Екатерина Тимохова - Сафари во времени
– Но зачем? – спросила Катрина.
– Затем, что это похитители не только людей, но и животных. Браконьеры, – лицо Томми скривилось. – За ними уже давно идет охота. Это очень хорошо, что мы нашли их логово!
– Том, – усмехнулся Алексей, – это не мы нашли их логово, а их логово нашло нас! Ты вообще-то сидишь взаперти вместе с нами, забыл?
– Все равно, нельзя сдаваться, – упрямо мотнул головой тот.
– У тебя есть план?
– А где Такавири? – спросил Том и удивился, увидел наши хмурые лица. – В чем дело?
– Этот предатель переметнулся на сторону врага, как только представилась возможность, – процедил сквозь зубы Вадим.
– Может, он притворился? – с надеждой предположила Катрина. – Он казался весьма приятным человеком. Много рассказывал…
– Мечтай! – бросил ей Вадим.
– Но ведь есть еще Ольга и Борис! – не сдавалась я. – Им удалось сбежать, они приведут помощь.
– Если их тоже не поймали.
– Вадим, ты такой пессимист! – возмутилась я, подошла к двери и с силой постучала. – Эй, кто-нибудь!
– Ты что делаешь? – Надежнецкий подскочил ко мне и отстранил от двери.
– Этому амбалу все равно нужна я. Роме плохо. Нет смысла сидеть тут и чего-то ждать.
Но на мои крики никто не откликнулся. Было ощущение, что о нас все забыли. Алексей и Вадим поочередно пытались добиться от злодеев хотя бы воды, но те оставались глухи к нашим просьбам.
Часа через четыре, когда пришло время справить естественную нужду, мы стали затравленно переглядываться. В сарае не было никаких удобств, даже малюсенькой перегородки или выемки, чтобы можно было уединиться. Я, вспомнив свое заточение на заброшенном заводе, ожидала самого худшего. Долго ли мы так протянем, все в одном помещении, без еды и воды?
Мужчины соорудили нам "дамскую комнату", навалив в дальнюю часть здания кучу гниющего сена. Мы с Катриной, сгорая от унижения, воспользовались "туалетом". Мужчины тоже по очереди посетили это заведение.
К запаху мы уже притерпелись, так что все было не так ужасно. Алексей, Томми и Вадим заняли наблюдательные пункты около дыр в стенах, пытаясь разглядеть, что творится в лагере пиратов. Ничего особенного это не дало – был виден лишь буш и пара охранников с ружьями, которые никак не реагировали на наши призывы. Неподалеку была расчищена зона для костра, в котле тушилось мясо, донося до нас умопомрачительные запахи. Такавири тоже не было видно, несмотря на планы Быка сделать его нашим тюремщиком.
Ничего не добившись, мы решили отдохнуть. Уже почти стемнело, там, на свободе, завели свою ночную песнь цикады. Обессиленные, все сели на пол и привалились к стенам нашего вынужденного укрытия, пытаясь задремать. По песку, который заменял пол, шурша, ползали многочисленные жуки и таракашки. Я кинула взгляд на подругу, в сумрачном свете мне был виден ее силуэт. Как раз в этот момент она дернула ногой, сбрасывая насекомое, и обреченно зажмурилась. Мне стало жаль ее. Ведь Катрина настоящая городская девушка. Все эти джунгли, опасности и приключения не для нее. Если мы выберемся из этой передряги, не думаю, что она когда-либо высунет нос даже за пределы Москвы.
Подруга нежно положила голову на здоровое плечо Романа и прижалась к нему. Тот обнял ее и чмокнул в макушку. Я села рядом между Вадимом и Алексеем, воспользовавшись грубо сколоченными досками как опорой. Закрыла глаза и задремала.
Разбудил меня какой-то неестественный хохот. Резко вскочив, словно от толчка, я в ужасе уставилась вперед, но ничего не увидела. На миг я подумала, что ослепла, но потом поняла, что в сарае, где нас держали, было очень темно, а "за окном" царила ночь. Справа послышался шорох – Пешехонов нашел мою руку в темноте и успокаивающе сжал ее.
– Не бойся, – прошептал он. – Это гиены.
Я сжала его руку в ответ. Наверно, он почувствовал мой страх, потому что все так же шепотом продолжил:
– Знаешь, все это мне напомнило один бородатый анекдот… пошли как-то двое друзей в поход в лес… лежат ночью, любуются звездами…
Мне уже стало смешно, и я захихикала.
– Мы тут как на ладони, – вдруг громко слева произнес Вадим. – Нужно бежать, пока ночь. Тут всего двое охранников, мы сможем их одолеть!
– Да ты с ума сошел, – возразил ему Томми. Было ощущение, что я одна спала, а остальные бодрствовали. – Даже если мы выберемся из сарая, идти по ночному бушу – это самоубийство.
– Не хочется быть сожранной гиеной, – поежилась я.
– Гиены считаются падальщиками, – ответил Том. – Но могут и на человека напасть, если голодны. Бывают даже случаи, когда львы подбирают добычу за ними, а не наоборот. Сейчас их наверняка привлек запах мяса.
– Может, они слопают наших охранников? – с надеждой предположил Алексей.
Снаружи послышались выстрелы, скулеж гиен и торопливый топот. Человек разумный, умеющий добывать огонь и стрелять из палки, вновь доминировал над неразумными животными.
– Ребята, – раздался испуганный голос Катрины, – Роман весь горит!
– У него могло начаться воспаление, – озабоченным тоном произнес Томми. – Нужно осмотреть рану.
– Тьма такая, хоть глаз выколи! – подруга была в отчаянии. – Я ничего не вижу!
– Я же говорю, нужно попытаться убежать, пока не поздно! – гнул свое Вадим.
– Можно попытаться поднять суматоху, – предложил Алексей. – Нам нужны хоть какие-то медикаменты. Раз поднялась температура, значит, началось заражение.
– Да они нас всех со злости пристрелят ночью! Говорю же, надо выломать пару досок и бежать, пока они дрыхнут.
– Ты в этом так уверен? Бык пригрозил им смертной казнью в случае нашего побега. Не думаю, что они такие дураки, чтобы просто лечь спать. Наверняка, затаились неподалеку.
– Повторяю, соваться в буш ночью нет смысла. До рассвета остался какой-то час, – сказал Том. – Мы увидим, что с раной Романа и решим, что делать. Я уверен, нас не будут держать тут до бесконечности.
Я была с ним согласна. Человеческий глаз ничего не увидит в темное время суток – это время животных и суровой охоты. Вдалеке раздался раскатистый львиный рык, но не пробуждая, как было обещано Томом, а заставляя оцепенеть от страха. Львиный голос заставил нас почувствовать первобытный ужас, представить огромного хищника, вышедшего на охоту в тени своей сообщницы ночи. Даже Вадим умолк, не решаясь больше подбивать нас на неразумные подвиги.
Том во всем оказался прав. Когда начало светать, он осмотрел плечо раненого и покачал головой. Багровый синяк расплылся вокруг пулевого отверстия, которое покрылось белесой коркой. При малейшем движении рана вскрывалась, и оттуда начинали сочиться кровь и сукровица. Искандерова ощутимо знобило, хотя уже становилось душно. Несмотря на ранние часы, в буш уже просочилась жара, характерная для этого периода года.
