Нэнси Холдер - Воскрешение
Не рассказать ли остальным о том, что с ней происходило все это время в особняке? Самые близкие, любящие ее люди заслуживали того, чтобы узнать... узнать...
«Что же за мысль крутилась сейчас в голове?» — вздрогнув, оторопело спросила себя Аманда.
Воспоминания о последних минутах, похоже, начисто стерлись из памяти. Она, нахмурившись, пыталась припомнить и разговор, и собственные размышления.
Тщетно... Словно пеленой окутано...
— Аманда? — вдруг окликнул отец. Девушка вздрогнула.
— Прости. Задумалась...
Накатило удивительно странное чувство...
— Как хотите, но пора это заканчивать! — заявил Томми. — Так жить нельзя!
Он метнул взгляд на Кари. И умирать так тоже.
ХОЛЛИ, АЛЕКС, ПАБЛО, АРМАН И ХРАМ ВОЗДУХА
Под Мумбаем
Холли вздрогнула — и проснулась.
Сев на кровати, она оглядела пещеру. Алекс с Арманом ушли. Пабло склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался. Девушка напрягла разум, чтобы увидеть и почувствовать невидимое, рывком достигла границ сознания — но тщетно.
«Нужно сперва целиком себя опустошить. Тогда увидишь то, что за пределами зрения и слуха», — прозвучал в голове голос Пабло.
Мальчик-ведьмак все чаще прибегал к безмолвной речи, по-прежнему не слишком доверяя Алексу.
«Ничего, я тоже не до конца ему доверяю», — ответила она.
По совету Пабло Холли попыталась избавиться от лишнего: мыслей, страхов, снов...
Дважды она глубоко вдохнула и выдохнула, представляя, что вместе с воздухом улетают ненужные думы, однако никаких изменений не заметила.
И в тот же миг услышала... все.
Зазвеневшая в голове какофония звуков и голосов парализовала — на миг девушке почудилось, что ею вновь завладели демоны, но она на корню задушила накатившую панику. Извне, сквозь шум болтовни и помех, над ухом раздался голос Пабло.
— Успокойся. Прислушивайся к чуждому звуку, — говорил он, накрыв ее лицо ладонью, — Ищи разлад. Дисгармонию.
Они дышали в унисон, Холли напрягала слух. Постепенно рокочущее море звуков обрело смысл. Мейв и Станислас занимались любовью. Холли смущенно поспешила переключиться на другое. Джанет в другом конце пещеры молила Богиню дать ей сил, но для чего, Холли не поняла. Где-то вдалеке завывала собака.
— Ты уже близко, — шепнул Пабло. — Я тоже чувствую...
И она услышала. Мгновенно распознала нужный звук: где-то во тьме молились Рогатому Богу.
Храм Воздуха ему не поклонялся. Значит, молился враг.
С громким воплем Холли вскочила на ноги, Пабло метнулся следом, и они ринулись в сторону, откуда доносилась молитва.
— Тревога! — пронзительно кричала девушка, — Предатель! Колдун!
Невидимая волна зла в чистом виде сбила ее с ног. Рядом рухнул задыхающийся мальчик-ведьмак.
— Где, Холли, где? — Взволнованный, взъерошенный, будто со сна, Алекс подбежал и помог девушке подняться.
Тем временем остальные участники ковена, бормоча заклинания, разбирали оружие. Ковен приготовился к битве.
Пабло обернулся к Холли, которая оглядывала пещеру.
— Где Арман? — пробормотала девушка, — Арман умеет управляться с демонами. Если молился колдун, демоны непременно откликнутся. — Она зажгла в ладони огненный шар и уставилась в темноту. — Так где же Арман?
— А где колдун? — настойчиво переспросил Алекс, чуть не встряхнув ее, и крикнул остальным: — Рассредоточиться!
Отряд, готовый к атаке, выстроился в боевом порядке.
— Демоны... — прошептала Холли, не в силах больше сдерживаться.
Столько месяцев она путешествует с Алексом... Все уничтоженные темные ковены были такие слабенькие, что даже пикнуть не успевали. Все встреченные демоны нападали только на Армана, и вскоре ведьма почему-то решила, что демоны — исключительно по его части.
«Ну же, открой глаза! Ты ведь по-прежнему боишься этих тварей!»
Она встряхнулась и, стараясь заглушить внутренний голос, попробовала вспомнить подслушанную молитву — шептал молитву колдун, из плоти и крови, а колдунов Холли не боялась. Вскинув руки, девушка приготовилась к бою.
— Вперед? — сказала она Каррутерсу.
Он улыбнулся в ответ.
Вперед!
АННА ЛУИЗА И РОУЗ
Лондон
Смотрительница лондонского убежища Материнского ковена Анне Луизе никогда не нравилась. Роуз ничего не делала просто так, почти всегда руководствовалась тайным умыслом. Впрочем, она имела широкий круг полезных знакомств и склонность к паранойе. Поэтому из Хитроу Анна Луиза направилась прямиком к ней.
После уничтожения лондонской резиденции Верховного ковена в Материнском начались беспорядки — чему Анна Луиза не удивилась. Похоже, верховная жрица Луна намеренно предоставила разбираться с колдунами другим.
Бессмыслица! Если Верховный ковен поддерживал то, против чего выступал Материнский, почему они сосуществовали, враждуя явно, но в конечном счете бесцельно?
Тут крылось нечто большее, и Анна Луиза намеревалась выяснить, что именно. Оставалось только гадать, почему ее держат в неведении: то ли из-за возраста, то ли из-за способностей, то ли из-за положения, а может быть, всем им, братьям и сестрам по ведьминскому ремеслу, умышленно лгут.
После схватки в парке она на два дня задержалась в Мумбае, рассчитывая отыскать следы Филиппа или Илая — да хотя бы тела. Мысль о смерти Филиппа разрывала сердце, а на гибель Илая Анна Луиза, наоборот, надеялась: он Деверо, туда ему и дорога. Убедившись в тщетности поисков, она в конце концов решила уехать и снова заняться тремя ведьмами.
— Благословенна будь... — прошептала Роуз, едва Анна Луиза переступила порог.
— Благословенна будь, — пробормотала гостья.
Пару минут спустя обе сидели на диване с чашками в руках, с удовольствием потягивая горячий чай. Приготовить хороший чай — настоящее искусство, а британцы свое мастерство оттачивали веками.
— Не подумай, что я не рада гостям, но все-таки... По какому поводу ты пришла? — поинтересовалась Роуз.
Анна Луиза удивленно вскинула бровь.
— Не догадываешься?
Смотрительница побледнела. Тревога в душе
Анны Луизы улеглась: похоже, ведьма что-то натворила и совсем не жаждет, чтобы об этом прознал Материнский ковен.
Она и сама особой любви к ковену не питала, однако пропустить такое не могла. По крайней мере, имея на Роуз компромат, будет легче заручиться ее поддержкой. Ей уже приходилось выступать от Материнского ковена и в роли судьи, и в роли присяжной, как в тот раз, когда ее впервые отправили на встречу с Холли.
Она изобразила холодную улыбку и, строго глядя на ведьму, сказала:
