Павел Торопов - Каменный меч
— И спасение пришло. — Руд сжал руки на посохе. — Энергия Самоцветов позволила сделать разведку эффективней, а разработку найденных залежей — интенсивней. Основатели Лиги даже смогли связаться с отдалёнными городами и продемонстрировать первые образцы породы. С тех пор козни Лиги Ог-Рорд потеряли всякое значение, и наша страна никогда больше не знала голода и недостатка. Всё это далось ценой воровства и лжи.
— В тайну тогда были посвящены двадцать шесть гномов. — Магнут продолжал, сложив руки на груди. — Среди них — три священника, служителя Церкви Пророка, которые стали в итоге высшими иерархами Лиги. Мы построили Зелёную Долю и Храм, чтобы исключить любые разработки в направлении этой пещеры. Запечатали здесь всё, как могли. С тех пор, тайна передаётся от даоттаров правящих кланов к наследникам и от патриарха церкви — его наследнику. Даже гномы из особого отдела Корпуса Тайн, следящие за окрестностями, не знают, что именно они охраняют.
Мурт Раэрктах поёжился. Увиденное и услышанное здесь поражало даже его. А вид Крондина, обхватившего руками затылок и застывшего на месте, в полной мере демонстрировал, насколько сокрушающе эта правда прозвучит для любого из жителей Лиги.
— Советник. — осторожно начал Мурт. — Не сочтите за дерзость, но… вы понимаете, что грозит Лиге? Тут ведь дело не только в тайне, которая ставит под сомнение все ваши идеалы…
— Нет, господин ладион, я не понимаю. — Магнут смотрел на Крондина, мрачнея всё больше и больше. — Мы тут, к сожалению, сильно связаны в средствах. Из-за этой самой тайны. Опасность разглашения затрудняет исследования. Я, конечно, пытался изучать этот вопрос. Как и мой отец. Пытался узнать, что это за рука с мечом, чем подобное может грозить. Не нашёл ничего конкретного, лишь туманные упоминания, версии. Впрочем, ни одна из этих версий мне не нравится. Охотно послушаю вас. Наверное, маги должны лучше разбираться в подобном. Наверное, мой сын…
— Это ужасная ситуация, Сергей. — сказал Руд после долгого молчания. — Поистине ужасная. Знаешь, есть выражение, что ожидание беды страшнее самой беды? Ну так вот, этот случай — беда и её ожидание в одном флаконе. Несчастье уже произошло, Лига уже живёт с грузом глупой и страшной тайны. Но самый страшный удар впереди. Наши миры пропитаны магией, которая, несмотря на всю хаотичность, подчиняется определённым принципам. Ты сам говорил об этих принципах, выстраивая теорию о собственном проклятии. Принцип воздаяния, возмездия — один из основных. В мелких делах, бытовых мелочах, да даже в крупных делах, где магия не замешана напрямую, этот принцип может срабатывать, может не срабатывать. Но здесь дело не только в воровстве и лжи. Мы обокрали… мы осквернили, правильнее сказать, место, возникшее в результате настоящего чуда. Здесь замешаны силы непредставимых масштабов… я сказал бы «божественные», но это бы было сильным упрощением. Мы не знаем, что произойдёт, и когда это произойдёт. Но магия… предопределение, предназначение, не важно… не может не отреагировать на подобное событие. Нет никаких шансов, чтобы Лига избежала возмездия. Абсолютно никаких.
Тьма ждала. Спустя какое-то время, пятеро тех, кто пришёл разными путями, но видел одно и то же, разошлись. Тьма вновь осталась в одиночестве. Она ждала. Теперь она знала, что произошедшее было знамением конца. Её одиночеству осталось недолго.
Глава 14
Странное ощущение неуютности, враждебности окружающего мира ушло сразу же, как только осталась позади пещера, хранящая главный секрет Лиги Ог-Дразд. Но мрачная история и невероятный облик того места накрепко засели в голове.
— Хм… так что, это всё? — спросил Сергей, пытаясь отвлечься. — Наше… путешествие закончилось? Что теперь?
— Вообще-то… нет. — ответил Руд. — Осталось ещё одно место. Ещё одно воплощение чуда. Надеюсь, оно поможет разрешить сомнения насчёт твоего проклятия.
