Лорел Гамильтон - Прикосновение полуночи
– У вас есть сотовый телефон?
Он протянул мне трубку, хоть и несколько неуверенно.
– Можно мне сделать междугородный звонок?
– Куда вы собираетесь звонить?
– Вашингтон, округ Колумбия.
Уолтерс глубоко вдохнул.
– Прошу.
Номер я заранее узнала у секретаря королевы. Я надеялась, что использовать его не придется, но в Лос-Анджелесе я повидала достаточно подобных разборок и знала, что копы и фэбээровцы могут принести делу больше вреда, чем пользы, если перегрызутся серьезно. Маркес затевал серьезную грызню.
Услышав мое первое приветствие и просьбу, Маркес выпалил:
– Вы же не звоните президенту Соединенных Штатов?!
– Нет, – сказала я, ожидая соединения, – не ему.
Маркес еще больше нахмурился.
В трубке прозвучал женский голос, и я улыбнулась:
– Как приятно снова вас слышать, миссис президент.
Брови Маркеса взлетели выше лба.
Я впервые встретилась с Джоанной Биллингс, когда ее муж был сенатором. Они приехали на похороны моего отца, и их сожаления звучали искреннее, чем у всех прочих политиков. Позже сенатор Биллингс и его жена несколько раз бывали с визитами в волшебной стране, и я уяснила, что Джоанна Биллингс – фейрифилка. Мой отец учил меня не пренебрегать возможными политическими выгодами, а кроме того, Джоанна мне нравилась. Она не попала под влияние негативного мнения прессы о Неблагом Дворе и отзывалась о нас положительно при каждом удобном случае. Мы обменивались открытками по праздникам, и я настояла, чтобы ей послали персональное приглашение на мою помолвку с Гриффином, на публичное празднование. Она даже как-то навестила меня в колледже, одна, без мужа, просто чтобы узнать, как мои дела. Тогда они с мужем уже пытались привлечь к себе молодых избирателей, и фотография Джоанны с юной американской принцессой эльфов не была бы лишней. Я это понимала и не стала из-за этого относиться к ней хуже. Я пригласила их на церемонию окончания колледжа, и они оба приехали. Несколько раз мы проводили совместные фотосессии, и в последний раз перед своим трехлетним исчезновением я появлялась как раз у них на предвыборном собрании.
После первых дежурных фраз она сказала:
– Я думаю, в такое время вы звоните не для поддержания знакомства?
– Вы правы. – Я коротко обрисовала ей ситуацию.
Секунду или две она помолчала, потом спросила:
– Чего вы хотели бы от меня?
Я пересказала ей наш с Маркесом диалог и добавила:
– Он угрожал, что, если я сейчас не допущу его к делу, он постарается, чтобы ФБР нам вообще не стало помогать, если такая помощь нам понадобится. Не могли бы вы замолвить ему за нас словечко?
Она засмеялась.
– Вы могли действовать по дипломатической линии, могли позвонить вашему послу. Вы могли позвонить десятку разных людей, но вы позвонили мне. Вы ведь мне первой позвонили?
– Да, – подтвердила я.
Она снова засмеялась: я знала, что ей это понравилось. И еще я знала, что ей понравилось, что я не попросила ее поговорить с мужем.
– Передайте ему телефон, – предложила она, и в голосе ее уже появились те мягкие, почти мурлыкающие интонации, с которыми она выступала на радио или телевидении.
Я подала трубку Маркесу. Он уже слегка сдулся. Его участие в разговоре свелось преимущественно к: "Да, мэм. Нет, мэм. Конечно, нет, мэм". Он отдал мне трубку с видом одновременно злобным и тоскливым.
– Думаю, теперь он будет любезней, – сказала она.
– Благодарю от всей души, Джоанна.
– Не забудьте пригласить меня на помолвку, когда наконец выберете жениха. – Она на миг смолкла, потом добавила: – Так грустно получилось с Гриффином... Я видела те снимки, что он передал репортерам. У меня не хватает слов, чтобы выразить, как мне жаль, что он оказался таким подлецом.
– Я это пережила.
– Вот и хорошо.
– И вы получите приглашения и на помолвку, и на свадьбу. Она рассмеялась с искренним удовольствием:
– На свадьбу соберется весь фейриленд! Ох, не могу дождаться!
– Спасибо вам, Джоанна.
Закончив разговор, я повернулась к Маркесу.
– У вас есть еще вопросы, особый агент Маркес?
– Нет, спасибо. Думаю, на сегодня с меня хватит того, что я уже узнал, принцесса Мередит, – сказал он и наградил меня взглядом, сообщившим мне, что я приобрела новой) врага. Боже ты мой, враг, который не стремится меня убить! Это было почти приятно.
– Я могу обратиться к вам и воспользоваться вашей лабораторией, если возникнет такая необходимость? – спокойно спросила я.
– Я обещал миссис Биллингс, что мы вам поможем.
– Прекрасно, – сказала я и повернулась к майору Уолтерсу. Он изо всех сил пытался не выдать свое удовлетворение – да где там! Он просто сиял. Копам вечно достается по шапке от фэбээровцев. На этот раз дубинка перешла в другие руки, и Уолтерс этим наслаждался. Он дотерпел, пока мы скроемся с глаз фэбээровцев за снежной пеленой, и только потом зашелся смехом. Железный самоконтроль.
Глава 15
Холод приложил ладонь к заснеженному склону холма и вызвал дверь. Проем в холме возник с мелодичным звоном, от которого полицейские дружно улыбнулись, не исключая даже майора. В дверь, ведущую в страну фейри, все смертные входят с улыбкой, а вот выходят по-разному. Внутри холма лежал человек, которого отсюда вынесут в черном пластиковом мешке.
Дверь широко растворилась и вспыхнула светом, хотя свет вообще-то был тусклым, я это знала. Он только казался ярким нашим глазам, привыкшим к завьюженной темноте.
Полицейские ввалились в сумрачный коридор и заахали от восторга. Полицейские не выказывают восторга. По крайней мере те, которые уже достаточно долго полицейские. Лучше всего у копов получаются усталый цинизм и вечная скука: бывали, видали, нет-сувениров-не-надо.
Один из копов воскликнул:
– О Господи, какие изумительные цвета!
Стены были голые и серые. Простой камень. Никаких красок.
Майор Уолтерс глазел на эти стены, словно на лучшее зрелище в мире. На всех лицах были написаны восторг и изумление. Кто-то охал и ахал вслух, как при залпах фейерверка. Мы со стражами тупо смотрели на серый камень.
– Рис, ты не забыл предложить нашим гостям бальзам?
– Репортерам он не понадобился, – проворчал он. – Откуда мне было знать, что крутые полицейские и проницательные ученые окажутся менее устойчивы к магии холма?
– Так не должно быть, – нахмурился Холод.
– Почему? – спросила я.
– Королева и вправду дала нам склянки с бальзамом на случай, если кто-то из репортеров поддастся природной магии ситхена, но это всего лишь предосторожность. Главные коридоры ситхена больше полувека на людей так не действовали.
