Дмитрий Таланов - Локумтен
Жизнь в Хальмстеме, казалась, замерла. С наступлением дня мост уже не опускали, трос с «уса» был тоже снят. Доступ за стены теперь разрешал лично Мастер. А с ожидаемым прибытием на подмогу почтовых замок должен был немедленно перейти на осадное положение.
И только в двух местах здесь продолжала кипеть жизнь. Мастер, наконец, приступил к сбору механизма на куполе, а Филь с Ирением были близки к завершению чудовищной ковки, которая, казалось, отняла у них все силы. Кусок метеорита не был больше бесформенным куском — он помягчел и вытянулся, и уже не помещался на наковальне.
— Что ты всё-таки собираешься с ним делать? — спросил Филь у Ирения, перекрыв выпуск пара в очередной раз. — Сделай меч из него! А то ты долго думаешь, мы только время теряем!
Метеорит надоел мальчику хуже горькой редьки, но кузнец никак не мог решить, что хочет получить в результате. Поэтому он не останавливал ковку, надеясь, что форма поковки сама подскажет, чем ей быть. Филь давно плюнул бы на это, но Ирений постоянно учил его новым секретам и тут же показывал их на деле. А упустить такую возможность мальчик был не в силах.
Стоя по щиколотку в жидкой грязи, образовавшейся на месте травяного поля после многомесячного топтания вокруг машины, кузнец глубоко задумался. С его бороды печально капала вода. У Филя она точно так же капала с носа и затекала за шиворот. Потеряв всякое терпение, он взорвался:
— Ирений, кончай раздумывать попусту, а то ты так привыкнешь! Неси сюда свой знаменитый сердарский меч, мы его примерим. Если у тебя уникальный металл, то и изделие, под которое ты его примеряешь, должно быть уникально!
Кузнец покосился на него и направился к кузне. Филь в ожидании уселся на наковальню. Вокруг, куда ни кинь взгляд, висела серая пелена. Сквозь нее проглядывали неподвижные фигуры солдат в дозоре, выставленных Мастером на стенах и Мостовых башнях.
Во дворе замка не было ни души. «Тоска смертная, — подумал Филь, — скорей бы наши девицы приехали!». Эша и Габриэль должны были появиться здесь со дня на день.
Он свистом подозвал одну из крутившихся неподалеку собак. Пес подбежал, крутя обрубком хвоста, и лизнул его в больную руку. Кажется, это был тот самый пес, которого Филь посылал охранять кузню в незапамятные дни два года назад.
Кузнец вернулся, неся с собой короткий обоюдоострый меч. Матовое лезвие с глубоким долом делало на своем протяжении два слабых изгиба, в конце приводя острие против рукояти, головку которой закрывал кожаный колпачок. На овальной формы щитке со стороны клинка была закреплена кожаная пластина, переходящая в ремешок, намотанный по всей длине рукояти.
— Это изделие режет, рубит и не ломается, — хмуро сказал Ирений. — Я висел на нем, зажав конец между дверью и притолокой. Скажи мне, как это возможно.
Филь с любопытством повертел меч в руках.
— Никак не возможно, — пожал он плечами. — Что хорошо рубит, то недолго и плохо режет. Ты уверен, что он рубит?
— Перерубает гвозди, — сказал кузнец.
— И кромка не крошится?!
— Даже не сминается.
— Ерунда какая-то!
Светло-серый, без рисунка, клинок не давал бликов, как его ни крути. Точно как темно-серый метеорит, разве что при повороте под определенным углом тот мог сильно и неожиданно отразить свет. Филь показал на поковку:
— Может, это тот же металл?
Кузнец отрицательно качнул головой:
— Метеорит травится царской водкой, серанд – нет.
Филь хмыкнул, зная, что кузнец ждет от него рассуждений вслух:
— Рисунка нет, значит, и длинных волокон нет. А без них металл не прочен на излом. Ты видел его излом?
Кузнец опять отрицательно повел головой. Недолго думая, Филь положил меч на наковальню и двинул рычаг выпуска пара. Молот ахнул, и клинок разлетелся пополам.
Ирений потемнел лицом. Выставив бороду, он угрожающе шагнул к Филю.
— Ты зачем это сделал? Кто позволил тебе распоряжаться моими вещами?!
Филь разом обозлился. Надвигаясь, в свою очередь, на кузнеца, мальчик заорал:
— А тебе надо загадку разгадать или эту штуку лелеять до конца дней своих? Можно долго рисовать в голове картины невиданные доселе, да только здесь-то ничего не изменится! — Он топнул ногой по луже.
— Я хочу сначала понять, что это за материал! — рявкнул кузнец.
— Вот и поймешь по излому! — рявкнул Филь взад. — Сам учил, что исходный материал значит меньше, чем технология обработки! А как ты поймешь технологию без излома, по отражению на лезвии? Так оно даже бликов не дает!
По кузнецу было заметно, что он страшно злой. Филь тоже был злой. Так они и стояли, рассерженно глядя друг на друга, пока Ирений не наклонился и не подобрал обломок. Он неожиданно широко улыбнулся.
— А ведь ты прав... Посмотри на слом!
— Конечно, я прав, — буркнул Филь; он никак не мог остыть. — Я всегда прав! За исключением случаев, когда я не прав... Чего там видно?
— В том-то и дело, что ничего! — Ирений, казалось, невиданно обрадовался тому, что увидел. — Я не вижу структуры! Этот меч не ковали, и вообще металл ли это? Неплохо бы глянуть на него в увеличительное стекло.
Подобрав второй обломок с рукояткой, Филь сказал мирно:
— Попроси у Флава, у него есть.
Ирений сморщился:
— Говори «Мастера», я не могу это слышать!
Филь повторил упрямо:
— Флав просил меня называть его именно так. Последний раз, когда я обозвал его Мастером, он сильно рассердился.
Кузнец глянул в сторону серого, мокрого, ощетинившегося часовыми замка.
— Тут я его не понимаю... Остальные титулуют его, как обычно. Возможно, он пытался стать учителем, да не получилось? Вот его и гложет. Учителей высокого класса у нас ведь тоже принято величать Мастером.
— Твоя железяка очень гладкая на изломе, — перебил его Филь.
Ирений провел заскорузлым пальцем по слому своего обломка.
— Да, похоже на поверхность большого кристалла… Как выращивать каменные, я знаю. Но как их выращивать из металла, не имею понятия.
— Спроси у Флава, — привычно ответил Филь.
Уже темнело, и они засобирались в замок. Тот, о ком они только что говорили, выскочил на них, растрепанный, из-за конюшен. Старый камзол висел на Мастере как попало. Руки его были в тележной смазке, глаза сверкали торжеством.
— Дети мои, заканчивайте что бы вы там не делали, — сходу воскликнул он, — пришло время для более важных вещей! Мы можем войти в историю, предотвратив Катаклизм. Мне нужна твоя помощь, — сказал он Ирению, и прищурился на Филя. — Пожалуй, твоя тоже.
Не смотря на старания Руфины, Мастер осунулся и похудел. Даже седых волос, казалось, прибавилось в его кудрявой шевелюре. Но отсутствием энергии он продолжал не страдать.
