Ник Перумов - Разрешенное волшебство
— Изменена? Как же так? Ты изменил заклинание, полученное от Учителя?
— А разве ты этого не делала? — в свою очередь изумился Твердислав. — Разве вы с Фатимой…
— Мы, конечно, придумывали, но в соответствии с тем…
— Ну, считай, что это тоже “в соответствии”, — пожал плечами парень.
Джейана сочла за лучшее промолчать. Стоило им выйти из поселка, как Твердислава точно подменили. Другой стал. Совсем другой.
Они примолкли, смотря на огонь. Над головами сгущалась ночь; нечисть выходила на охоту, а в клане часовые лишний раз проверяли тетивы самострелов.
— Пора. — Твердислав бросил в пламя первую щепотку чёрного порошка — истолченные в пыль семена цветка-мечтальника, чей аромат помогает оторваться от грубой реальности, уносясь в мир прекрасных, полувоздушных грез. Учитель всегда строго-настрого запрещал использовать это могучее средство, чтобы ненароком не пристраститься к
нему чересчур сильно, отчего запросто можно было умереть.
Порошок вспыхнул. Сладковатый аромат пополз над полянкой; Джейана поспешно зажала нос и задержала дыхание. Дым семян мечтальника действует совсем недолго, быстро рассеиваясь.
Твердислав же, напротив, вдохнул его полной грудью. Глаза его быстро расширились, лихорадочно заблестели, на щеках проступил нездоровый румянец. Юноша быстро проваливался в полубред-полуявь, нарушив все запреты Учителя и десятикратно превысив дозу.
Губы шептали слова заклятий. Но ещё важнее слов были усилия воли. Из глубин памяти вновь поднялась золотистая тонкая пыль, странная кровь летающего зверя, кровь, что сочилась из нанесенных когтями Фантома ран. Сейчас Твердислав ощущал её запах, этой крови, её мерзкий вкус и, мыслью поднимаясь над лесом, видел на чёрном фоне сливающихся в сплошной ковер древесных крон яркий, отлично заметный золотистый след. Тварь не успела затянуть раны и, направляясь к своему загадочному логову, оставила мстителю возможность погони.
След вёл на запад. Четкий и ровный. Через лес Ближних Пределов, над владениями кланов Петера, Ямато, Н-Гобо, Эрика, и терялся там, вдали, где начинались Дальние Пределы, где обитали Морские кланы (не хорошо знакомые южные, с кем шла торговля через тороватого Лайка, а Закатные, жившие отстранённо и замкнуто). На миг Тверди-ел аву даже показалось, что он различает береговую черту и золотистый росчерк следа, уходящий ещё дальше, в морские просторы, но тут силы его иссякли и видение прервалось.
Джейане стоило немалых трудов привести друга в чувство. Такие порции мечтальника могли свалить с ног любого, даже самого крепкого.
— Да ну разве так можно! — бранила она Тверди-слава. — Себя погубить задумал?
— Н-ничего. Зато теперь я знаю, куда идти.
— Куда же? — Джейана шмыгнула носом. “Да что это такое со мной?”
— На закат. Все прямо и прямо, никуда не сворачивая. До самого моря. И ещё дальше.
Джейана сама насторожила все ловушки, наложила нужные заклятия и заговоры, очертила вокруг места их ночлега три зачарованных круга. Теперь можно было спать спокойно. Назавтра им предстояла дальняя дорога.
Ночь сгущалась.
ЧАСТЬ II. ОГНЕННОЕ КОЛЬЦО
Глава первая
Буян с трудом поднял гудящую голову. Отчего-то она казалась очень, очень тяжелой. Пол, на котором он лежал, казался странно горячим, словно под ним развели огонь.
— О-ох, — простонал парень. Вернее, ему показалось, что он простонал. На самом же деле вместо стона из горл i вырвалось какое-то неразборчивое клокотание. Попробовал подтянуть руку — что-то мерзко заскребло по полу. Заскрежетало.
