Антон Медведев - Дневник Аделины Блейз. Часть 2
— А ты этого еще не знаешь? — Мейер опустился в кресло.
— Вольф, дорогой, неужели ты думаешь, что у меня нет других дел, нежели выяснять, что тебе от меня нужно? Поэтому не трать мое время и говори, зачем пришел.
— Мне надо найти этого человека, — Мейер вынул из кармана несколько фотографий, выбрал из них фотографию Поморова и положил на стол перед Клариссой. — Эти могут быть с ним, — он кинул на стол еще три фотографии.
Кларисса взяла первую фотографию, вгляделась в нее. Бе глаза заволокло дымкой.
— Очень необычный мальчик... — В голосе ведьмы чувствовалась явная заинтересованность. — Я таких, пожалуй, и не встречала... А ведь он тебе оказался не по зубам — верно, Вольф? — Она тихо засмеялась.
Мелодичный смех ведьмы выводил Мейера из равновесия. Но он держал себя в руках — в присутствии Клариссы нельзя было допускать в ее адрес негативных мыслей.
— Он украл у меня одну вещь. Я хочу ее вернуть. Поэтому мне надо знать, где прячется эта крыса.
— А он тебя здорово разозлил, верно? — Она снова тихонько засмеялась. — Давненько это никому не удавалось.
— Ты можешь сказать, где он? — спросил Мейер. — Не бойся, я хорошо заплачу.
Кларисса задумчиво посмотрела на гостя.
— Вот поэтому, мой дорогой Вольф, тебя никто и не любит, — сказала она. — Ты относишься к людям, как к гряди.
— Они этого заслуживают, — отозвался Мейер.
— И я тоже? — с улыбкой поинтересовалась Кларисса.
Он ничего не ответил. Несколько секунд боролся с обуревающими его чувствами, затем его губы снова дрогнули.
— Так ты поможешь мне или нет?
— Ну, разумеется, — вздохнула она. — То, что начато, должно быть доведено до конца, верно?
— Да. Итак, где он?
— Я не могу тебе сказать, где он сейчас, — ответила ведьма. — Но я скажу, где он будет двадцать седьмого числа. Тебя это устроит?
— Где? — Мейер вцепился в подлокотники кресла и слегка подался вперед.
— Иди сюда... — Кларисса легко поднялась с кресла и прошла к стоявшему в углу комнаты большому глобусу. Мейер последовал за ней.
— Сейчас покажу... — Она осторожно повернула глобус, ее тонкий пальчик скользил по меридианам и параллелям. — Вот... — Ведьма остановила вращающийся глобус. — Думаю, ты слышал об этом месте? — Кларисса постучала ногтем по точке на глобусе.
Мейер вгляделся — и нахмурился.
— Ты уверена? — спросил он.
— Вольф, ты меня обижаешь, — глаза ведьмы насмешливо вспыхнули. — Вспомни, я хоть раз когда-нибудь ошибалась?
— Нет. Но туда он может поплыть только с одной целью... — Мейер замолчал, не желая выдавать своих секретов. Потом, с секундным опозданием, вспомнил, что от хозяйки этого дома секретов быть не может.
— Ты прав, Вольф. И будь уверен — он утопит Дневник. Если, конечно, ты ему не помешаешь. — Кларисса повернулась и снова прошла к креслу.
— Но где он сейчас? — спросил Мейер. — Ты ведь знаешь это!
— Знаю, — согласилась ведьма, садясь в кресло. — Но у вас должен быть честный поединок.
Ты — и он. Вы — и они. Победит сильнейший, разве не так?
Мейер нахмурился. Именно жуткий характер Клариссы вечно портил их отношения. Нет, чтобы просто сказать, где эти негодяи, и взять справедливую плату за услугу: сто тысяч, двести. Миллион, наконец. За такую информацию он бы не поскупился. Так нет же, опять она со своими глупостями...
Кларисса загадочно улыбалась. Мейер запоздало вспомнил о том, что при ней лучше контролировать мысли.
— Хорошо, — сказал он, понимая, что спорить бесполезно. — Они точно будут там двадцать седьмого?
— Точно, Вольф. Ты встретишь их в ночь на двадцать седьмое. Все решится, когда рассветет.
— Но Дневник еще цел? Я его увижу?
— Увидишь, — кивнула ведьма. — И даже получишь. Но постарайся не упустить его вновь.
— Не упущу, — заверил Клариссу Мейер. — Что я тебе должен?
— Ничего, — улыбнулась она. — Мы уже в расчете.
— То есть?
— Благодаря тебе я узнала о совершенно замечательной истории. Я буду следить за тем, как она закончится. Надеюсь, ты простишь мне мое любопытство? — По губам Клариссы снова скользнула улыбка.
— Разумеется, — холодно отозвался он. — Всего хорошего, Кларисса. Был рад тебя повидать. — Мейер повернулся и пошел к выходу. Ведьма проводила его задумчивым взглядом.
— Что ж, Вольф, — тихо сказала она, когда посетитель скрылся за дверью. — Каждый в этой жизни получает то, чего заслуживает...
