akchisko_san1 - Рики Макарони и Гриффиндорская мафия
До конца каникул никто не интересовался его палочкой, так что постепенно Рики успокоился.
Глава 16. Последствия нарушения правил.
В первый же день летнего семестра профессор МакГонагол сообщила ученикам, что на экзамен по своему предмету вынесет все ключевые заклинания и оценивать будет очень строго, «так что если кто будет валять дурака, рискует вылететь из школы». Далее она прочитала небольшую лекцию о важности первых переводных экзаменов, и Рики снова чувствовал, как она временами искоса поглядывает на него. Далее все учителя начинали урок с того, что напоминали об экзаменах. Рики вспомнил свое первоначальное намерение быть отчисленным и задумался. Вроде бы он все получил от мира магии, изучил его фасад и изнанку. Если его не желают исключать за нарушение правил, то по результатам экзаменов – у них просто выбора не будет. Поэтому Рики следовало побыстрее определяться – останется он в этой школе еще на шесть долгих лет, или же вернется в мир своих родителей, где будет скептически улыбаться всякий раз, когда кто‑нибудь заговорит о колдунах и ведьмах. Он попытался представить второй вариант, ведь жил же он так, строил планы и не помышлял о волшебстве. И почувствовал жгучую тоску. Никакой магии никогда более, ни разу. Ни палочки, ни Лео, обычная шариковая ручка, формулы и опыты. Но зато и Поттер отстанет.
Рики повернул голову и посмотрел на Лео, который усердно строчил что‑то на пергаменте. За окном библиотеки на фоне Запретного леса сияло озеро.
«Да какое мне дело до этого Поттера? – подумал Рики. – Разве не я собираюсь обставить всю гриффиндорскую мафию?»
— О чем задумался? – обратил внимание Лео.
Рики попытался выявить узловые проблемы в хитросплетениях своих взаимоотношений с магическим и немагическим миром.
— Мой брат до сих пор не знает, что я колдун! – вспомнил он.
— И что ты собираешься делать? – практично спросил друг.
— Я скажу ему, — твердо произнес Рики, и только потом осознал, что именно так и поступит. Решение внутри было принято давно. Но он все равно скучал по обычному миру и тянулся назад.
— Да ты почти ничего не написал, — Лео склонился над его пергаментом. – Удивляюсь твоему спокойствию. Не будешь стараться, тебя исключат!
— Какая трагедия, — проворчал Рики и послушно уткнулся в книгу.
Между тем уроки профессора Тюшо с каждым разом нравились Рики все меньше. Лео медленно, но верно продвигался вперед – он почти научился усиливать свою энергию изнутри. А у Рики как будто коса нашла на камень. Он не мог, как ни старался, сдвинуться с мертвой точки. Элементарные сногсшибатели и разоружатели уже не действовали на него, но заклятья помощнее заставляли пошатнуться, и профессор Тюшо утверждал, что пока так остается, нельзя пробовать более серьезные заклинания. Он требовал, чтоб Рики занялся самоанализом, выяснил, в чем причина, и немедленно сообщил ему, на что Рики мог ответить только, что сам ничего не понимает. На самом деле он очень хорошо знал, что именно ему мешает, но не хотел признаться в этих страхах даже Лео.
Рики без труда умел вызывать в себе вдохновение и могущество. Но, как только профессор наставлял на него палочку, внутри у Рики будто что‑то захлопывалось, инстинкт самосохранения подавал голос в полную силу, и источник божественной энергии перекрывался. Он тут же вспоминал зачем‑то, что профессор Тюшо – учитель, а учителям доверять не следует, они все из гриффиндорсой мафии, и так далее. И с этим Рики ничего не мог поделать.
Вообще, после той пробы палочек его отношение ко всем учителям, включая Биннза и Стебль, сделалось более чем настороженным. Ему казалось, все они особенно следят за ним и, прекрасно понимая, какой это вздор, он, в то же время, постоянно находил тому подтверждение. Стараясь отвлечься от мыслей о палочке, он сосредоточил свое внимание на самоподготовке, рисовании и занятиям с Лео бросанием лассо.
После возвращения с каникул в гостиной все время было полно народу, так что разыгрывать ковбоев там стало невозможно. Поэтому Рики и Лео перенесли метания лассо в пустующий коридор на третьем этаже, благо там было полно статуй и всяческих предметов, как нельзя более подходящих в качестве мишеней. Заодно можно было и наблюдать, если вдруг кто‑нибудь из гриффиндорской мафии зачем‑то туда пойдет. На этих занятиях Рики и Лео будто менялись местами: Лео начинал комментировать маггловские порядки и изобретения, а Рики объяснять, что к чему; иногда они спорили.
— Это безусловно гораздо дольше, чем любая магия. Насколько я знаю, среднему ученику требуется около двух часов, чтобы освоить призывное заклятье.
— Зато волшебник без палочки – ноль без палочки.
— К сожалению, да. Поэтому я сейчас и тренируюсь.
Однако главной их заботой была все же слежка за профессором Снейпом. Это оказалось проще, чем казалось, поскольку к нему часто заходили МакГонагол или даже директор собственной персоной, чтоб справиться, как идет работа над защитным зельем. Один раз наведался сам Гарри Поттер, который за весь тщательно подслушанный разговор даже не спросил о Рики.
— На тебя не угодишь, — пожурил Лео. – Лезет он к тебе – ты его поносишь, не лезет – ты все равно недоволен. Что тебе от него надо, в конце‑то концов?!
— Чтоб он провалился, — от души пожелал Рики, помня обо всех благодеяниях гриффиндорской мафии.
Профессор Снейп, наверное, исключил бы обоих, если бы знал, как часто торчали они под дверью его кабинета, укутанные мантией – невидимкой, когда у него бывали посетители; как разгуливали по ночам возле тайного хода в надежде, что кто‑нибудь туда войдет.
На уроках зельеварения Рики всякий раз пытался угадать по выражению лица преподавателя, достиг ли он желанного результата. Если б не Лео, он бы не раз перепутал инструкцию, а слизеринцы знали, чем это грозило. Профессор Снейп не критиковал своих публично, зато потом в обязательном порядке оставлял на дополнительные занятия, которые продолжались до тех пор, пока ученик не справлялся, с обязательным письмом родителям после пятого урока, если доходило до такового. Профессор был не из тех, кто позволил бы учащимся своего колледжа уронить марку. А Рики помнил его намек насчет чтения мыслей и вполне верил, хотя, даже если завуч не выуживал чужих мыслей напрямую, он все равно был человеком проницательным и сразу бы понял, останься они наедине, что Рики что‑то скрывает от него.
После одного из уроков Селена радостно сообщила Рики, что все попытки ее деда создать последнему достойную палочку пока в процессе.
Тем временем приближался последний в этом году квиддичный матч – «Гриффиндор» против «Равенкло». У «Слизерина» оставалась очень слабая надежда выиграть кубок квиддича: они опережали всего лишь на двести очков, и средний счет легко перекрывал это преимущество. Смотреть этот матч Рики особо не стремился, как и три предыдущих, на которые затащил его Лео. Последний после каждого раза сожалел об этом, выведенный из себя выходками спортивного комментатора Ники Боунса.