Буян попытался взглянуть — и только теперь сообразил, что с равным успехом может смотреть и вперед, и назад. Опешил и только успел подумать — наверное, брежу, как увидел наконец свою правую руку. Точнее, то, во что она превратилась.
Остолбенев, Буян глядел на блестящую, точно отполированную чешую, что покрывала могучую длань; под чешуёй перекатывались шары могучих мышц. Ладонь осталась пятипалой, но каждый палец заканчивался теперь стальным изогнутым когтем, точь-в-точь, как у той твари, что убила Ставича и Стойко.
“Великий Дух, — подумал Буян. Потом снова: — Великий Дух! — И наконец: — Вели-и-ик-и-и-й ДУ-У-У-УХ!”
Последние слова превратились в неразличимый вопль ужаса и отчаяния. Буян со всего размаха ударился лбом о твердый пол, явно намереваясь размозжить себе голову.
— Ну-ну, зачем же так, — услыхал он спокойный голос Дромока. Творитель, все ещё в жутком облике “боевой копии”, обошёл корчащегося на полу Буяна и нагнулся к нему.
— Я укрепил твой череп особым образом, — не без гордости сообщил он. — Так что оставь эти суицидальные попытки.
— Чего? — невольно вырвалось у парня.
— Не старайся покончить с собой, — охотно пояснил Дромок, складывая лапы на груди и забавно почесывая чешую стальными крючьями когтей, точно блохастый пес. — Я учёл этот фактор. Команды на самоуничтожение будут блокированы. Хотя, должен тебе заметить, было бы весьма занимательно даже с точки зрения Большой Программы выяснить, что толкает тебя к самоуничтожению. Поднимись!
Точно сомнамбула, Буян исполнил приказ.
— Хорошо, хорошо, очень хорошо, — бормотал Дромок, ходя кругами вокруг своего нового творения. — И тут хорошо, и там. А вот это наверняка понравится Ольтее… А может, и нет…
Буяну вдруг все стало безразлично. Вернее, он внезапно перестал думать. Смотрел на Дромока, не чувствуя ничего — ни страха, ни ненависти. В памяти остались мельчайшие подробности того, как из него, Буяна, делали эту “копию”, осталось и то, ЧТО он при этом испытал.
— Очень хорошо, — вновь повторило чудище. — Имплантация прошла успешно. Ну что ж, ты можешь идти. Посмотрим, как покажет себя этот возмущающий фактор. Отличная проверка для моих новых копий.
В глотке Буяна всклокотало. Как хотел он броситься на эту наглую тварь, размозжить одним ударом, разорвать на части! Однако стоило ему сделать первый шаг к ненавистному мучителю, как по всему
телу прокатилась стремительная судорога боли, мир померк, глаза заволокло тьмой, и всё, что он смог сделать, — это в корчах повалиться на пол.
Дромок веселился, точно ребенок, получивший в подарок новую игрушку.
— Замечательно, превосходно, сногсшибательно! Блокиратор функционирует нормально. Ты на меня не бросайся, — без всякого злорадства или ехидства посоветовал Творитель Буяну. — Ты подумай лучше, какое у тебя теперь тело! Какая преотличная копия! Ты можешь есть всё что угодно — кору с деревьев, траву, ветки или мясо дичи, если захочешь. Тебя не застигнут врасплох во сне. Ты можешь карабкаться по отвесным скалам, плавать под водой сколько тебе угодно, перепрыгивать широкие рвы. Твои челюсти развивают такое усилие на сжатие, что перед ними не устоит даже железо. Зубы твои — из специального твердотельного сплава. Ими можно даже дробить камни. Ты понимаешь? И, потом, срок функционирования этой копии очень долог. Первые признаки износа появятся не ранее, чем через сто — сто двадцать солнечных лет. Ну а там мы тебя модернизируем. И никакой Вели— / кий Дух не будет над тобой властен! Иди сюда, взгляни в зеркало!