Признаюсь: все слова Сергея о том, что он хочет утопить Дневник не где-нибудь, а в знаменитой Марианской впадине, я считал пустым трепом. Уж слишком все это выглядело несерьезно. Зачем, в конце концов, такие извращения? У нас что, болот мало? И, когда я понял, что он и в самом деле собирается организовать очередную прогулку, на этот раз морскую, я не смог удержаться и поделился своими сомнениями.
Сергей внимательно выслушал меня, как, впрочем, и Ольга с Викой. Мы уже третий день находились в Казани, снимали два номера в гостинице. Казань мы выбрали почти случайно — именно сюда были билеты. Учитывая, что дома нас наверняка будут искать, наше пребывание здесь представлялось совершенно безопасным.
— Кирилл, мы могли бы спрятать Дневник в тысяче самых разных мест, — ответил Сергей, присев на кровать. — Но так получилось, что еще в самом начале всей этой истории я упомянул Марианскую впадину. Упомянул, признаюсь, просто так, безо всякой задней мысли — к слову пришлось. Но Вика засомневалась, реально ли это. Я ей тогда сказал, что в этом мире возможно все. И, если она захочет, то всё так и будет. Этими словами я дал мирозданию задание, возбудил определенные энергетические потоки. Просто слово мага — закон. Я, конечно, не могу считать себя особенно крутым магом. Но свои обещания стараюсь сдерживать. В тот момент, когда я сказал о Марианской впадине, мы заключили с мирозданием договор. Я обязался не менять решений. Оно — помогать мне осуществить задуманное. Договор подписан, скреплен кровью и не подлежит изменению, — Сергей улыбнулся. — Безусловно, мы можем утопить Дневник даже в Волге — вон, ее в окно видно. Но такое решение станет нарушением договора. В результате какието цепочки событий окажутся не закрыты, вся эта история потянет за собой хвосты. А нам нужно покончить с этим раз и навсегда.
— И все равно это как-то сложно, — не согласилась Вика. — К тому же приходится тревожить людей, беспокоить их глупыми просьбами...
— Ты о Дмитрии? Насчет него не волнуйся — он свой парень. Один из тех, кого не испортили большие деньги. И для него поучаствовать в какой-нибудь авантюре — одно удовольствие.
Он говорил о своем приятеле: насколько мы понимали, именно этот человек и должен был доставить нас к Марианской впадине. Сергей уже провел все необходимые переговоры и получил, к моему удивлению, согласие. Сейчас Дмитрий уже находился во Владивостоке: нужно было купить подходящую для такого путешествия посудину.
— Но ведь для него это расходы, и большие? — не согласилась Вика.
— Вика, ты не знаешь Дмитрия. Он еще на этом и заработает — вот увидишь. У него талант делать деньги из ничего. Точнее, просто подбирать их. И, если он сейчас покупает яхту, то потом наверняка перепродаст ее с выгодой.
— А твой олигарх не сдаст нас Мейеру? — проворчал я.
— Он не олигарх и даже пока не миллиардер, — ответил Сергей. — Просто хороший парень. По профессии он системный аналитик, по складу характера — авантюрист. И, что самое главное, он не продаст тебя ни за рубль, ни за миллиард.
— Хорошо, если так, — вздохнул я. — Только как-то не доверяю я этим богачам.
— И я тоже, — вставила Ольга. Очевидно, из чувства солидарности.
— Просто у большинства людей сформировался шаблон: если человек богат, значит, он сволочь.
Большие деньги можно только украсть, но не заработать. И так далее. Верно?
— Верно, — за меня ответила Ольга. — Я даже не представляю, как можно заработать миллион долларов, не говоря уже о миллиарде. В смысле, заработать честно.
— Оля, все опять упирается в шаблоны сознания. Для тебя честно — значит, своим горбом. Для меня же честно — значит, не украв, не убив, не обманув. Если ты найдешь на улице пачку долларов, ты возьмешь ее?
— Разумеется, — усмехнулась Ольга. — Но ведь это не значит, что я ее украла?
— Вот и Дмитрий ничего не ворует. Профессия системного аналитика помогает ему видеть ключевые элементы любой ситуации. Знаешь, с чего он начал свой бизнес? Предложил сплавлять на баржах какие-то удобрения. До этого их возили до определенного пункта вагонами, там перегружали, везли еще куда-то — словом, все было очень неудобно. Дмитрий просто увидел вариант, который мог бы принести владельцам предприятия существенную экономию. Все просчитал, после чего пришел к ним и продал свою идею за пятьдесят тысяч долларов.
— И его не кинули? — хмыкнул я.
— Кидают тех, кто не может этого предусмотреть, — ответил Сергей. — Дмитрию выплатили все до последнего цента. Более того, предложили место в этой компании, он проработал там два года. Великолепно проявил себя, после чего ушел — ему было скучно работать на кого-то. Сейчас у него несколько собственных компаний, включая одну судоходную. Свое состояние он оценивает примерно в двести пятьдесят миллионов долларов. По нынешним временам это не так много, но заметь: он не имеет нефти, газа, не торгует лесом и другими природными ресурсами. Все свои деньги он именно заработал, создавая новые производства или реанимируя старые. Я уверен, что, если бы его назначили премьером и дали неограниченные полномочия, он за десять лет превратил бы Россию в одно из ведущих государств мира.
