Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

— Молодыми? — не понял Гарри. Бинс был каким угодно, только не молодым.

— Молодыми как призрак, — пояснил сэр Николас. — Недавно умершими и только-только перешедшими в подобную форму бытия. Мастер Бинс самый молодой среди нас, если не считать бедняжку Миртл, ей ещё чуть меньше пятьдесяти.

— А как умер профессор Бинс? — решил уточнить важный вопрос Поттер. Историю про Миртл стоило оставить на другой раз, и в первую очередь — познакомиться с самим призраком. Вряд ли она будет такой же неразговорчивой, как преподаватель истории магии.

— Увы, детали мне неведомы, — с сожалением вздохнул сэр Николас. — Помню, уважаемый Толстый Монах как-то говорил, что просто сердце остановилось. Он был уже стар тогда, возможно, забыл принять нужные зелья?

Пришлось обратиться к Свидетелю Номер Три.

— Да, юноша, бедный Бинс был просто стар, — подтвердил призрак Хаффлпаффа. — Он был немало увлечён своими проектами, так ярко рассказывал о всяких раскопках… Призрачная жизнь, увы, не пошла ему на пользу. Бедняга не смог смириться, что никогда не вернётся к делу своей жизни, должно быть. Нам не удавалось толком пообщаться, он даже не бывал никогда на наших, призрачных, встречах или вечеринках. Очень, очень нелюдим, право слово. В следующем году наш общий друг Николас отмечает пятисотлетие смерти, немалая дата, согласитесь? Все призраки замка соберутся, даже Пивз отложит свои шалости. Но бедный Бинс, увы, как обычно к нам не присоединиться, могу вас заверить.

— А почему он вообще остался преподавать историю магии? — сумел вклиниться с вопросом в пространную речь Толстого Монаха Гарри.

— Его попросил директор, конечно! — воскликнул призрак. — Он же, кстати, и первым нашёл тело, как мне помниться. Дайте подумать, кто тогда занимал это кресло? Идэсса? Нет-нет, она была в шестнадцатом веке… Да, точно, это был Блэк! Тот директор, что поссорился с Пивзом, как раз оставил кресло, и Финеас был следующим. Это был тысяча восемьсот девяносто первый год.

Финеас Блэк, возможно, и пролил бы ещё немного света на всю историю и стал бы следующим свидетелем, но говорить с кем-либо категорически отказался. Его портрет, в смысле, который висел в кабинете директора. Гарри попытался попытался перекинуться с ним словом во время перерыва на уроке окклюменции, но вздорный старик препочёл отмолчаться.

Из-за чего был переквалифицирован в Улику Номер Два вместе со своим предшественником. Вся проблема была в датах. Да, Финеас Блэк стал директором Хогвартса в тысяча девятьсот первый год, а прошлый оставил кресло в том же году. Вот только разрыв между ними был почти в полгода. И именно в эти дни Школа Волшебства и Чародейства обзавелась призраком-профессором.

Правила, которые смог найти Гарри, говорили, что всё это время Хогвартсом управлял заместитель предыдущего директора. Как правило именно он становился следующим руководителем, но не в этот раз — Блэк вообще не имел до этого отношения к школе, но смог надавать на попечительский совет. Политика, наверняка.

Итого с Бинсом общался некий маг, о котором даже не осталось упоминаний в книгах. А Блэк просто махнул рукой на это. Со следующим директором столь странный профессор стал традицией, а традиции магов… мда.

Конечно, Гарри предположил какие-то заклятья контроля. Он даже в свитке очередной домашки оставил несколько наводящих и даже прямых вопросах непосредственно к профессору истории магии. Возможно, Бинс сможет связаться с ним хотя бы письменно… Увы, сегодня мальчик получил свиток обратно, и все вопросы были аккуратно зачёркнуты, и итоговая оценка просто снижена на балл.

Собственно, именно на эти работы Гарри обратил внимание в самом начале. У него до сих пор хранилась Улика Номер Один, домашка по истории магии после третьего занятия. С исправлением пары мест, замечанием профессора на полях, и оценкой Выше Ожидаемого, выведенного аккуратным почерком. И когда Гарри её смотрел, он осознал маленькую проблему… А кто собственно проверяет работы, если призрак не может касаться вещей?

