Алла Рут - Темный день
– Не скажу. Да что тут секретного? – он пожал плечами. – А что за господин?
– Наш господин, да! – в голосе гнома слышалось благоговение. – Мы – его верные слуги. Самые верные, да. Преданные!
– Угу, – промычал Дарин, снова покосившись в сторону забора. Общение с овражниками мало-помало начало утомлять, и он принялся раздумывать, как бы побыстрей закончить бесконечный разговор. – А сейчас он где?
– В Лутаке, мастер Дарин. В Лутаке, да.
– На Ярмарке, что ли?
Гномы притихли и погрустнели.
– Нет, мастер Дарин, – печально отозвался Дюф. – Наш господин не на Ярмарке. Наш господин в тюрьме.
С городской площади донесся мелодичный перезвон курантов. Дарин спохватился: оказывается, он болтал с овражными гномами уже добрых полчаса! Пора и часть знать.
– Вот что, ребята, – решительно сказал он. – Я немного тороплюсь, так что… где, вы говорите, ваш господин?
– В тюрьме, мастер Дарин, – откликнулся Дюф, снова комкая ни в чем не повинную шляпу. – В тюрьме Морского Управления, да. Вот почему овражные гномы Лутаки посоветовали нам найти тебя!
Дарин про себя отпустил в адрес овражных гномов Лутаки парочку крепких “волшебных” заклинаний.
– За что ж он туда попал?!
Гномы замялись.
– Мы должны всюду за ним следовать, да, – растерянно пролепетал Дюф, расправляя шляпу и тут же скатывая ее в трубочку. – Мы его преданные слуги. А наш господин…
Дарин нетерпеливо мотнул головой, отбрасывая упавшие на глаза волосы.
– Ну, так следуйте, в чем дело-то? – с досадой сказал он. – Я тут при чем? Вы что, в тюрьму за своим господином хотите, что ли?
При этом простом вопросе гномы пришли в сильнейшее беспокойство и затеяли разговор на своем языке: ни дать, ни взять, стайка воробьев расшумелась на кусте.
Дарин нетерпеливо ждал.
– Мастер Дарин, – взволнованно произнес Дюф, безжалостно ощипывая со шляпы пучки моркови. – Наши родичи из Лутаки, когда узнали, что господин в тюрьме, долго думали и совещались, да. А потом сказали найти тебя. Попросить, чтобы ты помог выручить нашего господина из тюрьмы.
Дарин вытаращил глаза.
– Что-о-о-о?!
– Они сказали, что ты – можешь, да.
– Вы что, с ума сошли, что ли?!
– Потому что, если нашего господина не вызволить из тюрьмы прямо сегодня, завтра в полдень корабль увезет его на остров, на бирюзовые рудники! Овражники Лутаки разузнали это, да. Но если это произойдет, то тогда все пропало!
– Что пропало-то?
– Все, пропало, все, да, – в отчаянии воскликнул Дюф.
Остальные гномы встревоженно загалдели.
Дарин махнул на них рукой.
– Тихо! – прикрикнул он. Овражники испуганно примолкли. – Ну, вот что, – сказал Дарин Дюфу. – Не знаю, что вам наплели овражники Лутаки, но, по-моему, у них с головой не все в порядке. Я кто, по-вашему? Глава Морского Управления, что ли?! Начальник тюрьмы?! С чего вы решили, будто я могу вот так запросто взять и освободить человека? И не кого-то там, а арестанта, приговоренного к бирюзовым рудникам?!
Гномы согласно закивали.
– Мы решили, да. Взять и освободить.
Дарин набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Вы что, смеетесь надо мной? – сдержанно поинтересовался он, но тут же вспомнил, что чувство юмора у овражников отсутствовало, а стало быть, и шутить они не умели – простодушные гномы воспринимали все буквально.
– Что он натворил, ваш господин? На бирюзовые рудники отправляют только убийц, значит, он пришил кого-то?
Овражные гномы озадаченно переглянулись.
– Пришил?
– Убил! Прикончил! Уничтожил!
Дюф решительным движением расправил шляпу.
– Наш господин никого не мог пришить, да, – твердо сказал он. – Он – не портной, он…
– Блин, чтоб вас… а в тюрьме он как оказался?!
Гномы пошушукались и умолкли, глядя на Дарина во все глаза.
– Так получилось, – печально сообщил Дюф. – Мы не знаем!
– Вот как? Наверное, пирожок на Ярмарке украл?
Дюф с размаху нахлобучил на голову бесформенную шляпу.
– Наш господин не крал пирожки, да! – с негодованием отверг он обвинение.
Дарин вытер со лба пот.
– Нет, это еще круче, чем с отхи разговаривать, у тех хоть иногда проблески мыслей бывают, – пробормотал он. – Знаете что…
– Мастер Дарин, – тревожным голосом перебил его Дюф. – Корабль отойдет завтра в полдень, да. После этого нам никогда не вызволить нашего господина. На бирюзовые рудники никто не может пробраться. Там нет овражников, да. Наш господин погибнет. И тогда…
– Что?
– Мы не можем, сказать, да, – закручинились гномы. – Пока господин не разрешит нам говорить, мы должны молчать! Иначе…
Он замолчал.
Дарину отчаянно захотелось хорошенько встряхнуть Дюфа, так, как это обычно делал с овражниками Тохта. Кобольд утверждал, что после небольшой встряски, гномы соображают гораздо быстрей.
– Но я-то чем могу помочь? Может, вам сходить к господину Гораму? Он…
– Никто не будет слушать нас. Никто не будет слушать овражных гномов, да, – повесив голову, ответил Дюф. – Но тебя послушают, да!
Перед такой наивной верой в свою значимость, Дарин только руками развел.
– Ошибаетесь, ребята. С какой стати? Я обычный человек, мелкая сошка… а неприятностей у меня и своих хватает…
Он вспомнил о повелителе ламий, о таинственном амулете, о Кёртесе, который как-то подозрительно легко отказался от мысли заполучить редкий артефакт и заторопился.
– Господину вашему не поможешь. Ясно? И я никак не могу вам помочь! Понятно?
Он посмотрел на гномов. Гномы, не отрываясь, смотрели на него. Дюф снова стащил с головы шляпу и принялся ее комкать.
– Мастер Дарин…
– Блин, – пробормотал тот, торопясь как можно скорее закончить неприятный разговор. – Как бы вам это втолковать-то? Ладно, объясняю еще раз… эй, Дюф!
Гном сделал шаг вперед.
– Слушай меня внимательно, – раздельно и четко проговорил Дарин, глядя на него сверху вниз. – Не знаю, что вам про меня здешние овражники не наболтали. Но я вашего господина из тюрьмы освободить не могу. Невозможно это! Теперь понятно?
Гномы одновременно кивнули.
– Наконец-то… ну, тогда – пока, – устало буркнул Дарин. – Тьфу ты, блин… желаю процветания, – поправился он и, не оглядываясь, пошел к забору.
Через пять минут Дарин уже шагал по переулку Монахинь-девственниц: отсюда рукой подать было до Привратной площади а оттуда – и до дома с синими ставнями недалеко.
– Вот ведь блинский фиг, а? – сердито бормотал он на ходу. – То повелитель ламий, то раб, так его перетак, то эти идиоты ушастые со своим господином! Сборище городских сумасшедших!
Он с силой пнул камешек, подвернувшийся под ноги. Камешек отлетел и запрыгал вниз по ступенькам узкой улицы, которая была вымощена каменными плитами, отполированными за века сотнями подошв. Дарин проследил за ним взглядом – до того момента, пока камень не зарылся в пыль на обочине.
