Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
Противника - высоченного для этого веса, а потому худого до костлявости ровесника приняли повеселее. Видимо, тронул послужной список - три боя, три победы, все - за явным преимуществом.
– Все его явное преимущество - в длинных руках. Не подпускает к себе, а сам - бьет с дистанции. Поэтому твоя задача - нырок под удар, сближение - и по печени. В голову не выцеливай - если только снизу в подбородок. Но прошу тебя - поиграй, заведи и соперника и публику. А потом - не калечь. Видишь, какой скелет? - наставлял Син своего подопечного. Тренер был непонятно хмур и озабочен. Хотя четверо его подопечных уже выиграли свои бои. И еще столько же боев впереди. Но главным он считал этот. Тем более, что увидел, кого привел Фрол и видел, как эта яркая явно снизошедшая до не своего уровня женщина порывается встать и уйти.
Гонг почему-то не замедлил течения времени. Максим присмотрелся к противнику, приближающемуся к нему в классической стойке, и приглашающе опустил руки, открыв лицо. Публика впервые озабоченно загудела, ожидая быстрой концовки для этого не то наглеца, не то недотепы. Видимо, также решил и длинный, нанеся сильнейший удар правой в открытую скулу. И сейчас же время уняло свой бег, перейдя для Максима на "замедленную съемку". Он видел плавно приближающуюся руку и, вспомнив заклинания тренера, также плавно, чтобы было видно зрителям, нырнул под удар и сделал шаг в сторону. Время вновь ускорилось, и Макс под хохот зала наблюдал, как инерция поволокла соперника вслед за его же рукой - мимо цели, к канатам. И тогда юноша устроил благодарной публике представление. Опустив руки почти по швам, он в течение первого раунда только уклонялся - когда противник пытался ударить стоя на месте или уворачивался, когда тот пытался бить в движении, наезжая всем своим нескладным телом. Первые смешки переросли в хохот, затем в нескончаемые, хотя и жидкие по причине немногочисленности зрителей, аплодисменты. Невольно подыгрывал и противник, не понимающий, что происходит и продолжающий бросаться на Максима.
– Ну, молоток. Просто молоток, - похвалил в перерыве тренер подопечного. Он расцвел и невольно бросал торжествующие взгляды куда-то в зал. - Но теперь смотри, не заигрывайся. Пора бить. Это тоже надо показать. Ушел- ударил, ушел - ударил, показал Син, одновременно обмахивая своего протеже полотенцем. - И смотри, ему наверняка посоветуют прижать тебя в угол, где простора поменьше. Не заигрывайся, - повторил Син уже вдогонку. Но Макс уже вошел во вкус. И представление продолжилось - на этот раз артист не только уклонялся от ударов, но и, едва не касаясь соперника, уходил из углов ринга, оставляя там незадачливого визави. Может быть, он продолжил бы игру, но обозленный противник решился на грязные приемы - стал пробовать навалиться на Макса всем телом. Кроме того, попривыкнув к тому, что противник не наносит ударов, он тоже беззаботно опустил руки. Пришла пора наказывать. И Максим наказал - после очередного нырка по удар не то чтобы сокрушительно, но крепко приложился в район печени. Это и окончило бой - бедняга рухнул и до десяти отдышаться не смог. Теперь произнесенная диктором фамилия Белый была встречена аплодисментами. Юноша глотнул первую малюсенькую порцию ядовитого напитка - славы.
– Ты видел, нет, ты видел, кого я заманил? И ты хорош - какой спектакль устроил. Ты прав, дружище, это- фишка. Если, конечно… - Фрол не договорил и потянул солидный глоток темного пива. Они с Синицей вновь сидели в их излюбленном баре. Только теперь, вечером, подвальчик был набит людьми, дымом, запахом спиртного и людским гомоном. Пить здесь и сейчас какие бы то ни было квасы или фанты было бы подозрительным. Да и не хотелось. От перспектив кружилась голова, и друзья собирались отпраздновать первый успех. Но без гусарства и без эйфории, чтобы не спугнуть фортуну. А фортуна, вроде бы, поворачивалась к ним лицом. Действительно, сегодня Фролу неслыханно повезло. Он сватал на эти, вроде бы заштатные соревнования пацанов, всего лишь мелкого клерка великой подпольной спортиндустрии. А с ним приехала (или наоборот?) сама Элен, она же Ленка - Итальянка, она же… гм…гм… Ну, это не при ней и лучше - не принародно. Толи в попытках разогнать очередную депрессию, то ли решив позаниматься селекцией, то ли из желания побраконьерничать в заповеднике, но Ленка пришла на соревнования, поскучала и уже хотела уходить, когда на ринге начал вытворять свои чудеса Белый.
– Знаешь, у нее после первых же финтов просто глаза загорелись. Ты видел, как она хохотала? До слез! А потом свистеть начала! Видел?
– Мельком. Ты же мое правило знаешь - во время боя - только бой.
– Ну, много потерял. Хотя, наверстаешь. Завтра обязательно заявится, а куда конь с копытом. Завтра соберутся. За начало! - Фрол двинул бокалом в сторону бокала Сина.
– Да ты чего такой хмурый? Боишься, завтра он будет хуже?
– Да нет. - Синицын воровато оглянулся по сторонам и закурил. - Да, опять начал - ответил он на вопросительный взгляд коллеги. Эта борьба, наверное, на всю жизнь. Да ладно, - махнул он рукой. Не об этом сейчас. Понимаешь, хлопец он уж больно самостоятельный. Упрямый. Как с ним будем говорить об этом - не знаю.
– А ты и не говори пока. Пусть на республике победит, а там и разговор поведем. Это у нас когда, через месяц?
– Раньше. Но он может и не поехать. Он и сюда приехал какие-то свои дела обделывать. Сразу после боя привел себя в порядок и смотался. Ребята говорят - и сейчас его нет.
– И ты терпишь такие нарушения режима? - изумился Фрол.
– Я пообещал не соваться. И какой там режим? Этот дар у него не от тренировок - от Бога или от черта, не знаю. Знаешь, как он восстанавливается? - тренер наклонился к коллеге и почему- то шепотом рассказал - на солнце смотрит.
– Ну, это юношеские психи. Интересничает. Или, по- нашему, выстебывается.
– Если бы, - вздохнул Син. Но с таким талантищем надо терпеть.
– Только не давай на себе ездить. А завтра, скажи, чтобы себя показал бойцом. Артистом он уже побыл.
– Если он раз по бойцовски двинет, бой окончится.
– Ничего, мы ему панчера подберем. Есть пару ребятишечек на примете. Вот пусть и покажется.
– Ладно, вздохнул Син.
– Подожди- подожди. Ты чего вздыхаешь? Тебе что не нравится? Сам напросился. А в этих играх здесь правила уже другие.
– Да нет, мне просто этих спаррингов жаль.
– Ну, это ваше дело. Дай нормальную установку, что калечить ребят негоже, что бокс - это не мордобой, а искусство, что это надо показать… В общем, действуй. И расслабься. У нас все получится. Вздрогнем. Они выпили и вскоре ударились в богатые воспоминания.
Глава 19
