Русалочья удача. Часть 1 (СИ) - Рубцова Налия

– О, среди пахарей есть кто знает учтивость! – Оюун усмехнулась. – Меня зовут Оюун… Оюун-нойон для вас.

– Приятно познакомиться, Оуюн-нойон, – сказала Купава. Гориславе захотелось встряхнуть сестрицу за плечи и велеть не унижаться перед змеями.

– И мне удовольствие, Купава-эдзэн. «Эдзэн» –мы зовём тебе подобных, духов умерших, которые имеют плоть. Мы уважаем их, но они редко говорят со смертными. Говоря честно, ты первая, кого я вижу так близко, – Гориславе не нравилось, с каким голодным любопытством Оюун смотрит на Купаву, – Я думаю, что могу помочь твоему горю, эдзэн.

***

– Так вы степная ведьма?! – ахнула Купава, закрывая рот руками.

– Утган. Так нас называют.

– А я думала – кам, – проворчала Горислава.

– Мужчина – кам, женщина – утган, – ответила Оюун, даже не посмотрев на Гориславу. – Я говорю с огнём. Тем, который в очаге, и который в сердце. Сюда я пришла не случайно. Я желаю найти могилу своего предка.

– Что делает могила твоего предка тут… – сказала Горислава и нахмурилась. – Так твои предки сожгли город Кит?!

– Я из рода Шоно, которого вы зовёте Голодным Волком, – судя по лицу Оюун, никаких угрызений совести она не испытывала. – Он нашёл свою смерть под стенами города, и вместе с ним ушёл под воду.

– Ты веришь этой легенде? – спросила Горислава.

– Это не легенда, а правда. Город Кит там, под водой, – Оюун показала в сторону озера.

– Но почему тогда я его не нашла? – спросила Купава.

– Потому что он не в этом мире. Он в мире духов, вход в который под водой. Потому ты и ничего не нашла, Купава-эдзен, у тебя нет ключа. Или знания. Скажи, кто учил тебя быть эдзеном? Каковы твои силы?

– Не лезь не в своё дело, – сказала Горислава.

– Горька!– шикнула на неё Купава.

– Сладко!– отрезала Горислава. – Купавка, они нам незнакомцы. Они и так знают теперь, что ты этот самый эдзен, и если расскажут монахам – нам несдобровать. А ты ещё хочешь рассказать им про свои силы? Нельзя доверять незнакомым людям!

«А змеям – особенно», – добавила она мысленно.

– Да не собираюсь я ничего рассказывать! – сердито ответила Купава. – Оюун-нойон, к чему эти вопросы? Вы сказали, что можете мне помочь. Не буду скрывать – мне очень нужно попасть в одно место, которое на дне озера. Вы знаете, как?

– Я полагаю. Если даже эдзэн не нашёл прохода, то это значит одно: другие эдзэны закрыли его.

– То есть русалки Белояра ещё живы?! – заплаканные глаза Купавы вспыхнули.

– Я полагаю, – кивнула Оюун, глядя куда-то мимо русалки, словно не с ней говорила, а сама с собой. – Я полагаю, что выжившие эдзэны хорошо спрятались. Огонь и вода не друзья. Мне не сломать их печать. Нужно подождать, когда они сами откроют вход.

Она замолчала, поигрывая кончиком собственной косы.

– И? – недовольно прервала Горислава затянувшееся молчание.

– И мне кажется, Купава-эдзэн может дать ключ к этому, – сказала Оюун. – Ведь ты, эдзэн, спасла того монаха.

– Ну да…– Купава опустила глаза. – Горька, скажи ещё раз: ты сильно злишься?

– Ты поступила правильно, на что тут злиться. Только сама история какая-то странная. Чего его в воду потянуло-то? Утопиться решил, надеялся зрячим переродиться? – финистова церковь перерождения называла придумкой язычников, но её мнение для Гориславы как-то стремительно прекратило быть авторитетным.

– Понятия не имею! – Купава нервно теребила браслет. – Я как раз из воды собиралась вылезти, смотрю – он идёт. Я нырнула поглубже, не увидела сразу, что это слепой. Думала отплыть немного в сторону и из воды вылезти… Оглянулась – а он уже под воду уходит. Даже выплыть не пытается. Ну, я и… – она пожала плечами. – Может, мне нужно было оставить его тонуть?

– По мне, так да, – проворчала Горислава.

– Нет, эдзэн поступила правильно, – серьёзно сказала Оюун. – Души самоубийц обречены не знать перерождения, пока не искупят грех. Тот из нас, кто хочет умереть, просит кровных друзей.