— Нет, достопочтенный волшебник, сэр, профессор не обращался ни к кому из домовых эльфов с такой просьбой, — открестился от участия Свидетель Номер Один с большими ушами, когда Гарри зашёл на кухню Хогвартса.

Итого оказывалось, что никакой профессор не призрак, а очень даже полтергейст, как Пивз. И раз никто не видел, как Бинс забирал домашку с собой, или просто летающие по коридору свитки, проверял он её вслепую. Сам-то он с каждого урока уходил в стену.

Причём вслепую в где-то в ящике, потому что на поверхности в конце урока никаких свитков не оставалось, это Гарри тоже проверил. А как раз ящики стола были надёжно закрыты.

В общем, профессор Бинс был интересной загадкой. Осталось только придумать, куда копать дальше. Толстый Монах говорил что-то про увлечение археологией?

Урок по ЗОТИ был совершенно обычным. Квиррелл пытался заикаться и одновременно рассказывал очередную лекцию. Честно говоря, от такой манеры речь у Гарри начинала болеть голова, особенно во лбу ломило к концу урока. Он даже подумывал сходить всё-таки к Дамблдору и пожаловаться на дилетантскую игру профессора ЗОТИ. Останавливало мальчика только то, что директор и так скорее всего знал, что скрывает Квиррелл и почему кривляется перед учениками, принимающими его заикание за чистую монету.

И да, последний момент Гарри проверил, специально уточнив у близнецов Уизли. Те несказанно удивились новости, что Квиррелл играет, а не заикается по-настоящему, по у Поттера было достаточно историй о Эмили, чтобы убедить их, что он разбирается в теме. Рыжие даже пообещали быть настороже с подозрительным профессором.

Взамен Гарри услышал много рассказов о предыдущих преподавателей ЗОТИ, благо у близнецов было историй о них за десять лет от старших братьев. Ничего особо важного, все так или иначе в конце года покидали Хогвартс. Хотя стоило отметить, что магия Хогвартса, судя по всему, охотнее защищала тех, кто честно выполнял свои обязанности.

Седой охотник на монстров, выпавший Биллу на втором курсе, честно передавал свою науку ученикам. И он в целости покинул школу, услышав о каком-то редком чудовище. Кажется, даже схватился с ним и зарубил в тяжелом поединке.

А вот спивающийся бывший аврор, который встретился старшему Уизли четыре года спустя, учил тяп-ляп, больше дрых на за учительским столом и постоянно придирался к юным магам. Как он вообще попал в профессора, тот ещё вопрос, но по пьяни он столкнулся с боггартом и от ужаса словил летучих мышей в свою колокольню. До сих в Мунго лежит, перспективы плачевные, говорят.

Гарри потёр уже занывший лоб. Может, стоит всё-таки попросить у мадам Помфри обезболивающее зелье? Всё проходило минут через десять после того, как исчезала необходимость слушать фальшивые заикания, и каждый раз Поттер откладывал решение.

К какой категории профессоров относился Квиррелл, Гарри даже не сомневался. Оставалось только гадать, что с ним станет в конце года, чтобы хоть немного скрасить урок. Не то чтобы Поттер был кровожадным, конечно. Но идей было предостаточно.

Глава 24. Звёздное небо

Подгадать, чтобы в комнате был только Рон, было не так уж и сложно, как можно было бы ожидать.

Гарри не то чтобы не доверял остальным своим однокурсникам. Просто всегда был шанс, что потом кто-то из них вспомнит про странную проверку, и задастся вопросами. И тогда секрет его джокера мог быть кем-то раскрыт, а это такая штука, которую стоило сохранить в тайне как можно дольше. Ну, на взгляд самого Поттера.

Что же до Рона — Гарри отнюдь не сомневался в его уме, хотя Уизли использовал его куда реже, чем стоило бы. Просто для рыжего у него уже был готов отвлекающий манёвр — тот самый важный разговор, который он всё откладывал.

У него уже был набросок плана — давно был, прямо скажем, — благо дядя Рик подсказал основу, а щепотки воображения вполне хватало у самого Поттера. Оставалось не так много — собственно, поговорить с младшим Уизли.