Николай Романецкий - Рубикон, или Мир в латах
— Не знаю. Я его давно не видел… Пошли!
Они поднялись на второй этаж, открыли дверь, около которой маячил высоченный десантник. Вошли.
Седой лежал на уцелевшем диване. Голову его украшала белая повязка, с левой стороны сквозь бинт явственно проступало кровавое пятно. Лицо раненого было бледно, глаза закрыты. Около него хлопотал врач, молодой парень в форме десантника. При появлении Гиборьяна он вдруг засуетился, заволновался, забормотал о неподходящих условиях и отсутствии нужного оборудования.
— Как он? — спросил Гиборьян, внимательно разглядывая лицо раненого.
— Приходит в себя, — доложил врач.
Карне с любопытством озирал разгромленное помещение, удивляясь количеству обломков. Из дыры в стене явственно тянуло сквозняком.
— Может, его вынести отсюда? — сказал Гиборьян, глядя почему-то на Карне.
— Ни в коем случае! — запротестовал врач. — Боюсь, он тогда нескоро заговорит.
— Я вижу, вы с ними не очень-то церемонились, — сказал Карне, кивая на дыру в стене.
— Это не мы, — ответил Десницкий. — Это они сами. Видно, не хотели, чтобы мы увидели, что здесь имелось… И помощи, судя по всему, им ждать было неоткуда.
— Странно… — произнес Карне. — Может, они и не нуждались в помощи?
Гиборьян посмотрел на него с удивлением, но Карне больше ничего не сказал.
— Всему этому должно быть объяснение. — Десницкий кивнул в сторону раненого. — Может быть, он объяснит?
Карне с осуждением покачал головой.
— Что? — быстро спросил Гиборьян.
— Слепо работали, — сказал Карне равнодушно, словно речь шла о давних и далеких событиях, не имеющих с настоящим ничего общего. Так, страничка из учебника истории, давно по-настоящему никого не трогающая.
— Так ведь это ты был нашими глазами! — возмутился Десницкий.
Гиборьян жестом остановил его.
— Слабоваты оказались глаза, — сказал Карне.
— Не ты один в этом виноват, — заметил Гиборьян.
— А кто? Артур?
— И не Артур. — Гиборьян махнул рукой. — Теперь это совершенно неважно. Главное, что сигнала отсюда господа кригеры уже никогда никому не подадут!
Булькающий тихий смех был ему ответом. Все обернулись. Седой, приподнявшись на локтях, смотрел на Гиборьяна и смеялся. Смех был нехороший, прямо-таки издевательский был смех. Словно не кригер лежал у ног десантников, а они, десантники, валялись перед ним, потерянные, бессильные, побежденные.
— Кретины! — прохрипел седой. — Что вы понимаете?.. Он уже подан, сигнал, о котором вы так печетесь!
Гиборьян вздрогнул и издал странный звук. Будто ворона каркнула.
— Что ты сказал? — проговорил он тихо.
— Кретины! — повторил кригер. Голос его окреп. — Бойцы-миротворцы!.. Вы даже не представляете, что своим штурмом подписали смертный приговор нескольким десяткам миллионов человек! Бежать надо, кричать надо на всех углах: может, кто успеет спастись…
Карне посмотрел на Гиборьяна. Тот снова был спокоен.
— Глупый! — ласково сказал Гиборьян. — Это вы, кригеры — кретины. Не считайте себя умнее других! Ничего из вашего Ультиматума не вышло и не выйдет. Все критические районы прикрыты. К реакторам мышь не проскочит. Так что ваша ставка на Д-излучатели бита!
Седой опять рассмеялся, с трудом, хрипло.
— Мышь, может быть, и не проскочит… Только Ультиматум не на мышах держится. И не на каких-то там Д-излучателях!
Гиборьян застыл. Потом странно оглянулся, будто кого-то искал, и подскочил к раненому.
— Врешь! — прошипел он, расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. — Врешь!.. А ну, выкладывай! — Он ткнул седого стволом в бок. — Иначе пристрелю, как бешеного пса!
Седой поморщился от боли.
— Стреляй! Мне все равно! — Глаза его начали закатываться. — Стреляй, убийца! — Он обмяк.
Гиборьян повернулся к врачу.
— Укол!!!
— Момент! — Врач схватил шприц.
— Нет! — гаркнул Гиборьян. — Другой укол!
Врач растерянно захлопал ресницами.
— Другой укол! — гаркнул Гиборьян.
— Нельзя, шеф! Он же не выдержит!
Пистолет в руке Гиборьяна повернулся в сторону врача. Тот с испугом посмотрел на оружие. Гиборьян медленно, нехотя, опустил руку, засунул оружие в кобуру.
— Милый! — ласково сказал он. — Ты пойми — надо!
— Нет-нет! Я не могу! Это же убийство!
— Милый! — повторил Гиборьян. — Теперь не время для сопливого гуманизма. Ты же слышал — миллионы жизней под угрозой. Господь простит нас…
Карне вдруг фыркнул, но на него никто не обратил внимания. К врачу подошел Десницкий.
— Иржи! — Он положил врачу руку на плечо, потряс его. — Иржи! Командир прав: теперь не время!..
Врач смотрел то на него, то на Гиборьяна.
— В конце концов, давай, сам сделаю, — сказал Гиборьян. — Если ты боишься, Иржи…
— Нет, — прошептал Иржи. — Я врач, и это моя ответственность.
Он открыл чемоданчик, достал из него пластиковую ампулу, свернул колпачок и, вонзив открывшуюся иглу в левую руку седого, сдавил ампулу двумя пальцами.
— Делайте, что хотите! — Он отошел в сторону и сел прямо на пол, ни на кого не глядя.
Седой шевельнулся, открыл глаза. Гиборьян подошел к нему, наклонился. Достал из кармана диктофон, включил.
— Узнаешь меня, Сковородников?
Седой слабо улыбнулся.
— Я тебя давно узнал, Гиборьян!
— Не думал я, что это ты тут окажешься. Бывший юндовец и — на тебе! — кригер…
— Вы много о чем не думали! Да и я вместе с вами.
— Например?..
— Например, о том, что другие — тоже люди.
— Не дави на слезу, Сковородников. Лучше рассказывай, чем вы здесь занимались.
— Мы многим тут занимались!.. У тебя времени не хватит все выслушивать.
— Говори главное!
— А главное в том, что вы глупцы. Я тебе это уже сказал.
Гиборьян обернулся к врачу.
— Еще укол!
Врач повиновался. Молча подошел, молча раскрыл чемоданчик. И только пальцы слегка дрожали, когда сворачивал колпачок. Седой сопротивления не оказывал. Он только дернулся, когда игла вошла в руку. Глаза его затуманились.
— Выйдите все, — сказал тихо Гиборьян. И вдруг заорал: — Вон!!! В коридор!
Десницкого и врача словно ветром сдуло. Гиборьян повернулся к Карне.
— А ты чего?..
Карне пристально смотрел на Гиборьяна.
— Ладно! — сказал тот. — Можешь остаться. Только не пожалей потом…
— Спасибо! — Карне усмехнулся.
Гиборьян снова наклонился к седому.
— В чем суть Ультиматума? — спросил он стальным голосом.
— В разрушении реакторов на АЭС, — ответил седой.
— С помощью Д-излучателей?
— Нет. Д-излучателей не существует. Это была дезинформация.
— Каким же образом будет осуществлен Ультиматум?