– Убийство у вас грехом не считается, значит?

– Пролитие крови родича – да. Поэтому их надо душить, – Оюун пожала плечами. – Купава-эдзен, ничего странного рядом не было?

– Нет! Я не видела ни одной русалки, если вы об этом, ни кого-то ещё. Или он сам решил утопиться, или просто не знал куда идёт!

– Или слепые глаза видели то что спрятано, – задумчиво сказала Оюун.

– Ты, кажется, очень хочешь верить в это, – сказала Горислава.

– Я не верю, я знаю, – Оюун нахмурилась. – Что-то там есть. И слепой видит это.

– А ведь и правда он так смотрел – если так можно сказать про слепца – как будто что-то видел, – задумчиво поддакнула Купава. – Что, если это был город Кит? Самоубийство – грех, но он считал, что это Финист ему показывает…

– И что теперь делать будете? – перебила русалку Горислава. Всё происходящее ей не нравилось. Они в месте, где полно монахов, собираются искать невидимых русалок, которые вряд ли будут в восторге от того что кто-то ломиться к ним в дом.

– Я поговорю с братом Даниилом, – сказала Оюун.

– Так тебе и позволит кто-то…

– Я сделаю главному монастыря хорошее… – степнячка задумчиво щёлкнула пальцами, – Дань? Цена?

– Пожертвование, – подсказала Купава.

– Да, да. И скажу, что видела знак. Что почти начала верить. Он не сможет устоять, – Оюун хищно улыбнулась.

– Богохульница, – сказала Горислава с некоторым уважением.

– У меня есть свои боги, – Оюун пожала плечами. – Белый Хан, Золотой Змей, и Мать-земля. Мне не нужен ещё один. Так вы со мной или нет?

– Но зачем это вам, Оюун-нойон? Я ищу на дне озера… Вы уже поняли, наверное. Древнее русалочье святилище. А вы…

– Могилу моего предка. Не думаю, что от тела что-то осталось, но даже часть одежды подойдёт. Нужно похоронить, чтобы его душа нашла перерождение в нашем роду, – сказала Оюун.

Купава нервно сжала браслет на запястье.

– Я… Я с вами,– сказала она. – Ваша цель благородна. А мне нужно найти святилище.

Горислава молчала; лишь когда стало понятно, что Оюун ждёт её ответа, он буркнула:

– Куда сестра, туда и я.

Оюун довольно кивнула и поднялась, звякнув многочисленными украшениями.

– Так и договорим, – сказала она. – Я знаю, где вас искать… – она задумчиво посмотрела на Купаву и вдруг спросила:

– Эдзэн, я хочу сделать тебе маленький дар, – и сняла один из браслетов со своего запястья. По сравнению с остальными её браслетами он действительно был маленький и тонкий – просто цепочка, с которой свисали бляшки с теснением в виде цветов и волчьих голов.

– Это серебро,– сразу поняла Горислава. – Маленький дар, говоришь?

– Серебро сверху, внутри стальной, – ответила Оюун. – Знак нашего рода.

Купава приняла браслет и вежливо поклонилась.

– Спасибо, Оюун-нойон, – сказала она. – У нас полагается одарить в ответ, поэтому… Вот, – она вытащила из-за пазухи куриного бога – речной камень со сквозной дырочкой. – Это я нашла на дне Белояра. Не сочти за обиду, это просто камешек, но у меня нет серебра…

– Дар из рук эдзэна ценен сам по себе, – Оюун приняла камешек обеими руками. – Спасибо, дочь реки. Нэргуй, – она сказала что-то на своём языке телохранителю в шерстяной шапке. Горислава успела забыть о его существовании – так тихо и неподвижно он стоял.

Когда степнячка со своим молчаливым спутником скрылись из виду, Купава спросила, глядя исподлобья:

– Будешь ругаться на меня? Что приняла подарок, что отдала ей камень, который я тебе хотела отдать…

Горислава в ответ душераздирающе зевнула.

– Не знаю. Я слишком хочу спать. И есть. Причём не знаю, что больше, – сказала она.

– Тогда пойдём поедим! Еремей наверняка знает о том, что я иконописца спасла, и хочет узнать эту историю от меня! – Купава улыбнулась своей сияющей – хоть и усталой – улыбкой. Горислава была рада её видеть. Русалка схватила её обеими руками за, как назло, покалеченную руку, и змеиня зашипела от боли.