Кеннет Бёг Андерсен - Ошибка кота Люцифакса
— Ну что же, пора бы уже начинать.
Люцифер вставил в чернильницу перо и сложил лист, после чего спрятал его в черный конверт.
— У нас впереди много дел в эту ночь. Я подумал, что тебе надо попытаться пройтись еще раз по тем заданиям, которые у тебя уже были. Для того чтобы посмотреть, ну, сам понимаешь, есть ли у тебя прогресс. И к тому же в твоих книгах написано, что Преисподняя — это повторение.
— Ладно, — сказал Филипп и пожал плечами. Он подошел к занавесу, который висел в воздухе. Занавес разошелся и открыл черноту. — Но я не думаю, что это поможет. Я буду наверняка так же плохо выполнять задания, как и в прошлый раз.
— Может быть, ты прав, но давай попробуем. — Люцифер сделал знак рукой. — Иди. А там посмотрим.
— Как скажете.
Филипп уже хотел войти, как вдруг Люцифер позвал его:
— Кстати говоря, Филипп!
Филипп обернулся.
— Когда увидишь Сатину, попроси ее, пожалуйста, сказать Азиэлю, что Люцифакс хочет с ним поговорить. Старик Кривоног пожаловался на то, что у него в саду опять воруют яблоки, и я просил Люцифакса заняться этим.
— Сатину? При чем тут Сатина?
— Разве она не встречается с Азиэлем? Кажется, Люцифакс сказал, что видел, как они летали вместе, и еще, что они…
— Это были не они.
Филипп выдержал взгляд Люцифера.
— Разве не они?
Дьявол растерянно покачал головой:
— Кажется, он сказал, что…
— Это были не они, — повторил Филипп. — Люцифакс ошибся.
— Неужели?
Люцифер посмотрел на него, потом пожал плечами:
— Ну ладно. Задание ждет тебя, Филипп. Приступай.
Филипп сжал зубы, помедлил. Потом повернулся и шагнул в темноту. За спиной он услышал, как Люцифер засвистел.
* * *Филипп стоял в саду, где было много белых простыней. Они висели на синих бельевых веревках и колебались от легкого ветерка, испуская аромат чистоты и свежести.
По небу скользили кучевые облака, по земле бежали тени.
Филипп уже был здесь раньше. Он помнил сад и простыни. Старое задание, как сказал Люцифер. Но что ему надо было делать? В чем состояло задание? Вот черт, совершенно выветрилось из памяти!
Он попытался собраться с мыслями, это было трудно. Мешало то, что Дьявол сказал о Сатине и Азиэле.
«Но ведь Люцифакс сказал, что он ошибся. Что это были не они».
Если это были не они, то почему кот рассказал об этом Люциферу?
«Забудь об этом, Филипп. Думай о чем-нибудь другом. Думай о задании. Сейчас надо выполнять задание».
— Но я даже не знаю, что мне надо делать! — рявкнул он.
В шишках на лбу опять появилась боль.
Вокруг колебались от ветра простыни, хлопая при сильных порывах.
«Как кнуты, — подумал он. — Звук в точности такой, как от кнутов».
Облачко заслонило солнце и нарисовало на одной простыне тень. Подул ветер, простыня дернулась, Филипп увидел тень, которая ужасно напоминала знакомое лицо.
Азиэль.
Еще один порыв ветра, простыня образовала складки, и теперь ему показалось, что Азиэль ухмыляется.
Филиппа охватил гнев, выбора больше не было. Он был обязан сделать это, чтобы не взорваться.
Не раздумывая, он наклонился к клумбе, взял в большую горсть грязной земли и бросил изо всех сил в ухмыляющуюся физиономию.
Попадание было идеальным. Грязь попала в лоб Азиэля и поплыла по поверхности простыни, расползаясь, как паутина огромного паука. Простыня съежилась, лицо пропало.
Освобождающее ощущение радости охватило Филиппа, он не мог не рассмеяться.
Облака все еще неслись по небу, теперь лицо возникло на соседней простыне. Сходство с Азиэлем было еще более разительным.
Филипп собрал еще больше грязи, она полетела и попала Азиэлю между глаз.
Филипп продолжал смеяться, он не мог остановиться. В груди кипело и бурлило, он бросал и бросал грязь в свежие выстиранные простыни, смеясь и крича, что он совсем не ангел.
— Слышишь ты, что я говорю? Я совсем не ангел!
— Правильно, Филипп! — раздался вдруг рядом с ним восторженный голос. — Ты сделал это! Ты сделал это!
Филипп развернулся, держа в руке большой ком грязи, и Люцифер, стоявший в щели, испуганно поднял руки к лицу.
— Нет, не в меня! Не надо в меня!
Разъяренный Филипп опустил руку:
— Что это значит? Что я сделал?
— Ты выполнил задание! — почти прокричал Люцифер; он сиял, как солнце вверху над ними. — Да ты сам посмотри!
Филипп повернулся и посмотрел на простыни, которые застыли в дуновении ветра. Грязь была везде, простыни были больше черными, чем белыми.
— Я выполнил задание? — буркнул он и посмотрел на грязь в руке. — Я выполнил задание?
Грязь выпала из его руки. У Филиппа были странные ощущения. Растерянность. С одной стороны, он впервые выполнил задание и был рад тому, что ему удалось сделать что-то правильно — или, точнее, сделать что-то неправильно. А с другой стороны, он чувствовал себя очень неловко. Как будто он чего-то лишился.
— Да наконец-то ты сделал это, Филипп! Редко мне приходилось видеть такие грязные простыни. Это сногсшибательный поступок! По-настоящему сногсшибательный! Ведь это так, Филипп? — Черные глаза излучали улыбку. — Приятное чувство, да?
Филипп смотрел Люциферу в глаза и тоже чувствовал на своих губах улыбку. Нет, это не было приятное чувство. Это было совершенно фантастическое чувство!
Он кивнул.
— Такой ответ, как бальзам на рану! — воскликнул Люцифер и восторженно зааплодировал. — Наконец-то мы на правильном пути, мой друг! А теперь больше не будем терять драгоценное время на болтовню! Ночь еще не кончилась, тебя ждет еще много заданий. Посмотрим, сможешь ли ты выполнить их так же, как выполнил это. Что-то говорит мне, что сможешь.
«Чудно, — подумал Филипп и посмотрел на свои грязные руки. — Что-то говорит мне то же самое».
31
Немые звуки
— Где тебя носило вчера? — спросили друг у друга одновременно Филипп и Сатина, когда Сатина открыла ему дверь.
Филипп непонимающе покачал головой:
— Что ты хочешь сказать?
— А ты что хочешь сказать? — спросила в свою очередь Сатина. — Где был ты? Разве ты не обещал зайти?
— А я и заходил. — Филипп почувствовал раздражение. Она хотела обмануть его? — Никого не было дома. Я звонил три раза.
— Я была дома всю ночь… Ай, вот черт! — Она стукнула себя по лбу, что-то вспомнив. — Я бегала в магазин для мамы. Видимо, ты приходил, когда меня не было.
— Видимо, так, — ответил он и попытался заглянуть ей в глаза. Она специально отводила взгляд?
— Почему ты не зашел попозже?
