Джульет Марильер - Сын теней
Он ничего не ответил, лишь слегка кивнул, чтобы я вышла за ним. И уже не в первый раз у меня возник соблазн сказать что-нибудь такое, о чем я впоследствии могу пожалеть. Но я проглотила свой гнев и потащилась вслед за Браном через лагерь. В конце концов, все это неважно, лишь бы Эван остался жив. Я ведь целительница, у меня есть работа. А позже, возможно, придет время задавать вопросы.
Глава 10
Путешествие через лес обернулось настоящим кошмаром. Я держала глаза открытыми, а рот на замке. Я видела, что мы едем не вполне на север, а скорее, на восток, но не могла хоть сколько-нибудь достоверно определить расстояние. Путешествие проходило в неимоверно жестоком ритме — на полной скорости, в абсолютном молчании, по узеньким лесным тропинкам, иссохшим руслам ручьев и болотистым низинам, чтобы скрыть и запутать следы. Впереди и позади отряда постоянно ехало по всаднику. Стало темнеть, а мы все скакали. Спину у меня ломило, во рту пересохло, но я не произнесла ни слова и усилием воли заставила себя держаться. Моя усталость не шла ни в какое сравнение со страданиями Эвана, привязанного к широкой спине Пса и беспомощно подскакивавшего при каждом шаге лошади по неровной земле. Рану его ничего не защищало, кроме мягкой повязки, спешно наложенной перед внезапным отъездом. Я надеялась, что в пути мы сделаем остановку, и я смогу ему помочь. Но никто не собирался останавливаться, а просить я не могла. Мужчины молчали, переговариваясь с помощью еле различимых сигналов, и не напрасно. Один раз, когда мы ехали по лесистой гряде над открытой полоской земли, под нами промелькнул другой конный отряд. Они были отлично вооружены и в строгом порядке ехали параллельно нам, но в обратном направлении. Бран остановил нас одним движением руки, и мы молча ждали, пока всадники скроются из виду. Те люди носили темно-зеленые туники со знаком черной башни, надетые на доспехи цветов Эамона. Неясно было, меня ли они ищут или едут по другим делам. Я вспомнила, что Эамон говорил о Крашеном и его наглом вызове, и подумала, что иду по очень опасному пути.
Наконец, когда я устала до такой степени, что готова была вот-вот вывалиться из седла, а Эван окончательно посерел и безвольно обмяк на своих ремнях, мы остановились. Над нами шумели высокие деревья у входа в какое-то сооружение. Похоже, мы достигли цели, поскольку кто-то зажег лампы, и после тихого приказа Пес спешился, а безвольное тело Эвана положили на одеяло. Я хотела спуститься, они там нуждались во мне… но ноги меня не слушались. Лошадь терпеливо ждала.
— Вот! — Я почувствовала на талии твердые руки, меня приподняли и опустили на землю легко, как пушинку. Он тут же отпустил, и у меня подогнулись ноги. Я схватилась за седло и вскрикнула от боли.
— О других ты плачешь, а о себе нет, — произнес Бран. — Интересно, почему? Кто-то научил тебя выдержке.
Я глубоко вдохнула раз, потом другой.
— Какая разница, а? — прошептала я сухими губами. — Покажи мне, пожалуйста, куда понесли кузнеца. Я нужна ему.
— Ты можешь идти?
Я попыталась сделать шаг, все еще хватаясь за седло. Лошадь прянула в сторону.
— Не очень убедительно, — заметил Бран. — Второе правил воина: не пытайся пускать пыль в глаза, если не справляешься. Враг за милю видит все твои слабости. Если не имеешь сил, чтобы драться, признай это и отступи. Перестройся или поработай мозгами. Если нужно, прими помощь. Вот.
И я почувствовала, как сильная рука подхватила меня и повлекла в сторону низкого дверного проема — простой деревянной притолоки на грубых столбах — ведущего, похоже, прямо внутрь травянистого холма. Ночь обещала новые сюрпризы. Заухала сова, и я посмотрела наверх. Над нами, сквозь паутину ветвей, в темном небе едва светилась молодая луна. Пока Бран тащил меня, я чувствовала на себе его тяжелый взгляд, но не сказала ни слова. Мы достигли отверстия, где исчезли остальные, и тут что-то остановило меня.
— Не думаю, что нам стоит туда идти, — сказала я. Меня бил озноб, темный туман, казалось, сгущался вокруг нас двоих, пока мы стояли у входа. — Это место… оно очень старое. Оно принадлежит Древним. Нам нельзя здесь находиться.
Бран нахмурился.
— Этот холм укрывал нас уже много раз, — ответил он, слегка опершись рукой на древнюю притолоку, откуда, скрытые среди глубоко прорезанного узора из солнц и спиралей, на нас, казалось, смотрели еле различимые лица. Его рука смотрелась здесь совершенно уместно.
— Те, кто когда-то использовали это место давно ушли, теперь оно идеально подходит нам. Тайное, надежное, легко охраняемое, с несколькими запасными выходами для спешного отступления. Здесь безопасно.
Но во мне плескался страх, ужасное предчувствие, которое я не могла внятно объяснить никому, а уж ему меньше всего.
— Здесь смерть, — наконец произнесла я. — Я ее вижу, чувствую.
— Что ты имеешь в виду?
Я подняла на него глаза и вдруг, на мгновение, вместо полуразрисованного лица сурового, полного жизни молодого мужчины с ясными серыми глазами, я увидела жуткую маску: мертвенно-бледную, со ртом растянутым в ужасный оскал смерти, с застывшим, бессмысленным взглядом. Где-то закричал ребенок: «Отпусти меня! Отпусти!!!». Ко мне потянулась маленькая ручка, в безнадежной попытке схватить сжимались пальчики… но я не могла дотянуться, меня не пускали, я не смогла до него дотянуться…
— В чем дело?! Что ты увидела?
Он сжал мои плечи руками так сильно, что боль вернула меня в реальный мир.
-Я… я…
-Скажи, что ты видела?
Я с огромным трудом восстановила дыхание. Мне еще надо работать, я не могу позволить этому захлестнуть себя.
— Н-н-н… ничего. Ничего страшного.
— Врать ты не умеешь. Расскажи мне. Что так тревожит тебя. Ты смотришь на меня и видишь… что-то очень пугающее. Скажи мне.
— Смерть, — прошептала я. — Страх. Боль. Тоску и утрату. Я не знаю, что вижу: может прошлое, может — будущее, а возможно, и то, и другое разу.
— Чье прошлое? Чье будущее?
— Твое. Мое. Эта тень лежит на нас обоих. Я погружаюсь в твой кошмар. Я вижу разбитый, изломанный путь. Я вижу дорогу во тьму.
Мы стояли молча. За нами была ночь, а перед нами открытая дверь.
— У нас здесь нет другого убежища, — через некоторое время произнес он. — У нас нет выбора, мы должны войти.
Я кивнула.
— Прости.
— Не проси прощения, — ответил Бран. — Видения приходят к тебе непрошенными, это видно. С нами ты будешь в безопасности. Но не это пугает тебя, да?
— В безопасности, — повторила я. — Я не забочусь о собственной безопасности.
— А о чьей тогда? Не о моей же? С чего бы тебе о ней тревожиться?
