Сергей Волков - Затворник
Долго князь с боярами уговаривал колдуна — тот признался, что знает способ прогнать белолесиц с горы, но очень боялся их разгневать. Только за великую награду и согласился.
Взял старик у князя воз дров, взял семь черных собак, поднялся с ними на холм, и стал колдовать: Разжег везде огни, а на самой середине большущий костер сложил. Огородил вершину по кругу семью кольями, а псов собрал у большого огня, связал всем лапы, и стал рубить им по очереди головы. Потом туши разрубал на куски и под свои черные заклинания бросал куски в огонь, только головы оставлял. Потом, когда все обрубки дочиста сжег, то семь черных собачьих голов насадил на семь кольев, и всю ночь ходил по холму, кричал колдовские слова, да жег огни.
А на другой день нашли его на горе, разорванного на семь частей, и каждую часть черные лесовики насадили на один из его семи кольев. Только голову оставили, и насадили на восьмой, самый длинный кол, и поставили над углями его поганого кострища.
Жители окрест стали бояться этого места больше прежнего. Строить город князь передумал, а и не передумал бы — все равно, никаким образом не смог бы людей заставить идти на гору. Место там стало проклятое. Белолесиц никто больше на бугре не видел, зато стала там зимними ночами выть и хохотать нечистая сила…
Через несколько минут через калитку в воротах слуги вынесли обещанные гостинцы — две большие связки поленьев, горшок с тлеющими углями, плотно обмотанный овчиной, два каравая, связку здоровенных язей, и трех битых уток в придачу.
— Ну, что думаете, братья? — спросил Молний Рассветника, когда вся пятерка съехала на той стороне с моста.
— А что тут думать. — сказал Рассветник — Хозяин ее уехал на сбор войска, взял с собой большинство людей. Сколько бояр может жить в таком городке по мирному времени?
— Да человек тридцать, не больше. — сказал Коршун.
— Вот. — согласился Рассветник — Да холопьев еще столько же. Сейчас, значит тех и других, от силы ну пусть человек двадцать наберется. Понятно, что им и пятеро опасны.
— Если весь город не захватят впятером, — сказал Коршун — так могут стражу ночью снять, да впустить невесть кого.
— Так, братья. — согласился Молний — У этой боярыни к тому же в городе какие-то дети, то ли свои, то ли родня. За них она больше всего опасается. Надо и нам отсюда быть начеку. Сейчас до ночи здесь отдыхаем, завтра днюем, а потом в путь, да побыстрее прежнего.
На привале Молний сложил костер, и стал потрошить язей, гостинцы боярыни. Рассветник с Коршуном отправились с расседланными конями к воде, а Клинку Молний сказал:
— Паренька нашего погоняй пока.
— С чем его погонять? — спросил Клинок, поднимаясь с земли. Пиле это «погонять» почему-то не очень понравилось…
— Сам посмотри. — ответил Молний — Сначала испытай, потом — как сам знаешь.
— Слышал? Бери оружие, да пойдем в сторону — сказал Клинок Пиле. Пила вооружился и последовал за витязем. На ровном месте, шагах в двадцати от костра, Клинок остановился.
— Здесь бросай все. — сказал он. Пила сложил на землю свои топор и щит. — Сначала так на тебя посмотрю, потом уже с оружием. Давай сюда руку!
Пила протянул Клинку правую руку. Клинок ухватил ее своей правой же:
— Тяни!
Пила потянул на себя, но его низкорослый противник не шелохнулся.
— Сильнее тяни! — велел тот — Да не изворачивайся, мы не боремся пока. Просто тяни, как бык тянет. Ногами упирайся со всей силы. Сильнее! Ну, со всей силы давай!
Но все напрасно: сколько не тужился Пила, Клинок не сдвинулся с места. Слабеньким коренастого пильщика в Горюченском никто не считал, скорее уж наоборот — многих он забарывал и на поясах, и из круга выталкивал, и на лопатки клал. Клинок же всех его потуг словно вообще не заметил.
— Довольно. — сказал богатырь — Неплохо, силенка есть! Давай теперь в пятнашки. Пятнай меня.
— Какой рукой? — спросил Пила.
— Какой хочешь. Обеими давай.
Что было с перетягиванием, то повторилось и с пятнашками, один-в-один. Пила размахивал руками почем зря, пробовал и обманывать, и налетать «на дурня» лупя беспорядочно, как петух крыльями, лишь бы попасть хоть куда-нибудь. Но ничего кроме воздуха не запятнал. Только запыхался зря.
— Теперь я тебя. — сказал Клинок — Левой буду. Берегись!
Клинок взмахнул рукой, и Пила на собственное удивление легко увернулся.
— Молодец! — сказал Клинок — Давай еще!
Взмахнул снова, и опять Пиле удалось вовремя отдернуть голову.
— Не убегай. — потребовал соперник — Еще!
От третьей плюхи Пила ушел уже в последний миг. А уже четвертой Клинок чуть задел его — так, как и в детской игре бы не засчитали. Пятая пришлась уже плашмя по самой макушке, шестая в правый висок, седьмая в снова в темя…
— Ну, довольно. — сказал Клинок — Молодец, парень. Толк из тебя будет. Но сейчас давай на оружии попробуем. А то кулаки, борьба — это забава. Мы на войну едем, а не на свадьбу.
«Тоже мне, молодец, опозорился только. — подумал раздосадованный Пила — Хорошо, не видит почти никто!»
А еще он подумал, что Клинок кулаками и борьбой — говорит — только что забавляется, а сам в Новой Дубраве двоих бояр при мечах одолел голыми руками.
— Бери теперь топорик. — сказал Клинок — Давай, руби меня.
— Как? — удивился Пила.
— Насмерть, как врага. Давай бей.
Пила несмело поднял оружие и ударил. Клинок даже не увернулся, а отодвинулся в сторону.
— Говорю, руби по-настоящему! — сказал Клинок. — Представь, что я ыкун. Как будешь бить ыкуна?
Пила ударил сильнее. Топор просвистел в воздухе.
— Стой! — сказал Клинок — Никуда не годится. Послушай меня: Силенка у тебя есть, ловок ты тоже («Тоже мне, ловок!» — зло подумал Пила), а рубить в бою тебе надо по-другому привыкать. Ты так дрова рубишь, а противник перед тобой не будет на колоде стоять, так ведь? Резче бей. Давай!
— Давай еще! Резче!
— Еще резче!
— Короче замах!
— Одной рукой машешь — с плеча бей, и резче! Давай!
— Постой! — взмолился Пила. Он опустил руки с топором на колени, и тяжело дышал. Клинок не «гонял» его еще и четверти часа.
— Ладно, передохни. — сказал Клинок — Поужинаем — дальше будем… Пойдем, щит не забудь.
— Ну что, как он? — спросил Рассветник, вернувшийся с Коршуном от реки.
— Сырой совсем. — сказал Клинок — Но будет стараться, будет и толк.
Перекусив, и чуть переведя дух, Клинок на сон грядущий позанимался с Пилой еще. На этот раз велел ему вместе с топором взять и щит, и стал показывать сначала как правильно брать их в руки, как держать, как с оружием стоять на ногах, чуть ли не в какую ноздрю дышать при этом. Показывал и объяснял долго. После снова заставил Пилу побегать за ним с топором — не много, но как раз до тех пор, пока парень не выбился из сил окончательно. Так, что опустив оружие, сам рухнул на землю, и распластался по ней. Рубаха у Пилы отсырела — хоть выжимай, а горло пересохло и будто съежилось, как сушеное яблоко. Во рту стоял тягучий густой кровяной вкус, рук было не поднять…
