Людмила Астахова - Честь взаймы
Глава 8
Само спокойствие
Дом стоял прямо в центре кладбища: старинного, заросшего деревьями и безлюдного. Крыша прохудилась, местами осыпалась черепица, и стропила торчали, словно ребра полуистлевшего трупа. В окнах не осталось ни единого целого стекла, на чердаке зимовала стая летучих мышей, в каминной трубе гудел ветер, а единственной мебелью служили два простых сосновых гроба. Было отчего впасть в черную меланхолию. И это не считая затянутых паутиной углов, огрызков оплавленных свечей и забрызганных чем-то бурым каменных плит пола.
По большому счету, все до отвращения символично, решила Фэйм, едва увидав свое столичное пристанище. А почему нет, сударыня? Полоумный подменыш и женщина-призрак идеально подходят в качестве поселенцев. Хотя идея столь эксцентричного постоя на самом деле принадлежала Кайру, но она не встретила возражений у его спутников. Кладбище Эль-Эглод как нельзя лучше подходило для взрослых пряток от крупных неприятностей. Во-первых, тут уже лет сто никого не хоронили, во-вторых – принадлежало оно Университету, стало быть, покоились здесь люди приличные и высокообразованные. Каждый склеп ни дать ни взять произведение зодческого искусства, ну как минимум – небольшой дворец, ограды – кованые с завитушками и когда-то даже позолоченные, статуи мраморные, барельефы, все как один, резали знаменитые мастера. Настоящий музей, а не град скорбей, как любили выражаться в старину. Странно другое, странно, что заросший старыми вязами и кленами, местами непроходимый из-за густого подлеска некрополь не облюбовали рисковые влюбленные парочки, бездомные студенты и тихие сумасшедшие или на худой конец бродяги и бандиты.
Во всяком случае, вопрос Росса о причине такого положения дел был закономерен и вполне уместен.
– Эль-Эглод пользуется дурной славой места, где с человеком могут случиться ужасные вещи, – туманно ответствовал юноша, отводя взгляд.
– Замечательно! – всплеснула руками мистрис Эрмаад. – Мне только этого не хватало.
А лорд-канцлер уточнил:
– Насколько ужасные?
– Никто не знает точно… даже мэтр Кориней и тот предупреждал об опасностях…
– Полагаете, после всего, что с нами приключилось за последние дни, здесь нам будет спокойнее? – ядовито фыркнула Фэйм.
Молодой человек сарказма не понял и принялся многословно оправдываться: дескать, все не так просто, главное, не покидать пределов дома после заката солнца, а днем тут совершенно безопасно и можно гулять, где душа пожелает. Мол, давно уже ходят слухи про древнее заклятие, наложенное последним из жрецов ТайноБога, чье святилище было на этой земле задолго до того, как появился университет и кладбище при нем. Пока некрополь не забросили, а в маленьком храме ВсеТворца не перестали проводить служб и жертвовать за упокой мертвых, тут было спокойно и мирно, как и полагается на приличном кладбище. Ныне же только этот дом и устоял против неведомого зла, властвующего в ночи.
– Зато более потаенного убежища во всем Эарфирене не сыскать. Везде же глаза и уши. Обязательно кто-то донесет о подозрительных личностях, – убеждал женщину Кайр. – В гостиницу вас не пустят, в ночлежку лучше самим не соваться. К тому же вас, сударыня, ищут маги.
Аргумент существенный, что ни говори. Старых добрых постоялых дворов в столице Империи уже не осталось. Либо приличные и дорогие гостиницы, либо совсем уж сомнительные заведения – нечто среднее между домом терпимости и притоном.
Откровенно говоря, кого-то, возможно, и напугала бы перспектива очутиться в столь зловещей обстановке, но только не Фэймрил Эрмаад. Уж она-то знала, что бояться нужно не столетних скелетов, давным-давно обглоданных крысами и оплетенных слоями пыльной паутины, а свеженьких покойников, с которыми так любят поэкспериментировать любознательные волшебники. Оживленные магией и электрическими разрядами, пронизанные тонкими серебряными проволоками и беспрекословно подчиняющиеся своим «творцам», превращенные в монстров мертвые люди время от времени снились Фэйм в кошмарных снах. Даетжина Махавир, так та вообще специализировалась на изготовлении големов. Что, собственно, и не удивительно, зная нрав и повадки магички.
– Бу! – внезапно рыкнул лорд Джевидж и резко схватил женщину за локоть.
От неожиданности она тихо пискнула, но по-настоящему пугаться не стала и быстро взяла себя в руки.
– У вас весьма самобытное чувство юмора, милорд, – сказала она, догадавшись, что Росс таким спорным образом решил разрядить мрачную обстановку.
– Что, совсем не страшно? – расстроился он, картинно заламывая руки. – А я так надеялся, что вы потеряете сознание и падете в мои объятия. Я бы почел за честь внести вас на руках в нашу новую обитель.
– Не слишком ли вы большого мнения о своих физических возможностях? – хмуро поинтересовалась Фэйм, намекая на то, что лорд-канцлер сам при ходьбе опирался на плечо Кайра.
Накануне с Джевиджем случился очередной припадок, и теперь он выглядел точь-в-точь как голодный упырь. Оптимистично настроенный и даже игривый упырь, если старательно не замечать синюшных кругов вокруг глаз и обескровленных губ. Откуда у него только силы брались балагурить?
– Вы – жестокая женщина! – ухмыльнулся Росс. – Так-то вы разговариваете с героем трех войн и всесильным канцлером Империи?
Вместо ответа Фэймрил окинула героя чуть насмешливым, но одновременно и сочувственным взглядом.
– И к тому же чрезвычайно коварна, не забывайте. Ибо только из соображений дьявольского коварства можно следовать за вами: голодать, скитаться, ночевать под открытым небом и в конце концов поселиться на заброшенном кладбище, кишащем нечистью.
– Ну надо же с чего-то начинать? По крайней мере, территориально мы находимся вне контроля противника. А для того чтобы разрушить замыслы врагов, нет нужды осаждать крепости, – заявил лорд-канцлер, цитируя какого-то классика.
«Стратег!» – ругнулась мысленно Фэймрил, добавив от себя еще пару выражений из репертуара хозяина «Белой птицы» – незабываемого и пахучего господина Тедрина, отнюдь не смущавшегося присутствием дамы на борту его корыта.
А вот улыбаться Россу Джевиджу давно следовало запретить каким-нибудь специальным законом. Когда он растягивал губы, а в уголках глаз прорезывались лукавые морщинки, то лишь самый черствый злодей не захотел бы последовать примеру и не улыбнулся бы в ответ.
Честь и хвала Фэйм Эрмаад, она удержалась, до боли прикусив губу, а вот Кайр прямо-таки расцвел от внимания своего кумира. Ну еще бы! Если лорд-канцлер и манипулировал окружающими, то буйноволосому романтичному юноше эти манипуляции были настолько по душе, насколько это вообще возможно. Никогда прежде молодой человек не ощущал себя столь значимой персоной. Ведь его знания и умения, пусть даже несовершенные и отрывочные, если не творили с милордом чудеса, то приносили подопечному заметное облегчение. Лорд Джевидж безропотно пил целебные снадобья, не капризничал и не сопротивлялся, когда Кайр пытался его лечить. Словом, будущий доктор получил в пользование невероятно благодарного пациента. Даже жалко будет передавать милорда в более опытные руки профессора Коринея. Хотя… Юноша навоображал себе, как будет потрясен наставник его умениями, как высоко их оценит. Это тебе не обычная практика под присмотром куратора, где без разрешения и надзора пальцем нельзя пошевелить.
