Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.
- Привет!
Парень вздрогнул от неожиданности, покрутил головой по сторонам и тоже заговорщически ответил:
- Привет.
- Я Эва.
Он сдавленно хихикнул.
- Петр. Рябушкин.
Потом, видимо, что-то вспомнил и помрачнел. Снова уткнулся в книгу да еще рукой отгородился. Внезапная холодность покоробила меня.
- Петя, что случилось?
Парень помотал головой и углубился в текст, возя носом по строчкам.
- Петр! - толкнула его в бок. - Если ты не забыл, я твоя должница. Говори честно, что происходит. Вранья не потерплю.
Он с неохотой оторвался от книги.
- Почему Стопятнадцатый занимается с тобой?
Понятно. Нужно срочно соврать, но правдиво и коротко. И на будущее сделать пометку: не забыть, кому и в каких дозах вешаю лапшу на уши.
- Он сказал, что некоторые анализы вышли не очень хорошие. Теперь наблюдают динамику, и чтобы не возникло подозрений, Стопятнадцатый придумал выход. Сильно, конечно, получилось. Меня весь факультет ненавидит.
- Бери шире, - посочувствовал Петя. - Тебе перемывает косточки весь институт. Что там с анализами? Ничего страшного?
- А-а, - махнула я рукой, - жить буду. А тебя не пытали о люстре?
- Нет, - ответил Петя разочарованно. - Даже обидно.
Я посочувствовала парню. Все-таки он оказался настоящим героем, к тому же очень скромным. С каждой минутой моя симпатия к нему росла и крепла.
- А как тебя угораздило связаться с Мелёшиным? - поинтересовался Петя.
Я решила, что бессмысленно скрывать, и коротенько описала подоплеку зависимости от Мэла. Парень покачал головой и, как ни странно, высказался солидарно с Аффой:
- Хорошо, что ты не стала с ними бодаться. От Касторского добра не жди. Если Мелёшин начнет обижать, скажи, я поговорю с ним.
- Спасибо, Петь, но не надо. Сама разберусь. Не хочу подставлять, потому что буду переживать, если с тобой что-нибудь случится, - неожиданно слетело с губ.
Петя пораженно уставился на меня, и мы оба смутились. А я, по-моему, покраснела.
В общем, Петр оказался на редкость доверчивым. Он скушал бы любую приемлемую ложь, разве что, кроме совсем уж фантастических версий. Я немножко покорила себя за хладнокровное вранье, но тут же оправдалась тем, что сочиненная небылица пошла нам обоим на благо, ибо развеяла недопонимание.
Мы неплохо провели время, болтая на отвлеченные темы, и я чуть было не пригласила Петю в гости, да застеснялась убогости общежитского жилища.
Бабетта Самуиловна, глядя на наши посмеивающиеся лица, беспрерывно нервничала и тщетно взывала к порядку, прикладывая указательный палец к губам. Тут я вспомнила об утренней миссии, тем более, два расстегая с изюмом отягощали сумку в ожидании своей участи.
Пора улучшить настроение библиотекарши, сидевшей с разнесчастным видом. Зная, что от её ответа зависело, встану ли сегодня на преступную стезю, я внутренне напряглась, подойдя к столу выдачи книг.
- Вчера я случайно прихватила блокнот, который вы любезно одолжили.
На лице Бабетты Самуиловны отразилось секундное замешательство. Нахмурив лоб, она судорожно вспоминала вчерашний день, а потом всплеснула руками.
- И вы пошли с ним домой? - воскликнула, прижав ладонь ко рту.
Мне не понравилось, что библиотекарша быстро провела параллель между блокнотиком и зубами Монтеморта.
- Оставила в деканате у Стопятнадцатого, - выдала я заранее сочиненную легенду.
- Ох, - осела Бабетта Самуиловна. - Запамятовала предупредить, что канцелярия не подлежит выносу.
Бам-м! - зазвонил колокол в голове, заглушая причитания библиотекарши. Принадлежность блокнота к институтской собственности определила мою участь. Сегодня я стану преступницей.
А Бабетта Самуиловна долго кудахтала по поводу несостоявшегося растерзания Монтемортом одной зоркой студентки.
Распрощавшись с Петей и с облегченно вздохнувшей библиотекаршей, явно обрадованной моим уходом, я направилась вниз. Одевшись, покружила по пустому холлу и погладила наудачу отшлифованную пятку святого Списуила.
Каждый шаг отдавался в ушах барабанами, сердце громко бухало в груди. Решалась моя судьба. Неподвижная туша Монтеморта возвышалась скалой, скрадываемая тенями.
Шаг. Еще шаг. Я застыла в нерешительности.
- Ча-аво тянешься как сопля? - закричал позади тонкий голосок. От испуга сердце улетело куда-то вниз, значительно ниже уровня пола. Наверное, в институтские подземелья. Вот оно, возмездие! Приличные преступники ходят на дело с тщательно продуманным планом, путями отступления и твердым алиби, не так как я - наобум и на авось. А с авосями, как известно, мне никогда не везло.
Я развернулась. Передо мной стояла вахтерша со шваброй в одной руке и ведром в другой.
- И чаво шляются и шляются? - забурчала недовольно. - Силов нету за вами подтирать. Иди отседова.
И начала подталкивать меня шваброй к выходу и к Монтеморту.
- Я это... Что-то забыла... - пролепетала, пытаясь обогнуть рачительную чистюлю. Коленки противно задрожали. Точно говорят, перед смертью не надышишься.
- Забыла она! Раньше надо было думать о забудьках, - напирала вахтерша. - В понедельник придешь и возьмешь. Никуда не денется твое добро.
При слове "добро" я вздрогнула. Знала бы она, что перед ней отпетая уголовница, ни за что не выпустила бы из цепкой хватки. Но вахтерша не знала и поэтому подталкивала к двери.
Принесла же нелегкая бабку! То днем с огнем не сыскать, а то выскакивает из ниоткуда как чертик из табакерки.
Шаг за шагом, шаг за шагом... Всё ближе и ближе, пока негнущиеся ноги не достигли точки невозвращения - Монтеморта разящего. Внезапно темная скала громко всхрапнула, всколыхнулась и... снова замерла.
А меня, с шальными глазами и ватными ногами, вытолкали за дверь, с громким бабахом захлопнувшуюся за спиной.
_________________________________________________
grandi graviti*, гранди гравити (перевод с новолат.) - большая гравитация
lagus*, лагус (перевод с новолат.) - удавка
Это могла быть 15.1 глава
Субботним вечером, я, наконец, дошила шторочку и протерла изнутри стекло, правда, оно не стало чище. Открывать окно побоялась, вдруг выпадет? Уж больно шаткая рама.
Совсем потемну мы с Аффой сходили к комендантше, приготовившись длительно и кровопролитно воевать. По дороге соседка рассказала, что владычица общежития занимает три комнаты и отдельный пищеблок с санузлом, и администрация института одобрила захват казенной территории, видимо, посчитав, что нельзя упускать ценную работницу.
Однако противное настроение комендантши не оправдалось. Она всучила молоток и насыпала в ладошку горсть гвоздей:
