Тэд Уильямс - Поворот Колеса
— В южных болотах есть ящерицы, — с улыбкой сказал Джирики, — которые могут менять цвет, чтобы сливаться с листьями, стволом или камнем, на котором они сидят. Они тоже очень пугливы. Мне не кажется странным, что робкие существа лучше других умеют прятаться.
— Но если ситхи отдали дворрам — тинукедайя — это место, то почему они так боятся вас? Когда леди Мегвин и я впервые пришли сюда, они были в ужасе, решив, что мы — ваши слуги, пришедшие забрать их отсюда.
Джнрики остановился. Казалось, он быв потрясен чем-то, увиденным внизу. Когда он снова повернулся к Эолеру, на лице принца быта такая боль, что даже его чуждые черты не могли скрыть ее.
— Они правы, что боятся нас, граф. Амерасу, мудрейшая среди вас, ушедшая только недавно, называла наше поведение с тинукедайя «великим позором». Мы плохо обращались с ними, и мы скрывали от них вещи, которые им следовало бы знать… потому что думали, что они будут лучше служить нам, если останутся в неведении. — Он расстроенно махнул рукой. — Когда Дженджияна, Леди Дома Танцев Года, в далеком прошлом отдала им это место, многие Дети Рассвета были против ее решения. Даже сейчас среди зидайя находятся такие, которые считают, что мы должны были заставить детей Руяна Ве прислуживать нам. Не удивительно, что они боятся, ваши друзья.
— Ничего этого не было в наших легендах о ситхи, — удивился Эолер. — Вы нарисовали странную, грустную картину, принц Джирики. Зачем вы рассказали мне об этом?
Ситхи снова начал двигаться вниз по выщербленным ступеням.
— Потому что, граф Эолер, эта эра подходит к концу. Это не значит, что идущая за нею следом будет более счастливой, хотя надежда всегда остается. Но — к добру ли, к худу ли — этот период заканчивается.
Они продолжали спускаться молча.
Эолер положился на свои смутные воспоминания о предыдущем визите, вызвавшись провести Джирики через разрушенный город — хотя, судя по нетерпению ситхи, сдерживаемому только его природной вежливостью, Джирики с тем же успехом мог сам вести графа. Пока они шли по гулким пустынным улицам, у Эолера снова возникло впечатление, что Мезуту'а скорее не город, а нечто вроде садка для робких, но дружелюбных животных. Однако на этот раз, когда слова Джирики об океане были еще свежи в его памяти, Эолер представлял себе нечто вроде кораллового сада — бессчетные здания, как бы растущие одно из другого, с пустыми дверными отверстиями и темными тоннелями, башни, соединенные друг с другом каменными переходами, тонкими, как витое стекло. Он рассеянно размышлял, сохранили ли двернингн глубоко внутри стремление к морю и не потому ли город и позднейшие пристройки — Джирики то и депо показывал на какие-то детали, добавленные к подлинным строениям Мезуту'а после того, как ситхи оставили город — так напоминают подземный грот, защищенный от палящего солнца не синей водой, а горным камнем.
Когда они вышли из длинного тоннеля на широкую каменную арену, Джирики, уже взявший на себя обязанности проводника, оказался окруженным облаком бледного мелового света. Эолер видел, как ситхи поднял тонкие руки на уровень плечи сделал какое-то осторожное движение, прежде чем шагнуть вперед. Только его оленья грация скрыла тот факт, что двигался он с ужасной скоростью.
В центре чаши стоял огромный кристаллический столб. Он слабо пульсировал, на его поверхности быстро сменялись все цвета радуга. Каменные ступени вокруг были пусты. Дворров не было.
— Джисфидри! — закричал Эолер. — Исарда! Это Эолер, граф Над Муллаха!
Его голос прокатился по арене и эхом отскочил от дальних стен пещеры. Ответа не последовало.
— Это Эолер, Джисфидри! Я вернулся!
Никто не ответил ему — не было никаких признаков жизни, не было шагов, не было блеска розовых хрустальных жезлов дворров — и Эолер спустился, чтобы присоединиться к Джирики.
— Это то, чего я боялся, — сказал граф. — Они исчезли, потому что я привел вас. Надеюсь только, что они не навсегда оставили город. — Он нахмурился. — Надеюсь, Джисфидри не станет считать меня предателем, потому что я привел к ним одного из бывших хозяев?
— Возможно, — Джирики казался рассеянным и возбужденным. — Во имя предков, — выдохнул он. — Стоять перед Шардом Мезуту'а! Я слышу, как он поет!
Эолер дотронулся до молочного камня, но не почувствовал ничего, кроме легкого движения воздуха.
Джирики протянул к Шарду ладони, но резко остановился, так и не прикоснувшись к камню, словно обнимал что-то невидимое, повторявшее очертания Шарда, но бывшее почти вдвое больше. Световые узоры стали немного ярче, словно то, что двигалось в камне, подплыло немного ближе к поверхности.
Джирики следил за игрой света, медленно водя пальцами по окружностям и ни разу не коснувшись самого Шарда, словно неподвижный камень был его партнером в каком-то ритуальном танце.
Так прошло довольно много времени, и Эолер почувствовал, что его ноги начинают болеть. Холодный сквозняк царапал шею графа. Он плотнее закутался в плащ и продолжал наблюдать за Джирики, который все еще стоял перед сверкающим камнем, углубившись в какой-то безмолвный разговор.
Эолер, которому все это порядком наскучило, принялся перебирать свои длинные черные волосы. Хотя трудно было точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Джирики подошел к камню, граф знал, что это не было коротким промежутком: Эолер славился своим терпением, и даже в эти безумные дни его нелегко было вывести из равновесия.
Внезапно ситхи вздрогнул и на несколько шагов отступил от камня. Мгновение он раскачивался на месте, потом повернулся к Эолеру. В глазах Джирики сиял свет, казавшийся более ярким, чем отраженное мерцание Шарда.
— Говорящий Огонь, — сказал он.
Эолер был смущен.
— Что это значит?
— Говорящий Огонь в Хикехикайо. Это тоже Свидетель — Главный Свидетель, как и Шард. Он очень близок — эта близость не имеет никакого отношения к расстоянию. Я не могу стряхнуть ее и повернуть Шард к другим вещам.
— Куда вы хотите его повернуть?
Джирики покачал головой и быстро взглянул на Шард, прежде чем начал:
— Это трудно объяснить, граф Эолер. Позвольте, я скажу так — если бы вы заблудились в тумане, но увидели бы дерево, на которое можно влезть и которое дало бы возможность видеть над туманом — вы бы влезли на него?
Эолер кивнул.
— Конечно, но я все еще не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— Вот что. Мы, привыкшие к Дороге снов, были лишены ее в последнее время — так же как плотный туман может не дать человеку отойти далеко от дома, даже если нужда его велика. Свидетели, которыми могу пользоваться я, только второстепенные — без силы и знаний, которыми обладала, например, Первая Праматерь Амерасу, они могут служить только по мелочам. Шард Мезуту'а — Главный Свидетель, я хотел найти его еще до того, как мы выехали из Джао э-Тинукай, но теперь мне ясно только, что в его использовании мне каким-то образом отказано. Я забрался на дерево, о котором говорил, и обнаружил, что кто-то другой уже сидит там, и не дает мне подняться выше, чтобы что-то рассмотреть. Я задержан.
![Роберт Хайнлайн - Дорога славы [Дорога доблести]](/uploads/posts/books/57358/57358.jpg)
