По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Кто были эти люди?

Майло приоткрыл рот и тяжело вздохнул.

— За те несколько дней, что я здесь, столько всего произошло. Я устроил диверсию на корабле этого человека, чтобы получить информацию об отце. Оказывается, он совсем не тот человек, за которого я его принимал. Не будет преувеличением сказать, что мне стыдно быть его сыном.

— Не может быть, чтобы все было так плохо, а? — Я с беспокойством наблюдала за ним.

Майло достал из кармана компас. Он говорил, пристально глядя на инструмент, который держал в руке, и водил большим и указательным пальцами по ободку. Он рассказал мне о своем отце, о торговле рабами и русалками и обо всем остальном, через что ему пришлось пройти с тех пор, как он очнулся на берегах Нассау.

— Из-за него погибли мои мать и брат. Он с головой ушел в детали сделки, которые я так до конца и не выяснил. И они за это заплатили. — Он убрал компас и расправил плечи. — И теперь я заставляю тебя расплачиваться за мои ошибки.

Мы сидели молча, когда он протянул руку, чтобы коснуться моего лица. Он нежно провел кончиками пальцев по поцарапанной коже на моей щеке.

— Я никогда не смогу сказать, что сожалею, достаточное количество раз, — прошептал он.

— Это мне следует извиниться, — сказала я, опустив глаза. Я хотела сказать ему, что чувствовала, будто теряю себя. Я хотела, чтобы он понял, почему я должна сожалеть. Но не знала, как выразить это словами. Но все равно попыталась. — Прости, что оттолкнула тебя. Еще до того, как все это случилось. До того, как мы оказались здесь… — Я посмотрела на него. — Но с тех пор, как мы здесь, стало еще хуже.

— Что ты имеешь в виду? — Майло склонил голову набок и приподнял бровь.

— Я имею в виду, что это почти как… будто какая-то часть меня хочет быть холодной и жестокой. Часть меня хочет делать то, чего я бы никогда не сделала. И иногда она побеждает.

— Какие вещи?

— Например, сказать тебе, что ты мне не нужен. И срываться на МакКензи, когда она просто пытается помочь. И это все равно, что пытаться взять под контроль целый пиратский корабль прямо на глазах у его капитана. И как… как…

Я затихла. Я не могла рассказать ему о Беллами. Внутренний голос говорил мне этого не делать.

«Секреты никому не повредят. Но если я расскажу ему, то это случится».

— И это все? — Майло наклонился вперед.

Понимая, что это неправильно, я кивнула. Майло выглядел почти раздавленным. Он выпрямился и отвел взгляд.

— Так значит… значит ли это, что вы с Беллами… это была ты? Настоящая ты?

Что-то сжало мое сердце, словно тисками.

— Откуда ты знаешь об этом? — прошипела я. Сирена вернулась.

— Я видел вас. В доках. Вы двое выглядели… близкими. И ты смотрела прямо на меня, будто ненавидела меня.

— Я… я даже не помню, как я это делала. Мне показалось, что я кого-то видела, но не была уверена. Я не видела твоего лица. Должно быть, тогда это меня контролировало.

— Ну, после этого я ушел. Это меня раздавило. Но потом Ной сказал мне, что ты странно себя ведешь, и я подумал, может быть…

— Беллами спас меня. А чего ты ожидал?

О, нет.

Майло встал, его взгляд стал жестче.

— Я не знаю. Не знаю, чего ожидал. Может быть, ты скажешь ему, что не хочешь и не нуждаешься в его помощи, как ты сказала мне.

Я слышала его слова, но эта темная, ужасная сторона меня наслаждалась болью, которую я чувствовала в нем. Я вскочила на ноги и шагнула к нему, в тусклый свет свечи, горевшей в комнате.

«Не говори этого. Нет. Да. Скажи это».

— Может быть, он и правда был мне нужен. Может быть, я хотела его.

Майло шагнул ко мне, стиснув зубы, и обеими руками схватил меня за плечи.

— Почему? Почему ты так говоришь, Катрина? — Даже сквозь его стиснутые зубы и стальной взгляд я могла сказать, как сильно он старался скрыть боль, которую почувствовал от моих слов.

