Юлиана Суренова - Потерянные души
— Однако есть маленькая проблема: все это осуществимо только в том случае, если с колдунами будет покончено раз и навсегда.
— Что ж, во всяком случае, теперь я хотя бы понимаю, что здесь было нужно Солу. Он хотел убедиться, что я всерьез возьмусь за борьбу с колдунами. В этом деле мы союзники и я не собираюсь давать детям черных богов поблажки только для того, чтобы сор-вать планы Сола.
— Ты ведь понимаешь, что в сложившихся условиях тебе менее всего выгодна эта победа?
— Я могу потерять куда больше, чем приобрести. Но это ничего не меняет: колдуны — извечные враги церкви. Без победы над ними не будет будущего. Я не стану использовать их для дости-жения своей цели… Даже осознавая, что потом очень пожалею об этом.
— Странно, — монах взглянул на него с удивлением. — Если чест-но, я менее всего ожидал услышать от тебя нечто подобное.
— Вместе с тем, — продолжал проповедник, — у меня совсем нет уве-ренности, что я добьюсь победы. Воины, конечно, дураки и безбожни-ки, но уж в своем ремесле они понимают побольше меня. Будь это деревня вероотступников, я смог бы их вернуть на путь истин-ный. Мне бы ничего не стоило убедил их в чем угодно, даже заставить подпа-лить собственные дома. С колдунами же все иначе. Тут мое слово бессильно.
— Но тебе придется постараться, — по тому, как собрался Стантин, как настороженно замерцали его глаза, Влад понял, что они подошли к самому главному во всем этом затянувшемся разговоре, — чтобы ему не пришлось доделывать твою работу, — добавил он, глядя в сторону.
— Что может сделать секретарь конклава там, где окажутся бес-полезны воины и проповедники?
— Он может воспользоваться услугами Потерянных душ.
— Прежде колдуны без особых усилий справлялись с этими приз-раками, — однако, проповедник задумался. Было во всем этом нечто такое, что не просто вызывало противодействие в душе священника, но заставляло ее трепетать в непонятном предчувствии беды.
— Это было раньше, — стараясь не встречаться взглядом с собеседником, продолжал монах. — Видишь ли, пресвитер с секретарем кое-что скрывают про запас…уж не знаю на какой там черный день… Я сам узнал совершенно случайно и лишь недавно…
— Ну что там? Говори! Не тяни, богом прошу!
— Ты помнишь, на обряде покаяния колдуны отказались от своего волшебного дара? Совершенно добровольно, заметь… Они отдали, кто-то взял…
— Потерянные души? Так… — на миг он умолк. Это не казалось ему невозможным. Несмотря на то, что в древние времена колдуны бы-ли непримиримыми противниками этих призраков, но столетия гонений и унижений вполне могли толкнуть их на союз с извечными врагами. И чем дольше Влад думал обо всем этом, тем сильнее становился тре-пет, охвативший его душу. — Он хочет использовать их как наемных убийц? Но разве не создаем мы тем самым себе нового, еще более страшного врага?
— Так оно и есть, — вздохнув, согласился с ним Стантин. — Потерян-ные души кровожадны и агрессивны. Их гнев не сдержать. Вполне возможно, что, истребив колдунов, они возьмутся за нас.
— Неужели Сол не понимает…
— А, может, это — как раз то, что ему нужно?
— Новый страх?
"Ну конечно, — проповедник стиснул зубы. — Власть держится на страхе. Тысячелетний ужас перед лицом колдунов уходит в прошлое. Чтобы сохранить господство, нужен но-вый кошмар. И чем он страшнее и кровавее, тем сильнее власть…"
— Влад, ты должен сделать все, чтобы Сол не воспользовался их силой!
— Боишься, что страшное оружие перестанет ему подчиняться?
— Если это случиться, более будет нечего бояться. Пустота положит конец всему и смерть будет столь быстрой, что никто не успеет увидеть ее приближения и ужаснуться. А еще я боюсь, что Потерян-ные души станут слишком хорошо его слушаться. Ведь Сол может нап-равить их против всех своих врагов, а не только против колдунов.
— Так он и сделает… — проповедник опустил голову на грудь, лихорадочно стараясь придумать хоть что-нибудь, способное пре-дотвратить этот с каждым мигом казавшийся все более и более реаль-ным и живым кошмар.
— Вот такие у нас дела, — монах тяжело вздохнул. Лицо его стало серым, безжизненным, похожим скорее на неподвижную маску. — Хоть иди за помощью к колдунам.
— Ну это ты, — у проповедника на миг даже перехватило дыха-ние, — хватил! То, что в будущем у нас может появиться новый враг совсем не значит, что мы должны призывать на помощь старого… Ладно, ступай. Мне надо хорошенько все обдумать.
— Как скажешь, — он выглядел потерянным: сутулый, с погасшими глазами и склонившейся на грудь головой. Взяв плащ, он старательно закутался в него, затем медленной шаркающей походкой двинулся к двери, но на полдороги остановился: — Я желаю тебе победить колдунов, — произнес он. — Какая — никакая жизнь лучше смерти. А власть… Что ж, не удалось сейчас, получится потом.
— Да, — пробормотал проповедник, когда его гость ушел. — Конечно. Вот только как я справлюсь с колдунами, как смогу быть уверен, что покончил со всеми, если никто никогда не вел им счета? Да и кто помешает Солу и в случае полной победы не признать ее и воспользоваться властью Потерянных душ, чтобы убедиться…?
Тяжело вздохнув, проповедник поднялся.
"Эх, сто бед один ответ, — набросив на плечи плащ, он твер-дой, решительной походкой вышел в зал приемов. — Прежде всего, нужно хорошенько расспросить обо всем командующего, собрать совет… Может, его помощники предложат нечто заслуживающее внимания…и, конеч-но, допросить с пристрастием кого-нибудь из принявших покаяние. Бывшему колдуну лучше знать все эти волшебные штучки и как с ними бороться… Жаль, что дети черных богов, несмотря на всю их довер-чивость, вряд ли попадутся второй раз в одну яму…"
— Зовите сюда командующего, — холодным, не предвещавшим ничего хорошего голосом приказал Влад, после чего опустился в свое кресло, уверенный, что те, кто слышал его команду, уже спешили все исполнить лучшим образом, зная вспыльчивый и жестокий нрав хозяи-на.
Воин не заставил себя долго ждать. Он пришел так быстро, словно все это время находился в соседнем зале дворца, предвидя, что понадобится вновь.
На миг командующий склонился в поклоне:
— Великий магистр желал меня видеть?
— Да, — ни один мускул не дрогнул на лице проповедника, так что никто не смог бы даже предположить, что внутри его закипает ярость, которой он, как всегда, спешил сменить отчаяние и беспо-мощность. — Расскажи мне все с самого начала. Только на этот раз я хочу знать правду. И помни: если ты попытаешься мне солгать… — он умолк, сжав губы, считая, что тому и так должно быть понятным, какие последствия могут его ожидать.
