Бронислава Вонсович - Плата за одиночество
— А точно ли Марты платье? — наконец спросил Эдди. — Может, просто похожее?
— Сыскари уверены были, — ответила я. — Не думаю, что платьев эльфийского шелка так много, что легко спутать.
— Да, помню такое, приметное, — протянул Эдди. — Прости, Гроссер, но твоя Сабина просто жадная дура. Получается, она замешана в исчезновение Марты? Поэтому и убрали?
Он оглядел нас, как будто мы могли дать ответ на эти вопросы. Особое внимание уделил Петеру.
— Не знаю, — огрызнулся тот. — Ни она, ни ее убийца мне не докладывали.
Перепалка с Эдди пошла ему на пользу. Мне больше не хотелось жалеть бедного вдовца. Теперь он выглядел скорее ожесточенным, чем несчастным. В углах рта залегли жесткие складки, глаза потемнели и казались похожи на грозовое небо. Разве что молний не хватало. Молний, которыми бы он поразил наглого компаньона иноры Эберхардт.
— Зря не докладывали, — вздохнул Эдди. — Не нравится мне это. Не знаешь, откуда удара ждать. Нужно ли бояться за Штеффи и Маргарету, или на этом все и закончится.
Вздох его мне показался донельзя фальшивым, и сам Эдди — не особо обеспокоенным. Я бросила вопросительный взгляд на Петера, он предупреждающе покачал головой, видно, вспомнив о подозрениях, которые я невольно выказала в нашем с ним недавнем разговоре. Я и сама не собиралась докладывать первому встречному, что думаю по этому вопросу. Пусть даже этот первый встречный принес такой замечательный торт, который мы сейчас ели. Странные воздушные коржи просто таяли во рту, заставляя прикрывать глаза от удовольствия, чтобы не упустить ни одной нотки этого необычного вкуса. Крем был им под стать, как и ореховая крошка в карамели. Как жаль, что раньше ничего подобного мне даже попробовать не удавалось. Хотелось поделиться с Региной, но, судя по тому, как целеустремленно уничтожался сейчас торт, жить ему оставалось совсем немного. Оба моих гостя к своим противникам, лежащим в тарелках, были безжалостны. Я даже подумала, что разговор сам собой прекратился, но ошиблась.
— Гроссер, шел бы ты домой, — совсем по-дружески сказал Эдди. — Время позднее, нечего по гостям шляться.
— Да что мне там одному делать? — мрачно ответил Петер и положил себе на тарелку еще кусок.
— А что тебе делать в гостях у подруги покойной Сабины? — вкрадчиво поинтересовался Эдди. — Охмурять? Приучать к тому, что рядом с ней такой замечательный во всех отношениях парень? Нет, я рад, что ты прислушался к моему совету и собираешься завести жену и посадить ее дома. Но… — он зло посмотрел на Петера и добавил: — Ищи ее в другом месте, понял? Рожа целее будет.
— Инор Хофмайстер, что вы выдумываете? — возмутилась я. — Петер вообще не осознавал, куда он пришел!
— Вот пусть осознает и уходит, достаточно уже здесь просидел, — угрюмо сказал Эдди. — Детка, он тебе не нужен, поверь. Какая с такого типа опора в жизни? Ни работы, ни денег. Только и знает, что ныть.
— Хофмайстер, что вы себе позволяете! — взвился Петер.
— Это ты себе позволяешь. Пришел к молодой незамужней инорите с непонятно какими целями…
— А вы — с понятно, — едко сказал Петер.
Я несколько растерялась от напора со стороны партнера иноры Эберхардт. Он злился на соперника и потирал собранную в кулак правую руку с таким видом, как будто примеривался, откуда лучше начинать избиение. Дело шло к драке, и как это остановить, я не знала.
— Я — с понятно, — согласился Эдди. — Я сразу Штефани сказал, чтобы выходила за меня. Я, можно сказать, только из-за нее здесь настолько задержался, хотя мне давно пора уже уезжать. И мне не нравятся всякие хлыщи, изображающие неземную печаль, а на деле пытающиеся отбить у меня невесту.
— Инор Хофмайстер, я вам уже отказала, — напомнила я.
— Так теперь в связи с последними событиями и передумать могла, — ответил он. — Здесь небезопасно для одинокой девушки, сама видишь.
— А с вами я защищена от всяких опасностей? Да меня даже никто искать не будет, если вам вдруг в голову придет меня по дороге прикопать.
— С чего бы? — удивился Эдди. — Я не некромант. Меня мертвые девушки не возбуждают, детка. И вообще, Гроссер, шел бы ты отсюда, дай влюбленным без свидетелей поговорить. Глядишь, без тебя мы бы уже давно общий язык нашли.
Наглость его казалась нескончаемой. А вот Петер действительно встал из-за стола и собирался оставить меня наедине с Эдди, чего мне совсем не хотелось.
— Инор Хофмайстер, я не останусь с вами вдвоем в этой квартире, и я вовсе не влюблена, а значит, никак не могу за вас выйти.
— Детка, браки по расчету — самые крепкие, — заметил Эдди и положил себе последний кусочек торта, который я так надеялась отложить себе на завтра.
— Так я пойду? — неуверенно сказал Петер.
Я испугалась. Мне не хотелось оказаться в запертом помещении наедине с Эдди, который будет действовать так же, как когда он меня провожал. И совсем никто не придет мне на помощь. Богиня!
— Инор Хофмайстер, — в панике заявила я, — если вы остаетесь, то я уйду вместе с Петером.
— Детка, его есть кому утешать, — недовольно сказал Эдди. — А нам есть о чем поговорить.
Но я встала из-за стола и с решительным видом пошла к двери, где стоял Петер. Идти с ним никуда я не собиралась, но можно и во дворе посидеть, пока этот наглый второй гость не уйдет. Позволить ему остаться никак нельзя было — кончится это тем, что я просто вынуждена буду за него выйти замуж, на что он и рассчитывал.
— Ладно, поговорим завтра в магазине, — вынужден был он согласиться. — Эх, Гроссер, такой вечер испортил. Если тебе плохо, это не значит, что и окружающим гадости делать нужно.
— Штефани в любом случае не собиралась проводить с вами этот вечер, — пробурчал Петер. — Но все же приношу ей свое извинение за то, что пришел не вовремя.
— Петер, вы мне совсем не помешали, — твердо ответила я. — Можете приходить в любое время. Вас, в отличие от инора Хофмайстера, я всегда рада видеть.
— Вот и носи после этого иноритам цветы, — мрачно сказал Эдди. — Никакой тебе благодарности.
— Можете забрать свой букет, инор Хофмайстер, — оскорбленно сказала я.
— Да ну, детка, что мне с ним потом делать? — отмахнулся он. — Я тебе принес. Только в следующий раз нужно будет еще и вазу прихватить…
Следующий раз? Он собирается ко мне с этими букетами постоянно ходить?
— Инор Хофмайстер, мне этого вашего букета надолго хватит.
— Собираешься засушить и любоваться всю оставшуюся жизнь? — усмехнулся Эдди. — Я польщен. Не волнуйся, детка, у тебя еще много букетов будет. Можешь этот спокойно выбросить, как надоест.