Он опустил взгляд, чтобы встретиться с моим, словно изучая мои глаза. Когда он замолчал, я поняла, что он заметил это. Но я была рада. Я была рада, что он мог видеть, что другая сторона меня была здесь и контролировала ситуацию. Я хотела, чтобы он знал, что это не я сказала ему это.

— Твои глаза, — прорычал он.

— Значит, ты видишь это. — Я улыбнулась, зная, что он заметил мои холодные голубые глаза. — Теперь ты понимаешь, почему я в тебе не нуждаюсь? У меня есть вся сила и защита, которые мне нужны, прямо здесь.

«Заткнись.»

Я закрыла глаза. Я не могла позволить ей победить. Я никогда еще так сильно не боролась с сиреной внутри себя. Но я подумала о Майло, и на мгновение… всего на мгновение… Я вырвалась от нее.

— Майло, это не я! Не слушай ее… меня… что бы я ни говорила, когда у меня голубые глаза. — Слова вырвались с таким отчаянием, что я чуть не подавилась ими. Я не знала, сколько у меня было времени, прежде чем ко мне вернется голос.

— Я знаю, — вздохнул он. — Я боялся, что именно это с тобой и случилось, когда Ной сказал, что ты ведешь себя странно.

— Что? Что со мной случилось?

Он заколебался, оглядывая комнату, будто не был уверен, что говорить здесь безопасно.

— Давай спустимся вниз и поедим с остальными. Я объясню там. Они тоже заслуживают того, чтобы знать.

— Хорошо. — Я обхватила себя руками, стыдясь того, каким чудовищем я стала, когда меньше всего этого ожидала. Но я держала все под контролем. На данный момент. Но мне все равно нужно будет возместить нанесенный ущерб. Потому что, как бы я ни признавалась, что чувствовала себя так, словно меня обожгло огнем, во всем, что я говорила, всегда была доля правды, когда включалась сирена.

Вернувшись в таверну, мы остались одни, держась самых темных уголков заведения, чтобы не попадаться на глаза. Но мы набросились на тушеную свинину с овощами так, словно это было лучшее, что мы когда-либо пробовали.

— Мы должны продержаться дольше, — заметил Майло. — У меня осталось только на то, чтобы купить еды на дорогу. Если только на корабле, который мы захватим, не окажется чего-нибудь съестного.

Мы все кивнули, слишком голодные, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. МакКензи быстро показала ему большой палец и продолжила есть рагу. Я тоже поела, но что-то тяжелое все еще туманило мой разум. Я боялась, что в любой момент могу снова потеряться в другой версии себя, которая постоянно подстерегала меня. Был просто вопрос времени, когда что-то случится, что даст мне повод быть эгоистичной.

— Кое-что еще, — добавил Майло, и я оживилась, чтобы послушать. — Как мы все уже заметили, Катрине приходится иметь дело с чем-то, что делает ее… ну, не самой собой. — МакКензи и Ной кивнули, побуждая его продолжать. — Еще на корабле Вальдеса, когда мы ловили русалок, я заметил, что чем дольше они находились вне воды, тем более злобными становились. В конце концов, Вальдес помещал их в специальные резервуары с морской водой, чтобы они были более… приятными. — Все взгляды за столом устремились на меня. Мне захотелось отползти подальше и спрятаться.

— То есть, ты хочешь сказать, что Катрине нужно стать настоящей русалкой, чтобы прийти в себя? — спросила МакКензи, откусывая кусочек хлеба.

— Я хочу сказать, что, исходя из того, что я знаю о русалках, это имело бы смысл. — Майло положил руки на стол и посмотрел на меня.

Я подумала, не это ли сделало Корделию такой безжалостной. Она физически не могла вернуться в свой русалочий облик и была вынуждена веками находиться на суше. Так что, возможно, именно поэтому в ее сердце воцарилась неизлечимая тьма. Когда я, наконец, набралась смелости заговорить, отложила ложку и обратилась к нему.

— Я пыталась это сделать, когда прыгнула за борт на корабле Беллами. Я хотела найти тебя. Я была готова на все, чтобы найти тебя. Но у меня также было странное чувство… как потребность… тяга просто… погрузиться. Я хотела быть в воде, и я не могла игнорировать это. Но я не изменилась.

Майло посмотрел на меня так, словно я только что отгадала его загадку. Но, в конце концов, он положил локти на стол и заговорил.