг, когда сила Потерян-ных душ превысит власть слов, и тогда оковы падут и страшный, бес-пощадный враг вырвется на свободу…
— И чего ты ждешь от меня? Я всего-навсего воин и ничего не понимаю во всей этой сверхъестественной чепухе.
— Ты занимаешь высокое положение. Ты можешь убедить своих правителей не призывать Потерянных душ.
— Обратись к членам конклава.
— Я пытался поговорить с божьими людьми, но они не стали меня слушать.
— Это еще почему? — воина удивило, что священники, готовые вы-ведать у кого угодно что угодно, отказались от сведений, которые, казалось, сами шли им в руки. Здесь было что-то не так… Командующий насторожился.
Какое-то время гость молчал, словно решая, стоит ли говорить все или лучше промолчать.
— Дело в том, — опустив голову, наконец, промолвил принявший покаяние. — Дело в том, что они считают меня безумным, — словно боясь, что, услышав это, командующий поспешит уйти, он заговорил быстро, торопясь оправдаться: — Мне очень многое известно о Потерянных душах, много больше, чем остальным. Эти знания передавались в моей семье из поколения в поколение. Божьи люди полагают, что все это сказалось на моем рассудке, что я помешался…
— Так оно и есть, — ухмыльнулся воин.
— Но я говорю правду, добрый человек! — воскликнул тот.
— Да какое мне, собственно, дело? — махнул рукой Гром, жалея о напрасно потерянном времени. — Пусть хоть небо рухнет на землю, мне все равно! Найди себе другого собеседника, если тебе больше не-чего делать… Хотя, — подумав, продолжал командующий. — Подожди, — он ухмыльнулся, увидев, как в глазах принявшего покаяние зажегся ого-нек надежды. — Раз уж ты сам решился заговорить со мной, ответь на несколько вопросов. — "Может быть, мне все же удастся вытянуть из него что-нибудь полезное", — подумал он, увлекая собеседника за со-бой в сторону, на одну из дальних пустынных улочек, ведущих между высоких стен домов, как казалось, в никуда.
— О Потерянных душах? Если господин пожелает, я расскажу о них все, что знаю. Но это будет долгая история.
— Нет, давай сперва поговорим о другом. О тех колдунах, кото-рые не пришли на покаяние.
— Почему, добрый человек? — с ужасом в глазах принявший покая-ние смотрел на командующего. — Почему ты вынуждаешь меня снова предавать, когда сам ненавидишь предательство?
— Предавший раз уже никогда не сможет отмыться. А коли так, какая тебе разница? Да и что тебе за дело до того, какие мысли движут мною? Ты станешь отвечать на мои вопросы? Если нет, уходи, я тебя не держу.
— Я отвечу, господин, — тот опустил голову, пряча глаза. — Только я должен предупредить, что знаю мало и эти знания особые. Я уже рассказал все, что мог божьим людям и они сочли это бесполезным для себя…
— У священников одни цели, у воинов — другие… Потерянные души способны уничтожить колдунов?
— Мир изменился, — тяжело вздохнул принявший покаяние. — А с ним изменилось и все вокруг. Я знаю недостаточно, чтобы ответить на твой вопрос.
— И все же?
— Если сила Потерянных душ возросла ровно настолько, насколь-ко ослабли оставшиеся колдуны, то да.
— Большинство колдунов приняло покаяние.
— Дело не в количестве, господин. Все много сложнее. Среди нас никогда не было равенства по силе. Могущество одного нельзя сравнить с даром другого, когда есть те, кому дана мощь тысяч…
— Я понял. Не продолжай… Ответь еще: возможна ли такая ситу-ация, когда колдуны встанут на сторону Потерянных душ?
— Да. Как по доброй воли, так и по неве-дению. Достаточно пожелать уничтожить мир, обратить все в ничего и, выбрав это в качестве единственной цели, обратить свою силу на ее достижение.
— И Потерянные души пойдут на этот союз?
— Да, — кивнул тот. — Ведь они стремятся к тому же, ибо только конец всего сущего способен дать им полную свободу.
— Можно ли победить колдунов, не прибегая к помощи Потерянных душ?
— Победить? — принявший покаяние глядел на него с удивлени-ем. — Неужели вы до сих пор не поняли этого? Колдовской народ может быть побежден только им самим!
— Говори яснее!
— Вы никогда не получите власть над теми, для кого земная жизнь — лишь миг в глазах вечности!
— Но вы же признали свое поражение, приняли покаяние!
— Мы сами пошли на это. Таков был НАШ выбор.
— Это ничего не изменяет, когда реальность состоит в том, что людская власть над миром с каждым мигом становится все прочнее, а ваша ослабевает.
— Если так, зачем вам прибегать к помощи Потерянных душ?
— Ты боишься их?
— Да, добрый человек, ибо в них — конец вечности. Если вы отпус-тите на волю их гнев, погибнет весь мир, и…
— Хватит. Чем больше ты стараешься очернить их, тем большей симпатией к ним я проникаюсь. Если в глазах предателей и малодуш-ных созданий, подобных тебе, они — мрак, то, возможно, сильный и гордый духом человек увидит в нем больше света, чем в солнечном луче.
— Ты заблуждаешься…!
— Кажется, ты добился совсем не того, чего собирался, — хмыкнул воин.
— Я не хотел…! Но раз так, — принявший покаяние тяжело вздох-нул, — готовься к смерти: она близка, — он повернулся и, опустив голову, понуро побрел прочь.
— Сумасшедший, — пробормотал Гром. — Безумец.
— Кто? — удивленно глядя на своего командира, решился, наконец, спросить один из телохранителей.
— Этот… — повернувшись, воин махнул в ту сторону, куда дол-жен был уйти принявший покаяние и осекся, не видя никого. По обе стороны лежала пустая улица, погруженная в тусклый полумрак.
