Анна Этери - Похищение зеленой хризантемы
Меж тем, оживление в зале нарастало как снежный ком, небрежно спущенный с горы. Кое-кто из посетителей решил срочно покинуть гостеприимные стены заведения, ну а другие с искренней радостью, успешно подогретой винными парами и щедрыми возлияниями, с энтузиазмом присоединились к новой забаве. Анемон продолжал успешно уворачиваться от покушений на свою персону и между делом опустошать одну из спасенных бутылок. Глупая улыбка, поселившаяся на его губах раздражала даже Торми стоявшего у стены, что уж говорить про все более распалявшегося неудачами детины, с упорством достойным лучшего применения нападавшего на молодого человека в криво сидящих темных очках. Анемон избежал встречи с тарелкой, оросившей присутствующих мясным рагу и золотистыми кружочками поджаренного картофеля, увернулся от стула, завалившего нетрезвую парочку позади него, и залпа из двух кружек от рассвирепевшей парочки, когда та поднялась, уклонился от изящного полета винной бутылки — лишь темным изумрудом посверкивали стеклянные бутылочные осколки под ногами. Неловким пируэтом поскользнулся на нечистом уже полу и благополучно приземлился под соседний стол, избежав, таким образом, увесистого кулака мужика, которого Лайн окатила пенной жидкостью свистнутой из-под анемонского носа. Сама же зачинщица произвола отбросила в сторону пустую плошку для ягод, и устремилась к предмету мебели, где упокоился учитель.
«Пора!» — подумал Торми, и с душераздирающим ором выломал дверь, которая, к слову сказать, и так на соплях держалась от участившегося ее использования. В помещение ворвались серые струи ливня, охлаждая перегревшуюся братию, находящуюся поблизости от входа.
Громыхнуло, ослепляя таинственно-грозовым светом.
Мальчик, очутившись на улице, почувствовал, как ему за шиворот затекает вода, и поспешил натянуть упавший за спину капюшон. Погодка была все такой же мерзостной и беспросветной. В водяном мареве желтой кляксой растекся фонарь. «Такой же одинокий, как моя жизнь» От горькой мысли его отвлекло появление Лайнерии в мутных потоках небесных излияний, чье плечо отягощала ноша в виде сенсея.
— Поможешь? — девичий голос разорвал пелену молчания, и Торми мужественно подставил свое крепкое плечо.
Разило от Анемона как от пивного погреба.
— Совсем недавно сенсей даже шевелился успешно, — сорвалось недовольное замечание с его губ, но на разговоры не было времени.
— Вперед! — скомандовала Лайнерия.
И они ринулись сквозь завесу дождя, оскальзываясь на грязи, под шелестящий аккомпанемент непогоды, ударными всполохами, освещающими небо.
Вперед. Вперед! Через несколько шагов, Торми уже подумывал сделать передых, как вдруг сенсей внезапно оживился. Воспрял духом, отстранившись от спутников. Мальчик стоял к нему близко, щурясь — защищаясь от вездесущей воды, текущей с волос по лицу, — но не заметил опасности. Металлический скрежет и россыпь искр. Торми отшатнулся, не понимая нападение это или что? В руках Анемона неожиданно образовался стальной веер — старинная реликвия, доставшаяся тому по наследству. Светящиеся брызги — учитель снова отбил летящий снаряд, плюхнувшийся в лужу. Лайнерия внезапно скользнула в ночь за неведомой целью. Кто-то сделал подсечку, и вот ученик Арахуэнте летит спиной в грязь к верху ногами. Удивляясь такому подходу к делу, Торми осознал уже лежа в грязи, что щеку его чем-то окорябало весьма острым. Округу освятила очередная молния. Неуклюжим ударом пьяного тела Анемон вновь отразил летящие из темноты опасные жала, и, оскользнувшись в грязи, сверзился в соседнюю канаву, куда впоследствии сполз и Торми, получая какое-то извращенное удовольствие от подобной возни.
— Он скрылся. Растворился как призрак в ночи… — Лайнерия стояла над ними под дождем, с исходящей от нее аурой неуязвимости. Те силы, что оберегали ее — были непонятными и странными для Торми.
— Кажется, теперь он не сможет идти, — констатировала девочка. — Как думаешь, до рассвета доберемся?
*Сенейя — городок, где занимаются стеклом и хрустальными изделиями
Глава 9 «Загадочная и таинственная»
Распуская слухи, готовьтесь к неожиданным последствиям.
Слова Торми после внушения от учителяВесь остаток ночи Тее не удавалось уснуть, то ей мерещилось, как в комнату вползает полупрозрачное существо и возлагает на нее ледяные ладони, то представлялось лицо Миено с издевательской ухмылкой, его губы шептали: теперь я знаю, кто ты… Когда Тее удавалось отгородиться от призрачных страхов, она вспоминала о Драцене, о том, как некстати ляпнула ее имя герцогу.
Едва начало светлеть, как девушка, облачившись в серое невзрачное одеяние, подчеркивающее строгость и серьезность госпожи Мазахаки, напудрила личико толстым слоем белой пудры, вставила линзы болотного оттенка и напялила парик цвета пыльной ржавчины. Образ завершили очки с тонкой оправой.
Холодный свет утра проникал сквозь витраж окон, освещая расплывчатыми красками беспрецедентный бардак холла. Тишина буквально звенела в ушах, создавая иллюзию опустошенности дома. И в этот момент дверь с ужасающим грохотом распахнулась, словно открывали ее пинками, и в проеме на фоне белесого неба очертились три фигуры.
Чувство легкого дежа-вю не помешало ей по достоинству оценить облик столь эффектно вернувшихся обитателей сего дома, а это были, несомненно, они. Наверное. Девушка недоверчиво прищурилась, признавая в живописно изгвазданной грязью паре Торми — по местами отчетливо рыжеющей шевелюре, и Анемона — по некогда белым сапогам с изящным каблучком и темным очкам, кривовато сидящих на анемоновском носу. Видок у них был такой, будто оба от души вывалялись в жиже почтив своим присутствием по меньшей мере дюжину луж и не обойдя вниманием придорожную канаву. В сравнении с ними чуть поотставшая Лайнерия, чей наряд тоже отнюдь не блистал чистотой, смотрелась даже вполне себе прилично.
Торми обратил на Тею лучистый взгляд голубых глаз, окатив волнами плескавшейся в них надежды. Не иначе как на избавление от своей тяжкой ноши в виде сенсея, который, очевидно, вовсе не рвался покидать надежное плечо ученика, хоть и отцепился от племянницы.
— Добро пожаловать домой! — опомнилась Тея, в приветствии склонив голову. — Да вы совсем промокли. Желаете чаем согреться или молоком? — Ее хватило только на односложные предложения. Она закусила губу, в стремлении сдержать рвущийся наружу хохот. Уж их-то в таком откровенно плачевном состоянии она увидеть не ожидала. «Где эти бедные дети подобрали Анемона?»