— Что?.. — Сергей поднял взгляд на волшебника. — Развеять сомнения? Слушай… А что происходило всё это время? Сколько мы уже ходим по пещерам — две, три недели? Все эти места, все эти истории… зачем это было? Помню, ты говорил, что хочешь показать мне ваш мир, и так далее и тому подобное… Получается, пока это всё было экскурсией? Ты не наблюдал за мной, не оценивал ничего? Твою мать… да, вот теперь я скучаю по своему миру. Там нет всей этой вашей бредятины. Месяцами ходить туда-сюда, пялиться на камни, на кусты, ждать знамения и ни хрена при этом не делать! Ты же вроде великий волшебник, «самый сильный среди гномьего племени» и всё такое прочее — ну и что?! За всё это время так ни черта и не понял?! Сомнения у него…
Несколько секунд Руд остолбенело молчал. А потом начал смеяться. Это был тонкий, негромкий, просачивающийся сквозь зубы смех. Смех того, кто не любил смеяться, не любил давать волю эмоциям — и теперь до последнего держался под их натиском, пытаясь выпустить наружу как можно меньше.
— У меня сомнения? У меня?? — наконец выдавил из себя смеющийся, с болезненно перекошенным лицом, гном. — О, Великий Свод… Да уж… Значит, дружище, хочешь послушать о моих сомнениях? Что ж, изволь…
Продолжил Руд уже спокойнее, хотя и было заметно, что волшебник вошёл в злобный, раздражённый раж:
— Сомнения у меня возникли сразу. Ты очень хорошо сказал «бредятина». Так вот, твоя версия о собственном проклятии — это бредятина. Предполагать, что из какого-то человека, никогда не складывавшего даже простейших заклинаний, вдруг ни с того, ни с сего, начинают вылезать какие-то растения-убийцы — это тоже бредятина. Однако, дело серьёзное, и проверить, конечно, надо было. Сначала ты разбивал световые кристаллы куском моего посоха — ситуация разрушения, разламывания, да ещё с излучением от мощного магического артефакта, да ещё по свежим следам… И ничего. Затем тебя прозондировало существо, чья чувствительность к «злой магии», к энергетическому диссонансу, беспрецедентна. Ты уже больше недели носишь в кармане созданный мной маячок. Я вводил тебя в глубокий транс, изменяющий и обнажающий сознание. Ничего. Я не вижу в тебе магии, способной на то, что произошло. И никто не увидел бы.
Волшебник замолчал. Казалось, что он сказал всё, что хотел, но когда Сергей собрался задать вопрос, Руд вновь заговорил:
— По поводу твоей версии. Дескать, ты вывалил на родных безжалостную правду, разрушил им жизнь — и законы наших миров наказали тебя за это. Так вот — магия, судьба, предопределение в наших мирах никогда не наказывает за правду. Никогда. Сколь бы чудовищной правда ни была, какие бы разрушения ни принесла. Этим, кстати говоря, порой пользуются особенно искушённые злодеи. В общем, я не сомневаюсь, что причина тех разрушений — не в тебе. И потому, о чём уже сказал, и потому, что ты просто кажешься слишком хорошим человеком, чтобы носить в себе такое зло. Однако, есть одна проблема. Ты кое в чём прав насчёт наших миров. Наша магия, чтоб её, порой может претворять в реальность самую настоящую бредятину. Сметать всё расчёты, как будто их никогда не было. Особенно, когда в дело вступает что-то новое, неведомое, вроде этого Леса. Поэтому, мы давно привыкли полагаться не только на расчёты, но и на нашу веру. На чистоту помыслов, если угодно. Мы верим и идём вперёд. И да, у меня нет сомнений, что ты не несёшь в себе зла. Я верю в это. Но этого недостаточно. Потому что не только мне придётся встречать испытания, что готовит грядущее. Их придётся встречать и тебе. Когда я сказал, что то место поможет развеять сомнения — я имел ввиду не свои сомнения. А твои. Ту темноту отчаяния, что чуть не заставила тебя прыгнуть в пропасть двадцать дней назад. Ту страшную, уродливую легенду, что ты про себя сочинил. Твой панический страх перед Лесом и веру в его всемогущую злую волю.
