Mirash - Трудная профессия: Смерть
Я демонстративно швырнула ей свою куртку и скинула сапоги. Затем подошла к кровати, сняла со спинки полотенце и взяла пакет, с которым ходила в душ. — Женя спокойно повесила мою куртку на вешалку, остальные молча наблюдали.
— Со мной в душ пойдешь? — язвительно спросила я Женю.
— Надо? — осведомилась она.
— Мне точно нет.
— Значит, не пойду. — Она спокойно посторонилась, пропуская меня в душевую.
Я очень долго сидела в кабинке душа, заперевшись изнутри — видеть никого не хотелось, себя показывать тем более. Злость, обида и стыд медленно, но эффективно растворялись в струях горячей воды. Она успокаивала и убаюкивала, смывая слезы и заодно заглушая разговоры в комнате. Наверняка мне перемывали косточки, но я этого не слышала и была этому очень рада. Когда я, наконец, вышла из душевой, в нашей комнате спали уже все, кроме Жени — хотя она и не подавала виду. Я положила вещи на место и тихо подошла к ее кровати.
— Вересная, я выйду на пару минут на крыльцо, воздухом подышать. Сделай одолжение, не организовывай за мной коллективную погоню.
Пока она думала, как отреагировать, я сунула ноги в сапоги, накинула куртку и вышла на крыльцо. От чрезмерно горячего и продолжительного душа у меня немного кружилась голова, я с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух. Придя в себя, я вернулась в комнату, тихо разулась и забралась в кровать.
— Все, Вересная, отбой. Я вернулась, можешь спать. — Негромко сообщила ей я, не удержавшись от шпильки.
— И тебе спокойной ночи. — Невозмутимо ответила Женя.
Глава 15
— Ксения, вставай. На завтрак не успеешь, — потрясла меня за плечо куратор.
— Не хочу на завтрак, — пробормотала я, натягивая одеяло на голову.
— Как знаешь.
Желудок доходчиво объяснил мне, что я не права. Я дождалась, пока все уйдут из комнаты и выползла из-под одеяла. Все же пойти на завтрак? А как всем смотреть в глаза после вчерашнего? Что вообще теперь делать? Желудок опять вмешался и сообщил, что делать я могу все, что угодно, — после завтрака. Я быстро умылась, оделась, рассовала по карманам нужные вещи, чтобы не возвращаться в домик, когда здесь уже будет целая толпа людей, а сразу уйти гулять.
В столовой была длинная очередь, я взяла поднос и встала в ее конец, стараясь быть незаметной. Куда там…. Если до моего прихода вчерашнее обсуждали и не все, то теперь таковых не осталось. Косые взгляды и обсуждения я смогла выдержать всего несколько минут, после чего вышла из очереди, под смешки сунула поднос обратно в кучу и сбежала на улицу. Ладно, дойду до рынка и куплю что-нибудь поесть…
Весь выходной день я старательно избегала встречи с кем-либо, на обед не пошла совсем, на ужин пришла перед самым закрытием столовой и торопливо поела, забившись в самый дальний угол. После ужина меня отловила куратор и сделала выговор за то, что я весь день мотаюсь не понять где, а меня разыскивают и не знают, что со мной.
— А что со мной? — раздраженно спросила я. — Я ушла в выходной день, в свое свободное время, до отбоя. Я никаких правил не нарушала. С чего вдруг меня разыскивать, других-то не разыскиваете?
— Мягкова, заканчивай изображать непонимание, — напрямую сказала куратор. — Я знаю, что произошло вчера, и все знают. Утром ты убежала из столовой, а потом пропала почти на весь день. Ты бы сама на моем месте не волновалась?
— Я. Ушла. Гулять.
— Хорошо. Я прошу тебя сегодня больше не уходить гулять, а оставаться на базе. Это выполнимо?
— Да, — сквозь зубы ответила я.
— Спасибо. Можешь идти.
Я дошла до домика, быстро схватила вещи и заперлась в душевой. Примерно через час в кабинку постучала Вересная.
— Ксеня, у тебя все в порядке?
Я ей ответила. Не совсем по вопросу, но она удовлетворилась. Да оставьте меня в покое! Я сидела в душевой, чувствуя, что у меня скоро отрастут плавники. В конце концов, уже сама не выдержала, быстро оделась и просочилась в комнату, ни на кого не глядя, забралась под одеяло. Разговоры быстро стихали, утром нужно вставать на первый день последней части учебной практики и многие предпочитали лечь пораньше. А те, кто не предпочитал, не досаждали первым, находя для общения и прогулок места, где они никому не могли помешать. Проворочавшись полночи, я, в конце концов, тоже смогла заснуть.
Утром проснулась, как всегда, от бодрого голоса куратора. Последней в домике встала, в последних рядах сходила на завтрак, пошла обратно в домик собирать вещи. Торопиться на занятия мне было не нужно — ночью я решила уехать с практики. Хватит, наигралась в учебу. Вчера был выходной, я почти ни с кем не сталкивалась. В оставшиеся рабочие дни в количестве девяти штук я почти постоянно буду с людьми, буду слышать их разговоры, буду находиться на виду — нет, я не выдержу и одного дня. Все, Дягилева, ты победила, я еду домой. Сейчас соберу вещи, напишу заявление, сдам постельное белье на склад и буду свободна.
В комнату, постучавшись, вошла Стеклова.
— Ксения, занятия уже начались, тебя преподаватель ищет. Почему опаздываешь?
— Я не пойду.
— То есть как?
— Отчисляюсь с практики.
— Из-за истории с Дягилевой? — я промолчала, вытряхивая подушку из наволочки.
— Ты делаешь большую глупость. Собираешься всю жизнь теперь убегать? Кому и что ты этим докажешь? Клади подушку на место, бери себя в руки и иди на занятия.
— Я не смогу.
— Сможешь. Бери тетрадь и пойдем.
Пять минут назад я была уверена, что уезжаю. А еще была уверена, что все этому только обрадуются и приложат усилия, чтобы мои планы не сорвались. Я была абсолютно не готова к тому, что Наталья Федоровна вдруг станет настаивать на том, чтобы я осталась. Поэтому от ее слов я растерялась и засомневалась, что поступаю правильно.
— Пойдем, я тебя провожу и поговорю с преподавателем, — мягко сказала Наталья Федоровна.
Я нерешительно взяла тетрадь с ручкой, заперла домик и пошла с ней в учебный корпус. Сбежать, что ли, по дороге?.. Тогда уж надо было наотрез отказываться идти сразу, теперь это будет выглядеть еще глупее. Мы подошли к аудитории, паника внутри меня нарастала с каждой секундой, до тошноты и головокружения. Стеклова постучала, пропустила меня вперед и зашла сама. У доски стоял Борисов, за партами сидели те, с кем я уже прошла две части практики. Это меня сильно удивило и немножко отвлекло от переживаний — я остаюсь в своей группе? Докладную проигнорировали, что ли? Странно, обычно так не делалось.
— Андрей Андреевич, это я задержала Ксению по делам, прошу прощения. Она в опоздании не виновата.
